Игра в жмурики - Дарья Донцова

Сзади меня раздался странный хрип. Я обернулась: Банди лежал на боку, звук несся из его полуоткрытой пасти. Задние лапы, окорочка, как их любовно называла Маня, тряслись мелкой дрожью, глаза закатились. О Боже, пес явно собирался умирать.

– Софи, – заорала я истошным голосом, распахивая окно. – Софи, сюда, скорей!

Увидав Банди, Софи сразу схватилась за. телефон. Скорая ветеринарная помощь примчалась буквально через минуты.

– Принесите побольше теплой воды, – распорядился врач. – Боюсь, мы испортим ваш ковер, мадам.

– Ну и черт с ним! Скажите лучше, что с собакой?

– Похоже на отравление. Меня смущает, что он спит. Чем его кормили последний раз?

– Бог мой, да этот пес все время что-то лопает, его кормит весь дом!

Я перевела взгляд на стол и увидела… почти пустую коробку конфет. В укладке сиротливо лежала одна мармеладка.

– Этот негодник только что съел целый килограмм конфет!

Промывание собачьего желудка, несколько уколов сделали свое дело, питбуль открыл глаза, вяло подвигал хвостом, зевнул во всю пасть и захрапел.

Врач с недоумением смотрел на него:

– Похоже, здесь не обошлось без большой порции снотворного. Не уследи вы, что ему стало плохo, пес мог бы умереть. Я пошлю на анализ содержимое желудка и, если позволите, эту конфету.

Банди погрузили в “Скорую помощь”, санитар держал над ним капельницу. Все домочадцы столпились во дворе. Снап тихонько подвывал, кошки жались к ногам Софи… Включив сирену, машина рванула со двора. Мы побрели ужинать.

Аппетита ни у кого не было. Вяло съев очередной йогурт, я с тяжелыми мыслями пошлепала в свою спальню. Ладно, утро вечера мудренее.

Но и утро не принесло нам никаких радостей. Позвонили из ветеринарной клиники. В крови пса обнаружили гигантскую порцию барбитуратов, была нашпигована ими и конфета. Я пошла в кабинет. Пустая коробка так и лежала на столе, рядом визитная карточка: “Сюрприз для Даша”. Или я ничего не понимаю, или меня собирались отправить на тот свет. И придумано здорово. Коробка прибыла с вечерней почтой, как раз к ужину. Если бы не диета, я обязательно проглотила бы несколько шоколадок. И потом… потом пошла спать. Ведь это в порядке вещей – пойти спать после ужина. И навряд ли меня стали бы беспокоить. Спохватились бы к обеду и нашли мой остывший труп. Господи, кому понадобилось меня убивать? Я ведь безобидна, как бабочка. Ну кому я могла помешать?

Отогнав грустные мысли, я решила провести эксперимент. Итак, я – Андре и сижу в столовой. Нет, в гостиной. Сейчас ровно полдень, двенадцать часов. Я побежала в гараж. Черт, забыла, какую деталь испортили в машине Жана, Ладно, упрощу задачу – открою капот и просто выверну свечу. Я нырнула внутрь машины. Пальцы скользили и не слушались, грязь покрывала руки, как назло, зачесался нос… Наконец свеча поддалась. Захлопнув капот, я понеслась в туалет. Вымыла руки, лицо, причесалась и галопом в гостиную. Время – 12.45. Нет, это просто невозможно, чтобы за сорок пять минут никто не хватился Андре. Правда, она почти всегда молчала, но все же…

– Чем это вы так озабочены? – раздался знакомый голос.

Я посмотрела в глубь комнаты – в кресле с книгой в руках расположился комиссар Перье.

– Я жду вас почти час. Мне сказали, что вы где-то в доме. И где это мадам пропадала?

Я невежливо отмахнулась от его вопроса:

– Зачем я нужна вам, комиссар? Толстячок вытащил сигареты:

– Вы позволите? Что стряслось с беднягой Банди?

– Он съел целую коробку конфет, присланную мне в подарок. К сожалению, шоколад был нашпигован барбитуратами.

– Вы, конечно, понятия не имеете, кто сделал этот презент?

Я отрицательно покачала головой:

– В коробке лежала вот эта карточка: “Сюрприз для Даша”. Кто бы ни был этот негодяй, с чувством юмора у него полный порядок.

– Послушайте, мадам, может вы все-таки подумаете, кому вы так мешаете? Я пожала плечами:

– Убивать меня абсолютно бессмысленно. Деньги принадлежат детям, я только Машин опекун. Все мои бывшие мужья и их жены в Москве, в Париже я знакома с узким кругом людей, никого не шантажировала, ничьих секретов не знаю… Может, это дело рук маньяка?

Комиссар покачал головой:

– Вы мне что-то недоговариваете, а зря. Человек, который решил вас убить, не остановится на этом. Думаю, он будет предпринимать все новые и новые попытки, и когда-нибудь вам может не повезти. Послушайте, а может, слетаете в Москву? Проведаете там, так сказать, своих подружек, отвезете им подарки?

– Нет, нет, мне совершенно нечего делать в Москве.

Комиссар тяжело вздохнул:

– Вы безрассудны. Если что-то случится, мне будет очень жаль. Вам никогда не говорили, что вы настоящая красавица? Не хотите как-нибудь пообедать со мной где-нибудь в городе? Я холостяк, детей у меня нет. А ваша дочь просто очаровательна!

От неожиданности я закашлялась. Чего, чего, а ухаживаний комиссара я совершенно не ожидала. Впрочем, почему бы и нет? Может, он разговорится, и я узнаю что-нибудь об Андре.

– С удовольствием, комиссар, можно прямо завтра.

– Прекрасно, – расцвел в улыбке полицейский. – Я поведу вас в чудесный греческий ресторанчик. Его хозяин многим мне обязан и потому угощает первосортно. Надеюсь, вы не вегетарианка?

Заверив комиссара в своей искренней любви к мясу, я проводила его до ворот.

На противоположной стороне улицы возле кондитерской стояла темно-серая машина с затемненными стеклами.

"До чего же парижане любят “Пежо” такого цвета, – подумала я. – То и дело их встречаю”.

Мне припомнилось, что подобный автомобиль парковался у дома Анриетты, потом я видела похожий, когда ехала к Жаклин, и в день помолвки Аллана и Тины… Ну и что? Машина как машина, стоит себе и никому не мешает.

Я двинулась домой. В холле меня поджидала Софи.

– Вам накрыть в столовой или в кабинете?

– Лучше в кабинете, минут через пять. Я пошла в ванную. Нет, определенно Андре было очень трудно отвернуть гайки. Я долго терла руки щеткой, въедливая грязь не собиралась вылезать из-под ногтей. Внезапно меня озарило: кто и где рассказывал про грязные ногти? Про чьи ногти?

Глава 16

На следующий день утром позвонил Аллан:

– Как дела, моя дорогая?

– Ужасно, – ответила я ему, нарушая все правила приличия.

– Что случилось?

Я рассказала ему про Банди. Аллан пришел в негодование:

– Что за мерзавец это придумал? Представляете, что было бы, если бы эти конфеты съела Маша. Собаку, конечно, тоже жаль.

Он еще довольно долго возмущался, а потом неожиданно спросил:

– Даша, а вы знаете, что у меня на днях день рождения?

– Нет, конечно, откуда же мне знать? Хотите пригласить меня на пир? Аллан рассмеялся:

– И всех ваших домашних, кроме животных, конечно. Но я собирался попросить вас еще об одном одолжении. Видите ли, хочу устроить необычный праздник, и мне нужна ваша помощь. Не хочется обсуждать подробности по телефону. Могли бы мы где-нибудь встретиться?

Я прикинула: где-то в час у меня встреча с комиссаром, потом мы идем в ресторан…

– Наверное, можно бы часа в три, где-нибудь в центре. Давайте на станции метро “Северный вокзал” у выхода на улицу.

Аллан расхохотался:

– Дорогая, это так романтично – свидание на вокзале, прямо как в песнях Азнавура. И знаете, давайте соблюдем правила романтики до конца: не говорите никому о нашей встрече!

Ровно в час комиссар погудел у ворот. Ради похода в ресторан на мне был розовый костюм, светло-бежевая шляпка, того же цвета сумка и туфли. Я вышла к машине. Увидев меня, комиссар расцвел в улыбке:

– О, Даша, вы очаровательны. Ваш костюм, шляпа… и все это ради меня? Как мило.

Я уселась в полицейскую машину.

– Мы поедем в этом автомобиле?

– Это называется – использование служебного транспорта в личных целях. Своих подчиненных я за это немилосердно ругаю. Что позволено Юпитеру, то не позволено быку.

Машина быстро катила по улицам Парижа и скоро оказалась возле небольшого ресторанчика, в витрине которого дразнили аппетит куски мяса, украшенные зеленью. В маленьком зале стояло всего шесть накрытых красными скатертями столиков. Худощавый черноволосый грек кинулся нам навстречу:

– О, какая радость, какая честь для меня! Господин комиссар с дамой! Димитрос, быстро смени скатерть! Нет, нет, не надо меню! Я сделаю для вас особое блюдо, его нет в карте. Такая радость для меня, что вы пришли. Димитрос, я сказал: смени скатерть! Нельзя же сажать господина комиссара с такой красавицей за маленький стол! Димитрос, ну и идиот же этот мальчишка.

Продолжая причитать и суетиться, грек усадил меня на стул, предварительно обмахнув сиденье салфеткой, затем стал лихорадочно протирать приборы. Раздвинув занавеску из бус, выплыла полная женщина, неся вазу с цветами. В центре стола появилась икебана размером с таз.

Комиссар крякнул:

– Вот что, Илия, сегодня особенный день. Я хочу, чтобы мадам запомнила этот обед. Она иностранка, из России, поэтому будь добр, знаю, что твой ресторан специализируется на другом, но начни с номера четыре, а потом все по твоему вкусу.