Борьба за жизнь - Екатерина Богданова

Придя в свои покои, я оставила фрейлин в гостиной, а сама в компании Авройи, которую выбрала в помощницы, отправилась переодеваться для прогулки в саду.

С помощью Авройи и Мадолии быстро облачилась в вечернее платье для прогулок и вышла к фрейлинам, ожидать приглашения на прогулку от королевы. Я была уверена, что ее величество не ослушается мужа и придется нам терпеть друг друга весь вечер.

Королева лично почтила меня своим визитом. Двери распахнулись без предупреждения, и в мою гостиную вплыла ее величество Элинария Возренийская собственной персоной.

— Король желает, чтобы мы провели этот вечер вместе, — совершенно не пытаясь скрыть неприязни, произнесла она. — Я не желаю огорчать мужа. Следуй за мной.

Да, такого высокомерия мне не сыграть никогда! Но пришлось проглотить слабо завуалированное оскорбление и последовать за ее величеством. В данной ситуации радовало только то, что нам не суждено жить вместе в этом дворце на протяжении многих лет. В скором времени я покину родное королевство и освобожусь от нежелательного соседства.

Прогулка в саду была сущим фарсом. Королева со своими фрейлинами шла впереди, я со своими следовала за ней, и так продолжалось минут десять. После чего ее величество устала и возжелала посидеть на скамье. Я отослала свою свиту и подсела к ней.

— Возможно, ваши фрейлины научат моих придворным премудростям? — с намеком спросила у Элинарии.

Королева состроила недовольную гримасу, но приказала сопровождению отойти.

— Я не хочу враждовать с вами, ваше величество, и уж тем более не стремлюсь занять ваше место при дворе, — высказалась напрямую. — И мне непонятна ваша неприязнь, ведь я ни словом, ни делом ее не вызывала.

— Ты уже заняла то место, которое по праву принадлежит моей дочери, — неприязненно проговорила королева, поглаживая округлый живот. — Это моя дочь должна была стать принцессой Возренийской, а не ты, дурноголовая девчонка! Думаешь, я поверю слухам, что ты никогда не была больна на голову? Возможно, сейчас ты в своем уме, но скоро бесы вернутся, и ты опозоришься сама и опозоришь короля.

— Вы даже не представляете, как ошибаетесь. Скоро место принцессы Возрении освободится. А в сердце короля оно и так свободно, — усмехнулась я. — У вас нет повода для опасений. С вашей стороны было бы осмотрительней оказать мне поддержку. Это порадовало бы отца и возвысило вас как справедливую правительницу.

— Как же, слышала! Прекрасную принцессу отправляют к наминайцам. Вот будет им сюрприз! Не дай тебе богиня подвести Возрена и стать причиной войны, — прошипела королева.

Все мои попытки оказались напрасными, Элинария была глуха к моим доводам и не желала понимать очевидного. Грубость норовила сорваться с языка, но эта в высшей степени самолюбивая и недальновидная женщина была в положении, и я не посмела оскорбить будущую мать. Не смогла только удержаться от вопроса.

— Почему вы так уверены в том, что родится именно дочь? — спросила, рискуя навлечь на себя еще больший гнев королевы.

Но она на удивление спокойно восприняла мой вопрос и, любовно поглаживая живот, проговорила:

— Я видела ее во сне. Она самая лучшая девочка и станет спасением для Возрении.

Возможно, сидящая передо мной женщина была не лучшей королевой, но мать из нее получится просто замечательная. И это было достойно уважения!

— Уверена, что так все и будет, — не удержавшись, проговорила полушепотом.

— Ой! — вдруг вскрикнула ее величество. — Она толкается! Да как сильно! Ей понравился твой шепот, я чувствую.

— Позвольте? — спросила у королевы, протягивая руку к ее животу.

Элинария задумалась на мгновение, но снова охнув, разрешила. Я с величайшей осторожностью положила руку на живот королевы и прошептала:

— Ну, здравствуй, принцесса Возрении.

То, что произошло потом, я не смогла бы объяснить ни тогда, ни спустя годы.

Перед глазами встала немыслимая картина: высокий, много выше того, который занимал король Возрен, трон, невероятное множество людей, преклоняющих перед ним колени, и маленькая светловолосая девочка, восседающая на этом троне. И самым невероятным в этой картине было то, что я стояла рядом с этой девочкой, крепко держа ее за руку.

— Мне дурно! — сквозь дымку видения услышала я. — Кажется, пришло время.

В считаные мгновения набежали фрейлины, слуги и лекари. Королеву унесли во дворец.

Я тоже отправилась в свои покои; был уже поздний вечер, и бессонная ночь давала о себе знать. У входа отпустила всех фрейлин, кроме рыжеволосых сестер.

Предстоял нелегкий разговор с сообщницами. Судя по их поведению, они были посвящены во все детали заговора, и я считала необходимым расставить все по местам. Я принцесса и первая скрипка в этом оркестре, а они только мои помощницы, и никак иначе.

Войдя в гостиную и дождавшись, когда за фрейлинами закроется дверь, сразу же перешла к делу.

— Что вы себе позволяете? Возможно, мне стоит побеседовать с Мордоком о ваших выходках? — спросила, гневно глядя на сестричек.

Они синхронно усмехнулись, и в следующее мгновение я оказалась лежащей на полу, а мою шею передавило колено одной из девиц.

— Мы два года готовились к этой миссии, а кто ты? Жалкая выскочка, на кого наугад показали пальцем. Твое дело улыбаться и раздвигать ноги перед тем, кем надо, — прошипела напавшая на меня женщина.

— Поосторожнее, Манри. Не оставь синяков, — предупредила ее одна из сестер.

Я же чувствовала себя весьма некомфортно, но дышала без проблем. Что не помешало мне закатить глаза и изобразить удушье. В критической ситуации я становилась непревзойденной актрисой.

Нападающая ослабила хватку, давая мне возможность вскинуть руку и дотянуться до ее шеи. Женщина упала на пол как подкошенная. Вот и пригодились уроки наставника Эниро! Сестры бросились к ней, но замерли, увидев, как я приставила к шее поверженной соперницы выдернутую из прически острую инкрустированную рубином булавку.

— Я тоже не прохлаждалась в последние годы, — произнесла с усмешкой. Внутри все тряслось от страха, но внешне я была невозмутима. — Если мы не сработаемся, заменят вас, а не меня. А теперь подумайте, что сделают с теми, кто посвящен, но не оправдал надежд? Нам лучше не ссориться. Что скажете?

— Что ты с ней сделала? — враждебно спросила, кажется, Натисса, а возможно, и Ольгира. Их действительно было трудно различить.

— Всего лишь обездвижила… пока, — ответила я, продолжая держать острый шип у шеи Манри.

— Отпусти. Мы поняли, не дуры, — проговорила та, у которой голос был немного грубее, чем у сестер.