Тени в ночи - Лидия Джойс

Он провел Ферн в тюдоровское крыло, и она с явной неохотой выпустила его руку, чтобы подниматься по лестнице. Когда они подошли к спальням, она, казалось, слегка расправила плечи.

 – Еще полчаса назад я бы не поверила, скажи вы мне, что я буду рада снова увидеть эти комнаты. – Ферн отправилась в спальню, где они положили матрас прямо на пол. – Как вы думаете, кто это написал? – вдруг спросила она.

 – Не знаю. Без сомнения, какой-то безумец. Полагаю, ты и сама уже пришла к такому выводу.

Ферн вздрогнула.

 – Это мог быть заключенный?

 – Заключенный? Только не здесь. Это была комната прислуги, а зачем кому-то держать безумного слугу... – Колин покачал головой. – Скорее это одна из спален без окон, и если кто-то из членов семьи заболел... Нет, семейных преданий о сумасшедших родственниках не было, я по крайней мере не слышал.

После недолгого молчания Ферн с решительным видом подняла выбивалку.

 – Я больше не хочу думать об этом. Давайте выбьем матрас. – Она вдруг остановилась. – Вы сознаете, что за все время нашего знакомства вы действительно разговаривали со мной только последние два дня?

Колин скептически поднял бровь.

 – Не представляю, как я сумел получить твое согласие выйти за меня, если никогда с тобой не разговаривал.

Она серьезно покачала головой.

 – Я не то имела в виду. Я имела в виду настоящий разговор со мной. Конечно, мы десятки раз обменивались любезностями, но это не в счет. Вряд ли назовешь разговором пустую болтовню о том, какое платье надела ваша невестка на званый вечер или когда в этом году вернутся ласточки. Это не настоящий разговор. Это шарада, издаваемые людьми звуки, чтобы скрыть тот факт, что они не разговаривают друг с другом.

 – И какова цель подобной шарады?

 – Моя цель не показать, насколько вы меня пугаете, и скрыть, что я понятия не имею, о чем с вами говорить. А какова ваша цель, я сказать не берусь.

Колин взял ее за плечи, заставляя смотреть на него, чтобы он мог прочесть в ее глазах правду.

 – Я испугал тебя? Действительно испугал... Так сильно? – Он не мог понять, встревожила его эта мысль или озадачила.

Ферн закрыла глаза, слегка покачиваясь в его руках.

 – Вы до сих пор меня пугаете. Но сейчас я также боюсь и себя, поэтому бессмысленно скрывать от вас, когда я не могу скрыть от себя. А еще больше меня пугает это место. – Ферн открыла глаза и смущенно улыбнулась.

Намек вызвал у него прилив желания. Колин притянул ее к себе, обхватив рукой за талию, чтобы она не смогла отступить.

 – Мы только начинаем, mon ange, – прошептал он ей в волосы. – Если это пугает нас сейчас, представь, что станется с нами в нужный момент.

Ферн задрожала, прислонившись к нему, и выбивалка выскользнула из ее пальцев. Обняв его за шею, она вонзила ему ногти в шею у затылка и притянула его голову к своим раскрытым губам. Колин принял это приглашение с жадностью, с какой потом наслаждался огнем, жегшим его шею. Когда он снова отстранился, Ферн посмотрела на него робко, но с искренней улыбкой счастья, какую он видел у нее впервые со дня свадьбы.

Он не знал, что готовит им будущее, хотя не сомневался, что они получат нечто стоящее, и был рад этому. Радость. Это чувство, как шампанское, кружило ему голову, странное и приятное.

Как говорится, время покажет, но с той звонкой пощечины, которая пробудила его к жизни, он впервые подумал, что конечный результат может оказаться лучше начала.

Ферн сквозь щель приоткрытой двери наблюдала, как он молотит выбивалкой по матрасу. Сначала она приложила все усилия к выбиванию, припоминая, как это делали служанки, но вскоре из глаз и носа потекло, а руки стало жечь даже сквозь перчатки. Ферн не жаловалась, ей не хотелось, чтобы Колин счел ее беспомощной и слабой, поэтому была счастлива, когда он предложил взять работу на себя.

Он должен бы казаться смешным, выполняя черную женскую работу, однако видеть его тело в движении было истинным удовольствием. При каждом ударе поднимался густой клуб пыли, заволакивая воздух, и нехотя выплывал в распахнутое окно под дождь. Наконец матрас был выбит до такого состояния, когда невозможно было определить, где пыли больше: в нем самом или в клубах, запливших спальню.

Колин остановился, вытер лоб рукавом, потом схватил матрас за два угла и потащил к выходу. Ферн быстро распахнула дверь, и они вместе с трудом выволокли его в коридор. Снова захлопнув дверь, чтобы пыль осталась внутри, она взглянула на мужа, серого с головы до ног.

 – Вы будто вырезаны из мрамора, – сказала Ферн. – Весь, за исключением ресниц. Ни один художник не способен так прекрасно обработать камень.

 – Я даже не знаю правильного ответа. То ли мне поблагодарить тебя за комплимент, то ли извиняться за оскорбительное появление в таком беспорядке перед леди.

 – Вы чистили матрас для нас обоих, поэтому нет причины извиняться. Кроме того, я сомневаюсь, что выгляжу намного лучше.

Колин приподнял матрас и подтолкнул его к двери спальни, которую она выбрала. Ферн застряла в дверном проеме, борясь с кринолином и одновременно стараясь помочь ему, но вдруг запуталась в юбках, рухнула на матрас и чихнула от поднявшейся пыли.

Он посмотрел на нее, потом коротко засмеялся, отчего у Ферн побежали мурашки.

 – Боюсь, из меня не выйдет хорошей горничной, – сказал он.

Ферн попыталась встать, но снова упала. На этот раз у нее была возможность ухватиться за Колина, что она и сделала, коварно потянув его за собой, когда падала навзничь.

Потеряв от неожиданности равновесие, он распластался на ней, Ферн увидела его удивленное лицо и тоже начала смеяться.

 – Думаешь, это смешно, да? – спросил Колин с ноткой вызова.

 – Сейчас я очень хочу найти что-нибудь смешное, – ответила Ферн.

 – О, ты стала теперь беспомощной. – Глаза у него заблестели.

 – Я совсем не беспомощна.

К своему удивлению, Ферн поняла, что под ее бравадой есть зерно правды, она ведь не какое-то бездеятельное, покорное существо. Хотя ее незнание – столь неожиданное для нее пару дней назад – еще оставалось источником постоянного огорчения, она все же сумела найти способ поведения даже с таким удивительным и пугающим человеком, как ее муж.

Потом Колин поцеловал ее, и прошло много времени, прежде чем они продолжили процесс водружения матраса на кровать. Когда он был на месте, Ферн достала из комода белье и нахмурилась.

 – Я никогда в жизни не стелила постель, – сообщила она.

Колин поднял бровь.

 – Давай сюда простыни.

 – Но как вы...

 – Итон, mon ange, – ответил Колин, с хлопком разворачивая верхнюю простыню. – Теперь встань здесь, и я покажу тебе, как это делается.