Знак Сокола - Дмитрий Хван

Воевода Приморья, с помощью жены, долго втолковывал Нумару о необходимости консолидации разрозненных родов и кланов в единое государство. Только тогда у его народа появится шанс на выживание и достойное существование. Иначе, говорил Алексей, вас ждёт мучительное угасание и неминуемое исчезновение. Зачем бороться в одиночку или силами двух-трёх кланов-пальцев, когда можно нанести сильный, сокрушающий врага удар кулаком? Поначалу тесть даже не понимал, о чём говорит муж его дочери, не осмысливая сказанное им. Но потом, благодаря напору своих детей, которые объяснили ему, что к чему, он начал понимать идею Сазонова. В конце концов, он согласился с его доводами, слушая слова сыновей и дочери, объясняющие смысл речей Алексея. Наконец, он проговорил, что если и есть аику, настоящий человек, за которым пойдут айны, то его следует искать на Эдзо.

- Там есть смелые вожди, которые смогут возглавить наш народ, - говорил Нумару. - Но дело в том, что за ними не пойдут остальные вожди, которые не смогут считать кого-то выше себя.

- А если бы они выбирал вождя на время? На несколько лет? - спросил Сазонов.

Старейшина рода пожал плечами и, волнуясь, походил около очага, посматривая на огонь.

- Это может быть, - утвердительно кивнув, проговорил он. - Возможно, это будет правильный путь.

- Нумару, мы могли бы помочь вам. Мы хотим помочь! - воскликнул Алексей. - Мы могли бы поставлять оружие, которое во много раз лучше японского.

- Вы можете дать оружие эдзосцам? - удивлённо поднял бровь Сисратока, старший сын Нумару.

- Не только оружие, но и доспехи. Нам нужно лишь согласие вождей на Эдзо.

- А когда вы сможете достичь этого острова? - задал вопрос Нумару, севший на циновку перед ангарцем.

- Как только наши морские корабли будут готовы, - быстро ответил Сазонов. - Следующей осенью.

После этого вопросы задавал Алексей. Он выяснил, что в районе амурского устья живёт около двух с половиной тысяч айнов. Живут они посёлками, в которых от сотни до трёх сотен жителей. С некоторыми из них у Нумару отношения дружеские, с кем-то нейтрально-ровные, а с несколькими вождями и вовсе вражда. Сазонов записывал информацию в блокнот. А после этого настала очередь огорошить Нумару. Воевода Приморья рассказал тому о предложении князя Сокола, главы его народа, перевезти всех амурских айнов на юг. В прибрежные земли с более мягким климатом, где есть множество бухточек, в которых в изобилии водится рыба и всяческая морская живность, которая играет важную роль в рационе айну. Нумару удивлённо покачал головой, нахмурившись.

- Ведь твой народ жил там прежде, - напомнил Алексей вождю.

- Рамантэ, подойди ко мне! - позвал Нумару младшего сына.

Тогда-то и было решено послать Рамантэ в ангарское княжество, чтобы тот посмотрел на жизнь государства изнутри и помог своему отцу определиться с решением.

- Я же расскажу обо всех твоих словах моим друзьям, Алексей, - пообещал Нумару.

С того разговора прошло уже почти шесть месяцев, но и сейчас Сазонов помнил его, как будто он был вчера. Рамантэ-Роман скоро отправится на Ангару, на встречу с Соколовым. Вячеслав очень хотел с ним встретиться, чтобы поближе узнать представителя народа, которому сама судьба начертала быть союзником русских. Так оно и было в том, растаявшем миражом мире, оставленном членами пропавшей во времени и пространстве научной экспедиции. Русские первопроходцы, повстречавшие мохнатых курильцев на островах к югу от Камчатки, не враждовали с ними. Хотя они гордо отказались платить ясак. Русские и айны мирно сосуществовали до тех пор, пока японцы не заявили свои права на южные Курилы, прогнав оттуда русских промысловиков и спалив их избы и склады.

C тех пор, как Сазонов 'вышел' на айнов, полковник Смирнов, который знал их историю не понаслышке, несколько раз побеседовал со Соколовым и Радеком. Андрей Валентинович верил в особую, едва ли не мессианскую роль создаваемой ими Ангарии в этом мире и готов был заставить своих товарищей обрести такую же уверенность в своих душах. Геополитические планы полковник изложил в своей статье, которую он готовил для будущих поколений. Для дальнейшей экспансии ангарцев на Востоке им будут нужны дружественные айну, и было бы лучше, если бы они стали едины. Чтобы держать Японию на расстоянии и под контролем этого будет достаточно. Айнский фактор 'закрывал' японский вопрос навсегда.

Рамантэ Соколов ждал в Ангарске уже этой осенью.

Столичный округ, Ангарск. Июль 7152 (1644).

Кузьма Фролыч Усольцев ехал в столицу, обуреваемый тяжёлыми думами. Он уже пытался поговорить с князем по радиосвязи, но Сокол хотел встретиться со своим воеводой лично, чтобы не выносить их разговор на всеобщее обсуждение. Кузьма до сих пор искренне не понимал, почему князь Сокол был недоволен его действиями в тот день, когда на марийскую деревню напали степняки. Как ему казалось, он сделал всё, что от него требовалось - вывел отряд из крепости на помощь осаждённым и скорым маршем прибыл под стены Петропавловки. А что до того радиста, гордеца окаянного, то Усольцев решил просить Вячеслава Андреевича, дабы в Селенгинск прислали нового. Ибо Басманов никакого уважения к Усольцеву не питал, а второй радист - Матвейчук, после того случая зыркал на воеводу яко волк. Ну да ничего, думал Кузьма, надо будет - я и его пообломаю. Нехай знают, кто тут голова и кого князь поставил воеводой в Селенгинск. Чай Сокола я не первый год знаю, успокаивал неясное чувство тревоги устюжанин. Подав два гудка, байкальский пароход подходил к шумящему причалу Ангарска, где разгружалась баржа, притащенная пароходиком со свинцового прииска. Кузьма сошёл на доски причала, и многое из того, что он хотел сказать, показалось ему уже таким мелочным, что и упоминать было неловко. Нешто он будет на какого-то радиста жалобы учинять? Да ни в жизнь! Тем более и разговор с князем пошёл совсем не так, как его себе представлял казак. Вячеслав встретил его сдержанно, а в глазах его читалось некое сожаление.

- Ну что же ты, Кузьма Фролыч, радистов моих лупишь? - негромко проговорил Соколов, заняв кресло напротив воеводы. - Радисты это люди, поставленные мною для докладов по любому случаю, доброму или нет. Понимаешь?

- Разумею, - кивнул враз погрустневший Кузьма.

Казалось даже, что он стал меньше ростом и уже в плечах, настолько он ссутулился в кресле.

- Ну вот, - продолжал князь. - А если доклад сделал вовремя, то и мы раньше узнаём о случившемся и уже можем решать способы разрешения какой-нибудь трудности. Прислать помощи или подсказать, что надобно сделать.

Усольцев покуда сидел молча, как церковная мышь.

- И ещё, ты оставил пушки без прикрытия кавалерии, когда ушёл к деревне, - напомнил Сокол.

- Да, - шумно выдохнув, кивнул Кузьма. - Пушки это очень важно, их надо было охранять от степняков.

- Да не в пушках дело! - в сердцах воскликнул Вячеслав. - Люди у нас главное богатство, Кузьма! Неужели ты до сих пор этого не понял? Что пушки? Были бы пушкари, а пушек мы ещё нальём!

- Всё понимаю, Вячеслав Андреевич, - сокрушался Усольцев, покрывшийся пунцовыми пятнами на лице. - Виноват! Ну нету у меня сноровки воеводской! Каков с десятника воеводский спрос?

- Ну хорошо, Кузьма, - согласился князь. - Атаманом тебе привычней быть, стало быть. Тогда будет служба для тебя.

- Какова же службишка? - с готовностью откликнулся Усольцев.

- Благодаря Ряжаю, старосте Петропавловки, что спрятал от тебя раненых степняков, мы знаем, кто напал на деревню. Это снова, как и в прошлом году совершил некий Тушету-хан Гомбодорджи.

Соколов многозначительно посмотрел на теперь уже бывшего воеводу Забайкалья:

- Пленных без моего ведома никто не имеет права убивать!

Далее князь сказал, что этого хана необходимо жёстко наказать. Для этого в Селенгинск к началу августа прибудут три даурские роты и сводный ангарский полк. Командование операцией будет осуществлять Алексей Сазонов. Усольцев неотрывно смотрел на князя, ловя каждое его слово. Соколов же, в свою очередь, отметил готовность Кузьмы к дальнейшей работе, бывший воевода не замыкался на власти. Или он умело скрывает разочарование и обиду?

- Тебе, Кузьма Фролыч, надобно смотреть за работой Сазонова и всему у него учиться, - пояснил Вячеслав. - Он один из лучших моих людей.

- Всё понял, княже! - воскликнул Усольцев. - Не серчай болие на меня.

- Хорошо, коли понял, - в голос Соколова казак снова, как и прежде услыхал уважительные нотки. - Возвращайся в Селенгинск, к Марине и деткам, да жди Сазонова с Бекетовым. Вместе проработаете план атаки на кочевья хана.

- Бекетов? А Пётр Иванович что же, с Амура уходит? - удивился Кузьма.

- Я приказал ему принимать Забайкальское воеводство, - сухо отвечал князь.

- А я у него буду атаманом? Это мне любо! Я оттого ярился, что тяготило меня место воеводское. Тяжела ноши была, не по мне.