Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия! - Ольга Грейгъ

После освобождения его старый визитер рекомендовал ему написать воспоминания. Манштейн не возражал. Тем более что он, практически ничего не делая, получал зарплату в качестве советника германского бундесвера. Так появились мемуары.

...

…Автор мемуаров «Утерянные победы» (1955) и «Из солдатской жизни. 1887–1939» (1958), в к-рых пытается оправдать нем. – фаш. генералов и войска, обвинив в поражении Германии «дилетанта » Гитлера.

Книга «Утерянные победы» по рекомендации пресловутого визитера была издана, но… в трех отличающихся друг от друга вариантах. Вариантах, подготовленных для различных читателей. Первый – для общей аудитории, для читателей всего мира. Второй – для специалистов германской военной истории. И третий – для руководства Кремля и его военного ведомства. Кстати, к представителям последнего в данном случае относится очень узкий круг маршалов и генералов Советской армии. Ознакомлен с этим экземпляром был и адмирал Гордей Иванович Левченко.

…Итак, пожилой господин, мирно отдыхавший в приятный осенний день в своем особняке в Иршенхаузене, согласился на встречу. Ее организовали в конце ноября 1972 года. Когда два участника встречи предстали перед отставным генерал-фельдмаршалом, он задал первый вопрос: «Кто из вас из Крыма?» Узнав, кто из гостей из Севастополя, Эрих фон Манштейн некоторое время помолчал, затем приступил к воспоминаниям. Он рассказал, как на бронеавтомобиле в сопровождении охраны выехал из Симферополя, въехал в Бельбекскую долину, где находились основные силы 22-й танковой и 22-й пехотной дивизий вермахта, и сделал остановку в деревне Дуванкой. Выйдя из машины, чтобы размяться, он спросил у одного из штабных офицеров, сможет ли проехать к железной дороге. Тот ответил утвердительно, сказав, что на железнодорожной станции Бельбек находится рота охраны сопровождения воинских составов.

Было это в конце мая, командующий 11-й армией направлялся на южный берег Крыма, где на короткое время сделал остановку в Воронцовском дворце. Он вспоминал подробности той поездки, припомнил свой разговор с двумя женщинами, одной пожилой, а второй молодой, у которых он поинтересовался, имеют ли они связи с партизанами, на что те ответили, что нет, не имеют. Еще спросил их о том, как к ним относятся солдаты вермахта. К немецким военным претензий у них не оказалось, но была просьба, чтобы немцы бывшим членам семей железнодорожников выдали бесплатно уголь, потому как лето быстро пройдет и наступит зима, вот им этот уголь и приходится воровать. На что он ответил, что воровать нехорошо… А уголь им после все же выдали…

Немного помолчав, отставной генерал-фельдмаршал поинтересовался: «А вы читали мою книгу?» И получил через переводчика ответ: «Да, читал, два разных издания». После чего завязался короткий диалог.

– И каково ваше мнение?

– Я думаю, что во многом можно с вами согласиться. Но кое в чем нет.

– В чем именно?

– Думаю, что увольнение генерала графа фон Шпонека из армии, а затем привлечение его к суду не делает вам чести.

Манштейн все понял, но ничего не ответил. И, переключив тему разговора, стал спрашивать о судьбах военачальников Крымского фронта, которые так или иначе были наказаны за эту военную кампанию – Козлове, Батове, и судьбе русского адмирала (фельдмаршал помнил звание, но очевидно забыл его фамилию и я напомнил: Левченко.). «… да-да, кажется так…»

…Долгое время, – вплоть до самой смерти– Гордея Ивановича Левченко обвиняли в трусости в связи с потерей Крыма в 1942 г. Виноват ли он в этом? – безусловно, да. Только вот все остальные его подчиненные, наказанные Сталиным, после смерти вождя смогли снять с себя вину за потерю Крыма, а он – нет…

К очернению и забвению имени Гордея Ивановича в послевоенные годы приложили недобросовестную руку бывшие его подчиненные из армейских военачальников: дважды Герой Советского Союза главнокомандующий Ракетными войсками стратегичесокго назначения, заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Н. Крылов (в 1941 г. – генерал-майор, начальник штаба Отдельной Приморской армии); Герой Советского Союза, генерал армии И. Петров (в 1941 г. – генерал-майор, командующий ОПА); Герой Советского Союза вице-адмирал Н. Кулаков (в 1941 г. – контр-адмирал, член Военного совета, начальник политуправления ЧФ); дважды Герой Советского Союза генерал армии П. Батов. Происходило это игнорирование боевого товарища при безучастном созерцании со стороны бывшего командующего Черноморским флотом, Героя Советского Союза адмирала Ф. Октябрьского (псевд., наст.: Иванов).

Все эти военачальники виновны в трагедии главной базы Черноморского флота – Севастополя и потере Крыма. Тот же Батов, командуя на Ишуньских выстотах группой войск, так бездарно организовал оборону, что подчиненные ему корпуса были смяты намного меньшим количеством германских войск. И, гонимые противником, – гнали аж 85 км, через Симферополь– стали приходить в себя лишь в Бахчисарае…

Пожалуй, не смогли оговорить его только два человека: Маршал Советского Союза, пониженный до полковника за катастрофу Крыма Григорий Иванович Кулик, расстрелянный в 1947 году и армейский комиссар 1-го ранга, пониженный до бригадного комиссара Лев Захарович Мехлис, умерший в 1953 году.

Сложилось так, что после войны все военачальники Крымфронта, наказанные Сталиным, лизоблюдничая перед новым Первым секретарем ЦК КПСС Хрущевым, всячески ухищрялись в разоблачении культа личности Сталина на XX съезде КПСС. Затем, после свержения Хрущева, они не менее успешно холуйничали во времена брежневщины. А вот Гордей Иванович, не умея обливать товарищей грязью, как-то остался на обочине. Этим и воспользовались продажные генералы, повесив ответственность за Крымскую кампанию 1941—42 годов на него.

Я не стал объяснять все эти нюансы, сказав пожилому собеседнику о том, что Гордей Иванович Левченко был откомандирован на Балтийский флот, где плодотворно работал командиром военно-морских баз. Впоследствии нарком ВМФ подал на имя Сталина рапорт о восстановлении Левченко в звании и в должности. Последовательно он стал контр-адмиралом, затем вице-адмиралом и в 1944– адмиралом. Послевоенные годы он занимал должность заместителя командующего Военно-Морским флотом по боевой подготовке. В 1958 году его освободили от занимаемой должности; в 1960-м уволили в отставку.

То же можно сказать и о генералах. С годами они были восстановлены в звании, занимали ответственные посты в Советской армии; особо высокую должность впоследствии достиг генерал армии Павел Иванович Батов, став начальником штаба Объединенных вооруженных сил государств– участников Варшавского Договора.

На что генерал-фельдмаршал отреагировал на первый взгляд странным вопросом: «Удивительно, почему Сталин за такое поражение в Крыму не расстрелял их?».

– Об этом, наверное, следует спросить у Сталина.

Манштейн улыбнулся и сказал:

– Вы, наверное, достаточно хорошо осведомлены о моем дальнейшем служебном пути в годы войны. Война, конечно, тяжелое дело, хотя мне грех жаловаться. Но всю чудовищность и трагедию войны я осознал тогда, когда мне довелось похоронить своего собственного сына. Моему Гере Эриху, лейтенанту 51-го танкового гренадерского полка было 20 лет. Не буду от вас скрывать, что до вас я знал одного представителя, который обещал, что его могила на берегу озера Ильмень будет ухожена…

После этого он умолк, мы выпили поданный служанкой кофе. И все-таки я спросил, почему он не перевез останки сына в Германию еще тогда, ведь ему позволяла его должность, к тому же он имел и личный самолет.

Манштейн тяжело вздохнул, а потом сказал: «Вы непонятливый или только притворяетесь? Да, я мог это сделать. Но кто перевезет других павших, таких же мальчишек-лейтенантов?»

…Манштейн долго рассказывал о боях, в которых ему приходилось участвовать. Была ли в этом потребность выговориться или он чувствовал себя обязанным делать это? Его речь была спокойной, и держался он с достоинством. Иногда в его рассказе проскальзывали нотки разочарования… Он вспомнил время командования группой армий «Дон», как ему было поручено спасение окруженной 6-й армии генерал-фельдмаршала Паулюса в районе Сталинграда… Вот он в подробностях припоминает как восстанавливал положение на Южном секторе Восточного фронта. То был сложный период в его жизни. Еще до середины ноября 1942 года Манштейн сообщал начальнику генштаба сухопутных войск Цейтцлеру, что 6-й армии следует разрешить начать прорыв из окружения, но Гитлер запретил об этом даже говорить. А генерал-фельдмар-шалу в результате предстояло решить три нелегкие задачи:

– восстановить линию фронта, от которой практически ничего не осталось;

– не допустить русских к Ростову и тем самым не дать им отрезать находившуюся на Кавказе группу армий «А»;

– спасти от гибели 6-ю армию генерал-фельдмаршала Паулюса.