Сбылась мечта хулиганки - Наталья Александрова

Киллер, наверное, разгадал ту шараду, которая была мне не по силам, – нашел второго охотника, спрятавшегося в груде хлама. А может, тот сам решил нанести упреждающий удар и вынырнул из своего укрытия. Во всяком случае, из горы сломанной мебели выкатился стремительный сгусток энергии, в котором трудно было узнать коренастого плотного человека, накануне артистично изображавшего бомжа в «Катином садике». «Бомж» выбросил руку, и в черного киллера полетел нож. Но тот уже вскинул винтовку и грохнул выстрел… Что такое? Почему выстрел оказался таким громким – ведь на винтовке был глушитель? И что произошло с этой винтовкой? И что случилось с самим киллером?

Он покачнулся и упал на спину. Рукоятка ножа торчала у него под подбородком, а снайперская винтовка, сжатая в неживых уже руках, превратилась в уродливый железный цветок. Ствол разорвало пороховыми газами, он расцвел узкими неровными лепестками, глушитель отлетел в сторону.

«Браво! – восхитилась я. – Ведь это моих рук дело! Это я так ловко испортила винтовку мерзавцу. Ай да Катя, ай да… как там Пушкин говорил?»

Второй участник разыгравшейся внизу драмы быстро встал на ноги, подошел к своему поверженному противнику, наклонился, осматривая винтовку. Вся его поза выражала недоумение. Затем он выпрямился и еще раз внимательно огляделся по сторонам. Конечно, он догадался, что у развернувшихся на чердаке районного налогового управления драматических событий был еще один заинтересованный свидетель, а скорее – участник или даже организатор…

Он мгновенно развернулся и обежал цепким взглядом комнату. Я перестала дышать и даже боялась опустить глаза, чтобы он не услышал шороха ресниц. Он посмотрел наверх, и вот тогда я представила, что я – мумия, лежу здесь уже две тысячи лет и не имею к Кате Дроздовой никакого отношения. Это помогло. Мужичок хмыкнул совсем по-домашнему, вытащил свой нож из трупа и ушел, на прощанье оглянувшись. Мне показалось даже, что он подмигнул, но, возможно, я ошибаюсь. А вот интересно, как он протащил нож через охрану внизу? И тут я поняла, что он проник в башню совершенно другим путем, не так, как я. А мне следовало поторопиться и поскорее покинуть это помещение, где оставался свежеприконченный труп. Совершенно ни к чему было тут торчать – вдруг кто-то слышал выстрел и придет проверить…

С большими предосторожностями я сползла вниз и попыталась оглядеть свою одежду. В таком виде невозможно было идти на выход. И хотя пальто я предусмотрительно сняла, когда лезла наверх, но пришлось тащить его с собой, так что оно здорово помялось. Тем не менее нужно было на что-то решаться. Время без десяти шесть, контора закрывается.

Я подошла к окну и выглянула осторожненько. Внизу виднелся, как на ладони, скверик с несколькими чахлыми деревцами… а вот и ненаглядный собственной персоной сидит на скамеечке. Ну надо же, пришел заранее! Видно, сестра его накачала. Я вгляделась и не поверила своим глазам: в руках у ненаглядного был букет цветов! Правда, букет – это громко сказано, на самом деле всего лишь скромненький букетик гиацинтов, но тем не менее раньше он никогда не приносил мне цветов. Да, по правде сказать, не помню, кто и приносил. Разве что на работе ко дню рождения и на Восьмое марта подарят дежурный букет…

Господи, рядом с трупом я думаю о цветах! Совсем с ума сошла. Но присутствие трупа меня беспокоило только потому, что могут прийти и застать меня на месте преступления, а так – что ж, киллера совершенно не жалко. В его работе всегда существует профессиональный риск. За что, как говорится, боролся, на то и напоролся.

Размышляя так, я вытряхнула пальто, обтерла сумочку, повязалась шарфом, а голову оставила в этот раз непокрытой – пускай все смотрят на рыжие волосы, которые сразу бросаются в глаза, тогда не заметят помятого пальто. Подумав, я решила оставить пистолет здесь, чтобы не было с собой ничего криминального, обтерла его носовым платком, чтобы не было отпечатков, и закопала в углу в кучу бумаг.

Начнем, благословясь, как говорит отец, когда он в хорошем настроении. Я откинула крышку люка в полу и осторожно начала спускаться по железной лесенке. Проклятая лестница звенела, но я надеялась, что шум, исходящий из вентиляционной трубы – там по-прежнему резвилось стадо диплодоков – заглушит мои шаги. Вот и старая дверь, что ведет в коридор шестого этажа. Отсюда вниз тоже вела лестница – аварийный выход, но я отказалась от мысли спуститься по этой лестнице вниз. Скорей всего, дверь на улицу заперта.

Проходя в башню три часа назад, я оставила дверь приоткрытой – уж очень трудно было ее закрыть, потому что петли проржавели, – и сейчас застала ее в таком же виде. С трудом протиснувшись в дверь, я сделала несколько шагов по коридору, как вдруг сзади раздался окрик:

– Эй! Ты чего это там делала?

Ко мне подходил дядька лет пятидесяти – не то сторож, не то кто-то из хозяйственной части.

– А вам-то что? – огрызнулась я на ходу.

– А то, что там табличка висит – «Посторонним вход воспрещен!» – нудил он, поспешая за мной.

– Тогда замок повесьте! – буркнула я, не оборачиваясь, припустив еще быстрее.

– Тебя замок не касается, а если табличка, то ходить нельзя. Так что ты там делала? – Он подошел и схватил меня за плечо.

– Бюстгальтер застегивала! – выпалила я ему в лицо.

– А-а, – остыл дядька, – так бы сразу и говорила. – И он повернулся, чтобы идти по своим делам.

В это время открылась дверь в комнату, где располагалась налоговая полиция, и оттуда вышел ну такой мерзкий тип, что просто скулы сводило.

– Вы, девушка, ко мне? – проскрипел он, оглядев меня с головы до ног.

– Да нет, я еще столько не наворовала! – брякнула я и припустила по коридору, кипя от злости.

Ну надо же так влипнуть! Двое меня видели, и, надо полагать, им в память врезались мои рыжие волосы. Перекраситься, что ли?

Путь вниз был долгим, и я немного успокоилась, подумав, что вряд ли у сторожа хватит служебного рвения лезть в башню, в лучшем случае повесит замок на дверь или просто махнет рукой. Невольно меня передернуло, когда представила, что убитого никто не найдет никогда… А, сам виноват!

Хоть я опоздала всего на пятнадцать минут, ненаглядный взглянул на меня с тихим упреком в глазах, что раньше ему было совершенно несвойственно. Раньше он требовал от меня безукоризненной точности и долго воспитывал за каждую просроченную минуту.

– Пойдем отсюда куда-нибудь быстрее! – вместо приветствия сказала я.

– А зачем тогда нужно было здесь встречаться? – заворчал он.

Очень захотелось обрисовать ему всю ситуацию с черным киллером, заодно рассказать про вчерашнего шантажиста, про то, что его убили прямо у меня на глазах, но я представила, как ненаглядный будет выглядеть, узнай он, что пятнадцать минут сидел на лавочке и представлял собой живую мишень, и отбросила эту мысль с большим сожалением. Мой бывший любовник просто растечется на месте от страха, и придется собирать все, что от него останется, в полиэтиленовый пакет.

– Знаю, что тебе не хочется меня видеть, но есть такое слово – надо! – усмехнулась я и взяла его под руку.

– Да нет, – промямлил он и протянул мне букетик гиацинтов.

Мы пошли довольно быстрым шагом, мне хотелось поскорее удалиться от дома с башней и расслабиться. Погода была чудесная, весна полностью вступила в свои права. Вечернее солнце отражалась в окнах и слепило глаза. Люди шли по улице разомлевшие и радостные в предвкушении лета и отпусков. Мой спутник хоть и был совершеннейшим тюфяком, но все же рука, на которую я опиралась, была по-мужски сильной. Было приятно на недолгое время отвлечься от забот и отдаться весеннему настроению. Я дышала полной грудью и ни о чем не думала, пока не очнулась от возгласа ненаглядного:

– Слушай, ну сколько же можно? Мы уже час ходим по городу и молчим!

– А-а, – я с сожалением вернулась в действительность, – весна, как видишь, хорошая погода. Что, устал? Раньше-то все на машине ездил…

– Вот по поводу машины, – начал он хмуро, – что теперь будет?

– Да ничего не будет! – Я пожала плечами. – Ты заявление об угоне оставил?

– Еще нет, но завтра туда пойду.

– Не тяни с этим, – поучающе начала я, – а то потом могут возникнуть подозрения. Значит, завтра идешь и заявляешь, что у тебя угнали машину и что видел ты ее последний раз утром в понедельник, когда приехал на ней из дома. А вечером в понедельник ты со мной должен был отправиться в гости, знал, что там напьешься, и поэтому оставил машину на стоянке – думал, что на старую «копейку» никто не польстится. В понедельник ты вернулся домой поздно и очень пьяный, спал весь день, а вечером во вторник поехал проверить, как там машина. И не нашел ее на стоянке. Стоянка у вас не охраняемая, кто угодно мог машину взять, тем более что у тебя и сигнализации нету. Вот в среду утром ты и придешь в милицию. А новости ты не смотрел, да если бы и смотрел, то не опознал бы свою машину в той, сгоревшей. Пусть уж милиция сама догадается. Они пока там расследование проведут. Во всяком случае, взрыв в пять утра был?