В плену их желаний - Лика Мираж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мисси седлает его бёдра. В холодное, перешитое сотней швов нутро входит горячий, овитый пульсирующими венами, сочащийся смазкой член. Она впивается пальчиками в его широкие плечи, не сводит взгляда, не издаёт ни звука.
– Любовь моя, – всхлипывает Велимар.
Она скачет на нём так, что он не замечает, насколько холодное её бледное тело.
Теперь они могут быть вместе.
Велимар приподнимает её и опускает на постель, нависая сверху. Мисси всё ещё яростно подмахивает и насаживается на член, словно забыв отключить какую-то программу. Велимар привычно целует подставленную шею, почти не двигается сам и вскоре кончает глубоко в Мисси. Несколько минут она ещё дёргается. Медленно затихает под ним. Только пальцы слепо касаются намокшей рубашки, водят по лопаткам и позвонкам.
– Я отомщу за тебя.
Велимар ещё долго лежит с ней, грея своим человеческим теплом. И оставляет только когда Мисси совсем перестаёт отзываться на прикосновения, словно засыпает с открытыми глазами.
Он предпочитает думать, что засыпает.
Натягивает брюки, поправляет галстук и спускает в подвал.
Где Эрос открывает глаза.
Глава 8. Связь (продолжение)
– Я умру, да?
Кара чувствует, что не выдерживает ребёнка даже сейчас, когда его отец рядом и придаёт сил.
– Нет, – Заро оставляет горячий, осторожный поцелуй на её шее. – Ты не передумала? Дай мне увезти тебя как можно дальше от этого места. Тебя ничто не будет тревожить, а мы станем основателями нового клана.
Ну, хотя бы не хочет увезти её силой, что было бы проще и привычнее. Кара морщится и против воли проходится пальцами по его приятно-горячей, кое-где покрытой чешуйками, груди. Так странно и привычно одновременно.
– Я не… нет, – отвечает шёпотом.
Заро крепко обнимает её, на мгновение ей кажется, что он стиснет её так, что треснут рёбра, что он, наконец-то, поделится своей клокочущей ненавистью. Но нет – дракон молчит. Мрачно, но молчит.
Эмоции его и чувства приправляют их связь, сейчас звенящую натянутыми, раскалёнными цепями. Она понимает его, почти так же, как Ангуса, но этого недостаточно, чтобы начать плыть по течению и просто забыть всё, что с ней сделали.
– Прости меня, – слова падают в темноту, словно в воду горячие угли. – Ты свела меня с ума.
Заро нависает над ней и целует, нежно, медленно и глубоко. Она поддаётся, и от этого становится легче, спадает тревога, волнение за жизнь – свою и ребёнка.
– Значит, всё-таки я виновата? – не удерживается она.
Заро напряжён и никак на это не отвечает, только сверлит её взглядом мерцающих глаз. Какой-то уязвимый, в доме тех, кто может поймать его и убить, открытый перед ней, злой, дарящий защиту, мешающий забыть плохое…
– Ничего не говори, но да, – на мгновение высверк в глазах подчёркивает слова, – я виню тебя. Ведь всё потерял. И хочу второй шанс.
Горячими поцелуями он спускается от ключиц к её вздымающейся груди, замирает у живота, прислушиваясь.
– Он совсем ещё маленький.
– Всё равно чувствую.
– Я не уверена, что хочу оставить его, – её слова действуют на него как ведро ледяной воды. Заро отстраняется. – Но инстинкты не позволяют мне думать об этом. У меня будто и выбора нет. А не будь ребёнка, не пришлось бы смотреть на тебя снова. Хотеть твоих прикосновений, изнывать без тепла твоего тела.
Заро усмехается:
– Думаешь, дело в ребёнке? Ты знаешь обычаи. Ради того, чтобы жёны драконов несли больше и чаще, ими делятся с другими драконами. И отцом считается тот, с кем женщина в браке. Если бы такая связь, как у нас с тобой, образовывалась только из-за ребёнка, система бы разрушилась. На самом деле, для других драконов блокируются многие чувства, когда женщина беременна. Она и привлекать перестаёт, если связи нет, плюс ребёнок – никакого интереса. Это сделано, чтобы сосредоточиться на поиске другой самки и не тратить время на ту, что уже готова. Сил мужа хватает на то, чтобы поддерживать жизнь даже чужого ребёнка. В итоге это влияет и на плод, и трудно понять, кто чей сын на самом деле. Я даже не знаю, мой ли отец Ангус. Пытаться узнать подобное, задумываться даже не принято. Понятие родства очень размыто у драконов. Мы делим женщин с братьями, отцами, племянниками, условно. Но я предпочитаю думать, что имею к ним отдалённое отношение. Соплеменники – да. Семья? Нет.
Кара вздрагивает, поднимаясь на кровати, обнимая себя.
– Звучит ужасно.
– И у людей есть встроенные механизмы выживания, которые в это время могут показаться дикими… Есть это, есть связь, а есть чувства. Не нужно путать.
– И что же у нас?
Она едва не вскрикивает, когда Заро роняет её на постель, вдруг как будто бы развеселившись. Сама себе закрывает рот ладонью, чтобы ничего не испортить.
Она правда не намерена его прощать и принимать предложение, просто…
Сердце гулко бьётся, тепло разливается по телу.
Заро улыбается:
– Я люблю тебя.
К горлу подкатывает горячий ком, Кара касается пальцами шеи, пытается сглотнуть, выходит плохо. Она сдаётся, не отводит взгляда от Заро, обессилев. Как тогда, когда он держал её у себя связанную. Когда она решила, что всё кончено.
Говорят, нельзя усилием воли заставить себя не дышать. Но иногда можно просто «выключиться». Перегореть. Уйти так глубоко в себя, что станет плевать, что делается с телом.
В тот раз она лишь коснулась подобного состояния.
Сейчас всё повторяется. Только её никто не бьёт и не связывает. Наоборот, Заро говорит, что любит.
И ей хорошо с ним.
Скорее всего, с отцом своего ребёнка.
С тем, кого должна ненавидеть.
И ненавидит.
Правда же?
Заро целует её напористо и горячо, но не больно. Она знает, что причинять боль даже языком он умеет. И получает от этого удовольствие. Так откуда такие перемены? Или дело в том, как теперь всё воспринимает её обновлённое тело?
Нет, он аккуратен. Хочет попробовать её, но не пытается сожрать. Стискивает запястья в горячей ладони, прижимает их к постели над головой Кары, усмехается.
Два противоположных чувства бьются в ней так же, как это было с Ангусом сегодня.
Желание упасть в себя же медленно вытекает из неё, Кара не замечает, как отвечает на его поцелуй. Терпко и влажно сплетаются их языки, связь будто приобретает форму оплетающих нитей, мягких, как лапы зверя, пронизывающих ноющим теплом разгорячённые тела насквозь.
Кара стонет сквозь поцелуй. Заро ухмыляется, и это колет едва заметной на фоне всего
