Габриэлла - дитя Ада (СИ) - Светлая Любовь

Аарин взял свиток, спешно его развернул и приступил к чтению. Губы беззвучно шевелились, а глаза бегали с одной строчки на другую. В какой-то момент он остановился. Аарин поднял глаза и с ненавистью посмотрел на хранителя.

— Ты шутишь? — процедил сквозь зубы полуангел.

— Не я. Конклав. И да, это не шутка. — хранитель все в той же спокойной манере холодным взглядом посмотрел на Аарина.

Бальтазар, не понимая о чем идет речь, положил руку на плечо брату:

— Аарин…

— Тшш… — Алан слегка подался вперед, и слегка приложил палец к своим губам, подавая знак Бальтазару.

— Я помню — с раздражением отмахнулся Бальтазар. — Александр — о чем он? — Бальтазар обеспокоенно посмотрел на брата.

— Все хорошо. Дома поясню… — Аарин попытался выдавить из себя подобие улыбки. Внезапно руна, которая появилась при исцелении девушки, начала сильно зудеть и гореть. Сердце Аарина тревожно заныло, он начал заметно нервничать.

«Что-то не так!»

Аарин вскочил с места.

— Андрей! Ты позволишь нам с братом отлучиться ненадолго.

— Да, конечно, — Алан жестом одобрил перерыв в беседе.

Аарин схватил Бальтазара за руку и оттащил в переулок рядом с кофейней.

— Бальтазар! Лети домой! Руна! Габриэлла! Что-то не так! — Аарин буквально трес брата. Бальтазар без лишних слов и вопросов расправил крылья и взметнул вверх, исчезая в облаках. Он знал, что Аарин никогда бы просто так не нервничал.

Ещё пару минут Аарин стоял в переулке и смотрел в сторону движения брата.

«Только бы успел! Только бы успел!»

— Всё в порядке? — голос хранителя отвлек от тревожных мыслей и вернул Аарина в реальность.

— Да. Срочное дело. Пустяки, — стараясь скрыть свою тревогу, Аарин направился в сторону хранителя, который скрестив руки на груди стоял на углу переулка.

— Пустяки? Что-то не похоже. Дело в наследнице, ведь так? Аарин! Опомнись! Нельзя её подпускать так близко! Она не игрушка, с которой можно поиграться и выбросить, она наследница крови! — тон хранителя с каждым словом становился тверже а голос громче. Хладнокровие и спокойствие, куда-то исчезли.

— Прекрати! Мы знаем что делаем! И не смей разговаривать со мной в таком тоне! Людские чувства и эмоции это чушь? Бред? Это то, что не дало нам с братом погибнуть! Если бы не любовь и забота Натальи, кем бы мы стали?

— Ваша няня тут не при чем, — Алан слегка понизив тон, положил руку на плечо Аарину.

— Не при чем? — полуангел с яростью стряхнул руку хранителя. — Вы! Хранители! Конклав! Да вы просто кучка властелюбивых гордецов, которые привыкли списывать свои ошибки на людскую сущность.

— Аарин, всё не так… — хранитель громко вздохнул и опустил голову, — Ты же помнишь, к чему приводит включение людских чувств и эмоций.

— Помнишь? Наши родители погибли за любовь друг к другу! Мы с братом остались сиротами за то, что ваш великий Конклав решил установить гребанное равновесие! А знаешь, что? Наш разговор закончен. Инструкцию мы получили. Пора и честь знать.

Аарин развернулся в противоположную сторону переулка и быстрыми шагами начал удаляться.

Алан еще долго стоял и наблюдал за удаляющейся фигурой полуангела. Он беспокоился об этих юных полукровках. Они действительно стали жертвами обстоятельств и этого уже не изменить.

Громкая трель вызова телефона, вывела хранителя из раздумий. Алан взял трубку.

— Да?! — в трубке телефона прозвучал басом, чей то голос. — Да. Нет. Да.

Всего три вопроса было задано. Всего три ответа получено. Никогда не знаешь, на какое твое действие произойдет противодействие.

Аарин очень торопился, ускорял шаг. «Только бы успеть!» Руна на руке вновь загорелась пламенем, словно выжигая плоть полуангела изнутри. От такого приступа боли, Аарин упал на колени и громко закричал. Больше ждать нельзя! Он вскочил на ноги, распахнул крылья и рывком взмыл ввысь.

У них как у всадников было огромное преимущество. Заклятие, которое делало их невидимыми при полете, для мира людей. Если бы люди видели их полеты, было бы слишком много лишних вопросов и внимания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Прорываясь сквозь облака, Аарин раз за разом делала большие взмахи крыльев, стараясь ускориться. Еще немного и он будет дома.

Через некоторое время Аарин вдалеке увидел их маленький дом с внутренним садом. Сердце учащенно забилось.

«А вдруг я опоздал?!»

Снижаясь он увидел две лежащие фигуры в саду. Это были Бальтазар и Габриэлла. В торопях, Аарин слишком рано сложил крылья и жестко преземлился рядом с ними.

— Брат! — он кинулся к Бальтазару. Тот был без сознанья, сердце билось, дыхание было тихим и затрудненным. — Жив! Хвала Трем мирам, жив!

Аккуратно опустив голову брата на землю, он подбежал к Габриэлле.

— Гэб! — Аарин проверил пульс, дыхание. Так же как и у брата каких — то внешних повреждений он не обнаружил. Она тоже была без сознанья. Однако на второй руке, абсолютно симметрично исцеляющей руне, появилась адская руна, значение которой Аарин не знал.

Солнце уже клонилось к горизонту. День подходил к концу.

Аарин ходил из комнаты в комнату, От постели брата к постели Габриэллы. Он ждал. Ждал, когда ребята очнутся.

Сев у кровати брата, Аарин взял его руку в свою ладонь и сжал её.

— Братишка! Чертенок мой. Очнись. У нас же с тобой договор, помнишь? Не покидать мир людей, пока…

— Пока наши задницы не начнут гореть… — Бальтазар еле слышно прервал брата.

— Эй! Дитина! Ты очнулся?! — Аарин помог Бальтазару сесть.

— Как тут не очнешься, чуть не захлебнулся в твоих розовых соплях. — братья рассмеялись. Худшее позади.

— Аарин, а где Гэб? Что с ней? — словно опомнившись Бальтазар моментально помрачнел.

— Она всё еще без сознания. Брат, что здесь случилось? — Аарин обеспокоенно начал разговор.

— Много чего. Пойдем, покормишь меня, а я тебе заодно всё и расскажу.

Спустя час, братья уже сидели на крыльце кухни. Уже давно стемнело, и ночное небо начало заполняться яркими звездами. Аарин то и дело прислушивался ко всем посторонним звукам, в надежде услышать голос девушки.

— Как думаешь, когда она очнется?

— Не знаю. Помнишь, как она долго была в отключке, когда её только привезли? Возможно здесь так же, — Бальтазар ободряюще похлопал Аарина по плечу.

— Ритуал проверки крови назначен на послезавтра. А вдруг она не очнется?

— Брат! Все будет хорошо. Гэб, у нас девочка сильная.

— Не знаю. Бальтазар, а вдруг она не выдержит? У нас сейчас слишком много вопросов.

— А что если мы перенесем ритуал? — Бальтазар с надеждой посмотрел на Аарина.

— Нельзя. Совет уже все определил и назначил. — Аарин поднялся и посмотрел в ночное небо. — Кстати, забыл тебе сказать. Ей назначили «purificatio» — обряд ритуального очищения.

— Что? — у Бальтазара из рук выпала пачка сигарет. — Они что, из ума выжили? Это же самый болезненный и жестокий обряд для наследников. Аарин! Она слишком слаба!

— Я знаю. Поэтому, давай решать проблемы по мере их поступления. Сейчас, пока Гэб без сознания, у нас с тобой есть время выяснить, кто же на самом деле проник сюда, и как он или она это сделали. Да и еще. Нужно отправить письмо старцу Люфи. Нужно разобраться, почему Габриэлла так на нас с тобой влияет, и что за руны теперь на её руках. Думаю, Люфи найдет нужную информацию. А пока, идем спать. Ты всё еще слаб.

Светлячки медленно начали подниматься над травой, напоминая маленькие искорки от звезд. Холодный ночной воздух дурманил и усыплял.

Не всё то, что неизвестно, нужно узнавать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не всё то, что знаешь, истина.

Глава 18

Глава 18

Алекс очнулся в пустом номере отеля. Все тело ныло и болело от продолжительного сна.

«Сколько же я был в отключке?»

Яркое летнее солнце слепило. Алекс, сделав усилие, попытался встать. Тело не слушалось и болело. Собрав всю свою силу и волю в кулак, он с большим трудом сел на край кровати, тряхнул головой, потер глаза. Прийти в себя было очень сложно. Огляделся. Габриэллы рядом не было. Недомогание не позволяло встать с постели. Мышцы, словно нашпигованные тысячами игл были в таком напряжении, что каждое малейшее движение отражалось острой болью.