Дикая магия - Инбали Изерлес

– В последний раз… – Он не договорил. Его золотистые глаза округлились.

– Что такое? – прошипела я.

– Прижмись к земле!

И тогда я увидела тощую собаку из ущелья. Упала на живот, оглядела высокую траву на лугу и шепнула:

– Осторожно… Там еще одна.

– Одна ли? – нахмурился Сиффрин, раздувая ноздри.

Земля ощутимо дрожала, топот тревожил траву. Две крепкие собаки выбежали из-за деревьев, рыжая с висячими ушами и грязно-белая с клочковатой шкурой. За ними мчалась черно-рыжая.

Крупный пес, которого обманул Хайки, обогнал остальных. На этот раз он собрал целую стаю. У меня похолодело в животе, когда из-за колючих кустов показались и другие собаки.

Они скалили длинные клыки, мышцы были напряжены, псы готовились к драке.

13

Распластавшись по земле, я старалась исчезнуть в траве. Сиффрину пришлось нелегко: он был намного крупнее меня, к тому же пышный красный хвост так просто не спрячешь.

– Они тебя увидят, – чуть слышно произнесла я.

По напряженным позам собак мне стало ясно, что они нас уже почуяли. Крупный пес из ущелья повернул голову, вздернув нос, и зарычал. Хитрость Хайки помогла мне сбежать от него в прошлый раз. Но если враг увидит меня снова, он захочет отомстить.

Губы Сиффрина шевельнулись, он едва слышно произнес:

– Я – мех, что покрывает твою спину. Я – изгиб и движение твоего хвоста. Пусть я появлюсь в форме твоего тела: никто не сможет догадаться, кто я; другие испугаются; не смей подходить ближе!

Краем глаза я видела, как собаки остановились, чтобы принюхаться к земле. Что это делал Сиффрин?

Воздух вокруг него потеплел, красный мех как будто расплылся облаком. Черно-рыжая собака посмотрела в нашу сторону. Она насторожила уши и зарычала.

Я задрожала от ужаса.

Сейчас они увидят Сиффрина!

Может, стоило издать крик тревоги? Я уже открыла пасть. Но прежде чем успела хоть что-то произнести, Сиффрин исчез. Моя челюсть отвисла. Я потянула ноздрями воздух, повернула вперед усы. Почуяла сладкий, богатый аромат шкуры Сиффрина. Я поняла, что он по-прежнему здесь, прижался к траве. Но вместо того, чтобы превратиться в страшную тварь, он стал крошечной светлой собачкой – самой маленькой, какую только мне доводилось видеть.

Черно-рыжая собака растерянно склонила голову. Она гавкнула, подзывая остальных, и те сгрудились возле нее.

– Это кто? – прорычал высокий пес с темной шкурой. – Кролик?

– Кто-то есть там, в траве, – пояснила черно-рыжая. – Сначала был похож на… на лиса с большим красным хвостом. Через мгновение я увидела маленькую собачку. А потом она исчезла.

– Ну и кто это был? Кролик, лисица или… или еще кто-нибудь? – В голосе высокого пса слышалось легкое презрение.

– Исчезла? – рявкнула белая собака с клочковатой шкурой. – Ты что, опять нажевалась канареечной травы?

Другие псы фыркали и повизгивали, забыв о том, как были насторожены мгновение назад.

Сиффрин уперся в меня внимательным взглядом.

– Растай! – шепнул он. – Скорее!

Я поспешила беззвучно прочесть заклинание:

– Что было видимым, теперь невидимо; что ощущалось, становится неощутимым… Что было костью, сгибается; что было мехом, стало воздухом…

Сиффрин пополз вперед на животе, медленно продвигаясь в траве. Он таял, оставаясь в чужом облике, наложив одно лисье искусство на другое с ловкостью опытного мастера. Крошечное тельце светлой собачки едва задевало стебли травы, когда Сиффрин проскальзывал между ними. По сравнению с ним я чувствовала себя огромной и неуклюжей.

Истаивание далось мне легче, чем это было в Серых землях. Произнося напев, я почувствовала, как мой взгляд затуманивается, биение сердца замедляется. Тело расслабилось под его ровный ритм. Я тихонько ползла в траве, и хвост волочился за мной.

– Там! – гавкнула черно-рыжая собака. – Видели? Трава шевельнулась!

– Трава шевельнулась! – передразнил ее вожак стаи, а остальные повизгивали и рычали. – Ветер дунул! Или чудовище появилось.

Черно-рыжая оскалилась:

– Но я чую лисиц! А ты разве нет?

Ободранная белая собака вскинула морду и рыкнула:

– Да на таких лугах лисицы сплошь и рядом! Только днем они обычно спят, так? Запах наверняка старый. Они же оставляют везде свои метки. Это все знают!

– Но запах знакомый… Мне кажется, это те самые лисицы, из папоротников! Серый лис и детеныш, которые нам соврали насчет кроликов.

– И в этом ты виновата! – огрызнулся вожак стаи, хотя именно он и попался на хитрость Хайки, а не куда более подозрительная черно-рыжая собака. – Лисам нельзя доверять, это я постоянно твержу, только она не слушает! – повернувшись к остальным, пролаял он.

Черно-рыжая злобно вздыбила шерсть. Если эта собака нас догонит, нам придется нелегко… Я постаралась не думать об этом, осторожно двигаясь за Сиффрином. Он полз в сторону орешника. Добравшись до него, мы бы оказались достаточно далеко от опасных врагов. Я сдержала дыхание, хотя сердце колотилось у меня в горле. Осталось немного…

– Там точно был не красный лис? – прорычал вожак.

Крепкий рыжий пес пролаял в ответ, высоко задрав короткий хвост:

– Смотри на меня, я – лисица! У меня огромный хвост, как у пушистой кошки!

Собаки хрипло загавкали, насмехаясь над черно-рыжей, и помчались вперед – между мной и Сиффрином, – невольно преграждая мне путь к бегству.

Я напряглась, грудь сдавило, воздуха не хватало. Но стоит сделать вздох, и собаки сразу заметят меня.

«Что было видимым, теперь невидимо; что ощущалось, становится неощутимым…»

Я с трудом осознала, что Сиффрин уже добрался до ореховых кустов и сбросил с себя истаивание. Вот она, под ветками, – крошечная собачка…

Вожак стаи шумно зевнул. Он устал от этой игры.

– Я голоден. А тут есть нечего.

Остальные собаки тут же насторожились.

– Я видел кролика на другом краю луга, – сообщила белая собака с клочковатой шерстью.

Наконец я почувствовала, как они удаляются. Моя грудь надсадно ныла, горло пересохло. «Еще чуть-чуть, – умоляла я себя. – Они почти ушли…»

«Что было костью, сгибается; что было мехом, стало воздухом…»

Собаки одна за другой побежали вслед за вожаком к долине в нижнем течении ручья.

Все, кроме черно-рыжей.

Она упорно рыскала вокруг. Ее нос подрагивал, когда собака кружила в высокой траве. Если бы я попыталась бежать, она бы меня поймала. Вот черно-рыжая охотница подошла так близко, что чуть не наступила мне на хвост. Я застыла, слишком напуганная, чтобы шевельнуться. У меня все тело ломило от недостатка воздуха. Голова кружилась, лапы дрожали.

Но тут мое зрение прояснилось, туман истаивания ослабел. Я увидела собственные передние лапы на траве. Покров, делавший меня невидимой, поднимался.

– Ты! Да как ты смела зайти на мою территорию?

Я резко подняла голову. И прижалась к земле, хватая воздух, уверенная, что вот сейчас собачьи зубы вонзятся в мое горло. Черно-рыжая была всего на расстоянии хвоста от меня, но она даже не посмотрела в мою сторону. Она уставилась на ореховый куст.

Все еще задыхаясь, я взглянула туда же.

Крошечная собачка куда-то подевалась. Рядом с орешником стоял зверь настолько жуткий, что я съежилась и отползла назад. Мощные мышцы играли под его гладкой черной шкурой. Лапы у страшного пса дрожали от ярости, губы приподнялись, показывая блестящие клыки.

Я уже видела раньше черное страшилище – там, в Серых землях, где оно охраняло двор бесшерстных. Конечно, сейчас передо мной была не собака: Сиффрин снова принял ее вид.

Черно-рыжая замерла, ощетинившись.

– Я задал тебе вопрос! – прорычал Сиффрин.

Я поползла на животе сквозь траву, чтобы добраться до ив на берегу ручья. Оказавшись под защитой папоротников, я огляделась. Собаки повернули назад, они промчались через заросли, где я только что пряталась, будучи невидимой. Вернись они на мгновение раньше…

Вожак стаи решительно встал рядом с черно-рыжей.

– Ты кто таков? – пролаял он.

Вожак вытянулся, стараясь выглядеть как можно выше, но его задние лапы тряслись. Даже в окружении своей стаи он боялся схватки и не мог этого скрыть.

– А почему бы вам не подойти поближе и не выяснить это? – прорычал Сиффрин, защищенный ва-аккиром.

Ни одна из собак не тронулась с места.

А огромный черный пес внезапно развернулся и помчался вдаль.

– К третьей луне! – гавкнул он, очутившись на берегу ручья, и, добежав до рощи, просто исчез.

Ошарашенная собачья стая разразилась бешеным лаем. Собаки метались в разные стороны, обнюхивали траву, носились вдоль русла… Они не могли понять, откуда появился черный гигант и куда пропал.

Но я знала.

Папоротниковые заросли, к счастью, служили надежным укрытием. Как следует поморгав, сквозь истаивание я увидела Сиффрина: он перебрался через ручей и вскарабкался на противоположный берег. Я наблюдала за тем, как он вилял между папоротниками, как пересек луг, пока ничего не подозревавшие собаки лаяли у воды.