Бои в Прибалтике. 1919 год - Коллектив авторов

марта пробился к Саткунам, где противник был отброшен в кровопролитном для него бою. Железная дорога Шавли – Янишки попала в руки немцев неповрежденной, что для снабжения сражавшихся в Курляндии войск при блокировании подвоза по морю имело величайшее значение. Кроме того, бронепоезд силами 2-й роты Брандиса продвинулся к Майтену, где его экипаж еще нашел возможность для вполне удачного налета.

Очевидец боя дал такое захватывающее описание происходившего: «Поезд беспрепятственно ехал на север, пока около 3 часов дня не прибыл на станцию Майтен, ставшую позднее чрезвычайно важной как тыловой пункт рядом с деревней того же имени на полпути между Янишками и Митавой. Там, к востоку от железной дороги Бёттихер[94] внезапно увидел крупные колонны войск и много пехоты. Проклятье! Еще раз поглядел в бинокль. Нет, это была не 1-я гвардейская резервная дивизия, там же везде были русские коричневые шинели и фуражки «блином»! Дали сигнал, остановивший поезд, а пока 2-я рота молниеносно бросилась из поезда, тут во вражеских колоннах грянули первые попадания орудия. Там, естественно, истинная катавасия: только заторы, ужас, а затем все разбежались по домам и амбарам в Эллее. Наша 2-я рота с криками «Ура!» прямо по открытому полю. Но Эллей русские просто так не сдали. Среди многих сотен было, однако, некоторое количество людей, не опустивших головы. В то время как они прочно засели в домах и тем самым по меньшей мере обеспечили отступление своего обоза, то все же надеялись на нечто другое, чего 2-я рота пока еще не видела, хотя это должно было быть для нее чрезвычайно неприятно: а это был вражеский бронепоезд, который медленно, но верно пыхтел с севера как раз в сторону нашего. Однако недолго, вскоре его и коллеги заметили, открыв огонь из пушек, в то время как Бёттихер двинул своей резервный поезд, который он, к счастью, придержал позади. А затем прямое попадание во вражеский локомотив, чего хватило, чтобы заставить его экипаж разбежаться, что было, к большому отчаянию, замечено в его обозах. Бёттихер затем взял его в качестве трофея вместе с пулеметами и пушками. Тем временем противник и Эллей очистил.

И все же без потерь и у нас не обошлось. Особенно сильно задела нас смерть лейтенанта Коттига, который первым ворвался в дома, получив вражескую пулю. Однако победа была велика. Пленные заявили: 800 человек со всем обозом 8-го латышского и 99-го русского большевистского полков как раз после бегства на восток от 1-й гвардейской резервной дивизии остановились в Майтене на отдых, а тут Бёттихер лишил их квартир. Бедные затравленные черти[95] вынуждены были дальше, сломя голову, катиться в Бауск».

Так как командир фрайкора Брандис и в дальнейшем сыграл выдающуюся роль во всех боях на этом участке прибалтийского театра военных действий, а здесь к воздействию его личности добавлялось еще и таковое от его ближайших соратников, то становится особенно отчетливо видно значение командующих в повсеместно возникавших тогда фрайкорах.

«Капитан фон Брандис всегда обращался со своими людьми так, кем они и были, то есть как с солдатами. Добровольческие части в бою, да к тому же еще и за пределами Отечества, никогда не были войсками для парадов. Брандис, пусть и с крайней неохотой, ведь он был кадровым старшим офицером, отказался от преувеличенных надежд, что из них вновь будет создано нечто вроде войск довоенного образца. Он сначала сам проверял каждого солдата и удостаивал его рукопожатием. Сначала он был вербовщиком, нанимающим солдат. И если, несмотря на это, даже быстрее, чем надеялись, установились в целом просто замечательные отношения между ним и его людьми, то причина тому – в его располагающей к себе личности, в его блестящих командирских качествах, а также – не в последнюю очередь – в его личной сноровке и боевом духе во всех боях. И никто его ни в чем обвинить не мог, как это бывало, ведь он был везде лично, предугадывая – а в том было его величайшее искусство – с чрезвычайной точностью, где будет особенно жарко. А добровольцы, обернувшись, видели, что за ними едва в 200 м стоит «главный» и стреляет из своей пушки точно по пулеметам, столь досаждавшим его бойцам. А потом он никогда не забывал ни один из таких боевых моментов. О каждом знал он, о каждом пулемете, вставшем на позицию слишком рано или слишком поздно, о каждом унтер-офицере, наступавшем умело или неумело. После каждого боя, легкого или тяжелого, он держал войска в руках, да еще куда лучше, чем после месяца отдыха с учениями. Так, если кто-то прибывал после отдыха и начинал ворчать, он выходил к нему. Затем говорил: «Вы, именно Вы, старый друг, давайте-ка я более никогда не услышу Вашего брюзжания, чтобы со мной больше никогда не случилось такого свинства как тогда, под …». И если потом был какой-нибудь праздник, то его с криками «ура!» поднимали на руки и проносили по всей деревне».

Штаб 52-го генерального командования сосредоточил свои войска в 4 группах для защиты правого фланга 6-го резервного корпуса:

Группа фон Рандова с отрядами Эберта и Майера была под Шадовым и Радзивилишками, полк Хюниккена под Шавлями, батальон Эрбе под Мешкуце и фрайкор Брандиса под Янишками.

Дальнейшие операции 6-го резервного корпуса

6-й резервный корпус между тем основными силами продолжал наступление против крепнущего сопротивления большевиков.

В 1-й гвардейской резервной дивизии 13 марта 2-й гвардейский резервный полк взял Гренцхоф, однако ему пришлось вновь его оставить, когда противник под Хофцумбергом превосходящими силами перешел в контрнаступление. Дивизия в последующие дни стояла в трех группах в готовности к продолжению наступления:

Отряд Йорка под Скайсгиррами, 2-й гвардейский резервный полк под Шагорами, 1-й гвардейский резервный полк под Вегери, штаб дивизии оставался в Окмянах.

Железная дивизия из-за перебоев в снабжении испытывала большие трудности. Многие из предназначенных ей составов прибывали частично или не прибывали вовсе. Другие из-за недостатка оснащения и вовсе не могли быть отправлены. Улучшения ситуации со снабжением на участке дивизии можно было ожидать, лишь если продолжится перешивка русской колеи на ветке Муравьево – Митава. В связи с недостатком имевшихся в распоряжении сил – лишь одна железнодорожная эксплуатационная рота – это могло произойти далеко не сразу. Но и затем был недостаток локомотивов и вагонов. Так что поначалу дошло только до локальных операций.

13 марта колонна Фолькмара взяла штурмом занятый вчетверо большими силами замок Бенен. Взводы артиллерии и минометов Добровольческого егерского батальона взаимодействовали блестяще, пытаясь измотать