Александр Великий - Пол Догерти

Говорливый Афиней из Навкратиса цитирует из другого источника – книги Эфиппа из Олинфа, в которой Эфипп подробно описывает фатальный инцидент, произошедший на пирушке Мидия. Он упоминает Протея, известного пьяницу, вот что он сообщает:

Как сообщает Эфипп в своей книге «О погребении Александра и Гефестиона», Протей тоже сильно пил. Несмотря на приверженность к пьянству. Протей всю свою жизнь обладал завидным здоровьем. На пиру Александр велел подать себе Гераклов кубок, отпил из него вина и, подав Протею, предложил тост за его здоровье. Тот взял чашу и, пропев похвалы царю, выпил под аплодисменты гостей. Некоторое время спустя Протей потребовал такую же чашу, отпил из нее и в свою очередь предложил выпить за здоровье царя. Александр смело взял кубок, но не осилил его: повалился на подушку, и чаша выпала из его рук. В результате он заболел и умер, потому что – по словам Эфиппа – Дионис был на него зол за то, что Александр разрушил Фивы, находящиеся под его покровительством.

Проблема со всеми этими источниками (и это относится ко всей жизни Александра Македонского) в том, что написаны они римскими историками спустя сотни лет, а сведения они позаимствовали из более ранних документов, существовавших только во фрагментах. Арриан, живший во II веке новой эры при римском императоре Адриане, использовал в качестве главного источника историю, записанную Птолемеем, одним из главных военачальников Александра. Впоследствии он стал основателем династии Птолемеев в Египте. Возможно, он написал свой труд в 282 году до н. э., незадолго до смерти. Арриан часто цитирует Птолемея, как и Аристобула, сопровождавшего Александра во время его походов. Аристобул тоже написал историю, авторский текст не сохранился, и сочинение его существует лишь в изложении Арриана. Третьим источником Арриана были «Эфемериды», или «Дворцовые дневники». Эти документы вызвали большую полемику. В XIX веке ученые полагали, что «Дворцовые дневники» являются фрагментами какой-то большой работы. Современные историки думают, что «Дневники» рассказывают лишь о последних двух годах жизни Александра. Сейчас все больше склоняются к мнению, что «Дневники» – в том, что касается смерти Александра – были написаны для утверждения официальной точки зрения на события, связанные со смертью Александра.

Диодор Сицилийский жил в I веке до новой эры. Он написал классическую «Историческую библиотеку». Диодор иногда путает даты, и современные ученые спорят, какими же источниками он пользовался. Квинт Курций жил в I столетии, а Юстин в III столетии новой эры. У всех у них был доступ к историческим источникам, хотя эти ученые не обладают таким же статусом, как Плутарх, живший на рубеже I и II столетий новой эры, в одно время с Аррианом, ученым и биографом, который был знаком с историками – современниками Александра, произведения которых не сохранились.

Тем не менее все эти источники дают связную картину последних дней жизни Александра. У Арриана и Плутарха имеются разночтения, но в главном истории их совпадают. Похоже, в армии в то время проходили пирушки. Александр чествовал Неарха Критского, командующего македонским флотом, которого он посылал обследовать северную оконечность Индийского океана. Какое-то время Александр думал, что и командующий, и его флот погибли при возвращении из Индии, и был страшно рад, когда они вернулись целыми и невредимыми. В планах Александра было покорение Аравии и поход в Северную Африку. Когда закончилась официальная часть празднества, Александр собирался уйти к себе. Но Мидий пригласил его продолжить вечер в своем доме. Мидий был фессалийцем, морским командиром, близким другом и собутыльником Александра. Плутарх описывает его как «искусного запевалу хора льстецов вокруг Александра». По словам Эфиппа, вечеринка у Мидия была пьяной оргией. Из другого источника (об этом впоследствии поговорим подробнее) становится известно, что на пирушку приглашено было около двадцати гостей, включая Пердикку, Мелеагра, Пифона, Леонната, Кассандра, Птолемея, Филиппа (врача Александра) и Неарха. Все они были близкими друзьями, соратниками, военачальниками в свите Александра. По словам Диодора, в этот вечер царь заболел. Диодор дает описание резкого начала этой болезни:

Обильно наливая себе неразбавленного вина, Александр под конец выпил большой Гераклов кубок. Вдруг, словно пораженный сильным ударом, он громко вскрикнул и застонал. Друзья вынесли его на руках. Прислужники сразу уложили его в постель, однако болезнь усиливалась. Созвали врачей, но никто не смог помочь. Александр испытывал неимоверные страдания.

В описаниях того, что произошло потом, много противоречий. В соответствии с Аррианом и Плутархом, царь оправился настолько, что пошел обедать к Мидию, однако лихорадка не унималась. Александр спал в бане, а потом царя переправили через реку в другой дворец, где он принял ванну и отдохнул. В течение нескольких последующих дней деятельность Александра была ограничена купанием, жертвоприношением, принятием легкой пищи и консультациями с военачальниками (Неарх) о предстоящей кампании, особенно об отплытии флота. Только под конец Александр согласился повстречаться со старшими военачальниками. Однако он был в такой лихорадке, что потерял способность говорить и умер с 9 на 10 июня.

О причине непосредственной смерти Александра ведутся бурные споры. Предполагают, что это была лейкемия либо малярия, подхваченная в трясине Евфрата и разыгравшаяся и усилившаяся под воздействием алкоголя. Большинство историков считают, что в смерти Александра, как, впрочем, и во всей его жизни, главную роль сыграл алкоголь. Было ли неразбавленное вино главной причиной смерти великого завоевателя?

Глава четвертая

Александр. Пьяная свобода?

Что ж? Дать тебе повеситься, безумной?

Отец Александра, Филипп, много пил, и Александр пошел в него. Плутарх вслед за Аристобулом утверждает, что Александр не был пьяницей. Он пишет: «Развлечения его продолжались много часов, но длились они больше благодаря беседам, а не питью». В «Моралиях», написанных позднее, Плутарх меняет точку зрения. Александр пил много, и это влияло на его характер: «Когда он пил, то становился иногда агрессивным, насмешливым и высокомерным. После этого он спал до полудня, а иногда и весь следующий день». Курций отмечает, что ситуация ухудшалась, по мере того как Александр становился старше: «Он проводил дни, как и ночи, на продолжительных пиршествах». Вино, по словам Курция, распаляло в Александре два больших порока: «гордыню и раздражительность». Даже Арриан, смотревший на Александра как на героя, печально соглашается с тем, что Александр сделался привержен «новому и варварскому способу употребления вина». Юстин такое наблюдение отметает, заявляя, что Александр был просто, как и его отец, «любителем вина». В роще нимф, в Миезе, Аристотель, должно быть, говорил о классическом симпосии,[24] так любимом Платоном, с его учеными дискуссиями и достойным поведением. Резкий контраст македонскому cornus – попойке, вино там не разбавляли, звучали хвастливые речи, провозглашались многочисленные тосты, поминались давно ушедшие друзья, славились герои и добродетели. Это были вечеринки воинов, переполненных бьющей через край энергией, и напивались они часто до бесчувствия. Льстецам, таким как Мидий, предоставлялся отличный случай блеснуть речами перед падким на лесть Александром.