Карнавал страха - Дж. Кинг

– Не слишком приятное зрелище.

Лейтенант Рензен кивнул, поправляя саблю на поясе, а потом сделал шаг за начальником, вытирая вспотевший лоб холодной дрожащей рукой.

Три палатки были сметены толпой, одна упала на землю. Мрачные горящие глаза артистов наблюдали за жандармами, которых Кукольник вел к самому центру городка. Лейтенант Рензен пытался не замечать уродов, всех этих трехногих мужчин, бородатых женщин, безруких акробатов, детей с козьими головами…

– Вот они, – провозгласил Кукольник, указывая на небольшую группу в центре расступившихся артистов.

Слепая женщина, мальчик-леопард и фокусник в дешевом плаще держали на земле мясника Доминика.

Рензен, вынимая саблю, крикнул:

– Ну-ка пустите его, уроды!

– Подождите, – гневно ответила слепая, выступая вперед перед жандармами. – Этот человек убийца.

– Чепуха, – отозвался лейтенант, складывая руки на груди, – это Доминик – мясник.

– Конечно, мясник, – отозвался фокусник, стараясь удержать Доминика на земле. – Он совершил тут, на Карнавале, три убийства. У нас есть доказательства, чтобы обвинить его.

– Какие доказательства? Посмотрим, – потребовал лейтенант Рензен.

– Он убил шпагоглотателя Борго в моем вагончике, – начала слепая женщина, – и оставил на стенах множество кровавых отпечатков ладони. На них не было указательного пальца. Жандарм выплеснул на них ведро воды, но они все еще видны.

– Есть следы, совпадающие со следами этого человека.

– Но они могут быть, например, и моими, – отозвался лейтенант, наклоняясь и показывая свою подошву.

– И мы можем показать вам целое кладбище в лесу, неподалеку от Карнавала. Он убил сотни из нас, и никто никогда не замечал, потому что мы считали, что артисты просто уезжают, – продолжила Мария.

– Откуда известно, что это все совершили не вы сами? – со смехом спросил лейтенант.

– Мы покажем вам и следы, и кладбище…

– Они пришли ко мне, – неожиданно вмешался Кукольник. – Пришли сегодня утром и сообщили эту новость. Я поверил им, лейтенант, и лорд Одью тоже поверил. Думаю, вы сделаете то же самое.

Глаза Рензена сузились, пока он оглядывал лица артистов.

– Это серьезные обвинения. Вам придется отправиться с нами в Л'Мораи и все доказать. Я назначу слушание Совета, чтобы судить его.

Черты лица слепой окаменели.

– Когда нам надо ехать?

– Сегодня.

Глава 5

Гермос лежал на полу в палатке ведьмы, глядя на гипнотическое кружение света и тени у себя над головой. Ноги упирались в один конец вагончика, а голова – в другой. Вокруг него толпилось множество людей, и все рассматривали его полуживое тело.

Первый раз им удалось посмотреть на великана сверху вниз.

Сама ведьма возилась с какими-то растворами и порошками, и шелковые рукава ее рубашки порхали над великаном.

– Дайте-ка ему немного воздуха! – воскликнула она наконец, отодвигая рукой столпившихся артистов. – Назад, ребята. Ему нечем дышать.

Она вылила ему на грудь какую-то вязкую темную жижу и начала растирать ее костлявыми руками. Те, кто не отошел раньше, тут же отпрянули. Гермос задрожал, ноздри у него затрепетали, а в носу щекотало от отвращения. Он подозрительно посмотрел на ведьму, чьи цепкие руки, разрывая окровавленную ткань, подбирались к ране на животе.

– Не беспокойся, Гермос. Запах сейчас пройдет, этот бальзам поднимает дух, – сказала она, показывая кривые зубы.

– Так я и знал, что до этого дойдет, – раздался хриплый голос из толпы в дверях палатки.

Артисты расступились, удивленно глядя на женщину в дверях. Там стояла слепая жонглерша Мария, а рядом с ней – Моркасл. Несмотря на невидящие глаза, похожие на вареные яйца, Мария отлично поняла, что происходит. Она шагнула к великану, расталкивая артистов, нос безошибочно привел ее к Гермосу, и она тут же опустилась рядом с ним на колени.

– Что это такое? – спросила она.

– Бальзам, – с трудом отозвался Гермос. – Он поднимает дух.

Мария покачала головой и улыбнулась:

– Бальзам?

Она наклонилась вперед и принялась соскребать пахучую мазь с груди великана и бросать ее на пол. Таинственным шепотом она пробормотала:

– Могущественный Кин-са! Если бы у нас был настоящий целитель!

– Я и есть настоящая целительница, – обиделась ведьма.

Мария потрогала повязку на животе великана и, почувствовав, что та вся пропитана бальзамом, сказала:

– Придется снова перевязывать. Она вытерла перепачканные руки о юбку и стала разматывать бинт.

Моркасл встал рядом с ней на колени.

– Подожди. У меня есть кое-что, что действительно поможет ему.

Он поднял компресс с раны и пробормотал:

– Хм. Глубокая рана. – Достал из кармана металлическую фляжку и налил в колпачок коричневой жидкости. – Держись, приятель, и постарайся не прикусить язык. Будет больно.

Гермос со всей силы сжал кулаки, и Моркасл вылил колпачок в рану, но великан все-таки не выдержал и страшно закричал. Подождав несколько минут, волшебник осторожно начал перебинтовывать рану, а потом бросил на Марию серьезный взгляд и сказал:

– Боюсь, он никуда не сможет поехать. Мария опустила руки на плечи Гермосу.

– Он прав, Гермос. Но ты не беспокойся. Мы обвиним этого мясника.

– Куда вы едете? – спросил великан, удивленно поднимая брови.

– Арку поймал убийцу, – ответил Моркасл радостно. – Знаешь, Арку – мальчик-леопард. Мы едем в Л'Мораи, чтобы выступить против Доминика в суде. Не беспокойся, мы его больше не упустим.

Мария улыбнулась и погладила великана по плечу.

– Ты отдыхай, и лучше бы тебе перейти из палатки этой целительницы в свою собственную.

Моркасл встал на ноги, помог слепой подняться, и они двинулись к двери. Перед тем как выйти на улицу, Мария повернулась:

– Пожелай нам удачи, Гермос.

– Желаю, – ответил он. Они не видели его лица за широкими рукавами ведьмы.

– И я желаю тебе удачи, – отозвалась Мария, но не успела она договорить, как Моркасл покрепче ухватил ее за руку, чтобы она не споткнулась на деревянных ступеньках, и вытолкнул в холодный ночной воздух. От неожиданности Мария даже налетела на него и удивленно спросила:

– Почему ты так торопишься? Он не слышал, что…

– Мария, нас хотят видеть, – перебил ее Моркасл, голос его был строгим и значительным. Глядя на незнакомца, он поглаживал усы.

Человек был одет в хороший шерстяной серый плащ с белым подбоем, плиссированную рубашку, черные панталоны, серые носки и черные ботинки. Молодость выдавали большие яркие глаза и пухлый юношеский рот, над которым нависал орлиный нос. Выставив вперед холеную руку, он взял Марию за пальцы, а потом опустился на одно колено, взмахнул шляпой и поцеловал ей руку.