Сладостная ярость - Кэтрин Харт

— Я и сам собирался это сделать, — учтиво, хотя и не вполне искренне ответил Трэвис.

Сэм громко и недовольно заворчала. Трэвис и сам был не прочь последовать ее примеру, но все-таки сдержался. Пока Сэм не выучилась правилам поведения, ему очень не хотелось выводить ее на люди, особенно в церковь! С другой стороны, он не мог не признать, что именно религиозного воспитания не хватает Сэм более всего. Маленькая преступница, видимо, не знала, как выглядит изнутри церковь. Но приводить ее туда, где соберутся многие горожане, это все равно что зажигать спичку на фабрике фейерверков. Невозможно предугадать масштабы катастрофы, которая может за этим последовать.

Дело осложнялось еще и тем, что в это воскресенье Трэвис собирался пригласить Нолу Сандоваль на гулянье, которое должно было состояться после службы. К этой мысли он пришел еще до того, как на его голову свалилась Сэм. Но с тех пор произошло столько событий, что он совершенно забыл про Нолу, а тут вспомнил. Интересно, как он объяснит ей присутствие Сэм? Да, конечно, слухи о его прекрасной пленнице, без сомнения, достигли ушей Нолы, но одно дело знать о Сэм понаслышке, а другое — видеть ее собственными глазами. Это с готовностью подтвердит и Нэн Такер.

Выйдя из банка и распрощавшись с пастором и его супругой, Трэвис решил, что остаток дня пройдет сравнительно спокойно. Но он жестоко ошибся. Когда они проходили мимо брадобрейной, из дверей, прихрамывая, вышел Большой Лу Сприт и замахал им рукой:

— Остановись на секунду, Трэвис! Я хочу посмотреть на девчонку, которая сделала из меня калеку!

После ограбления испуганная Сэм, естественно, не помнила других участников погони, организованной Трэвисом. Сейчас она раскрыла рот от удивления, когда путь ей загородил человек-гора. Что же это такое! Она никогда в жизни не видела такую громадину! Ей казалось невероятным, что человек может вырасти до таких размеров! Ее нос доходил ему до середины груди, и ей пришлось высоко задрать голову, чтобы увидеть его красное лицо.

Но от того, что она увидела, она задрожала еще больше. Брадобрей скалил зубы и сверлил ее огненным взглядом. В довершение ко всему он угрожающе размахивал сверкающей бритвой, будто одного его гигантского роста было мало, чтобы пугать людей до смерти.

Во рту Сэм пересохло, как в пустыне. Она беззвучно шевелила губами в немом ужасе. Она дрожала всем телом, у нее подкосились ноги, и, к своему стыду, ей пришлось крепко уцепиться за Трэвиса: иначе она бы просто упала.

— К-к-кинкейд! Сделай что-нибудь! — прошептала она. — Скажи ему, что я не виновата, если он сломал ногу.

Трэвис не верил своим глазам, он втайне пришел в восторг. Значит, эта маленькая мошенница кое-чего боялась! А он-то думал, что она способна плюнуть в физиономию самого дьявола!

— Послушай, Сэм, как я могу сказать такое Лу? — с невинным видом произнес он. — Если бы ты и твоя преступная семейка не ограбили банк, я бы никогда не взял в помощники Лу, нам не пришлось бы преследовать вас и с ним бы ничего не случилось.

Из-за спины Сэм Трэвис глазами делал знаки Лу, чтобы он не трогал девчонку. Напугал, и ладно, но подвергать ее насилию он не позволит.

— Черт бы тебе побрал, Кинкейд! — чуть не плакала Сэм. — Это не смешно! Скажи ему, что я не виновата!

Уступив ей, Трэвис сказал:

— Будем считать, что это не твоя пуля попала в его лошадь, из-за чего он упал и сломал ногу.

— Вы слышали, мистер? — спросила Сэм, поднимая черные глаза на брадобрея. — Это не я выстрелила в вашу лошадь…

Сприт зарычал на нее, — этот звук прогремел в его широкой груди, как гигантский гонг. От страха Сэм чуть не забралась Трэвису на руки, подобно обезьянке, устремляющейся на дерево в минуту опасности!

Трэвис был не в силах сдерживать смех.

— Сэм, а я думал, ты ничего не боишься! — злорадно заметил он и расплылся в широкой улыбке.

— Смотри, чтобы он не тронул меня! — выкрикнула Сэм в тщетной попытке сохранить остатки храбрости. — Ты приносил присягу! — Сэм как могла прижималась к Трэвису, стараясь укрыться на его груди.

Несмотря на то что его руки невольно обвились вокруг ее плеч и крепко притянули к себе, Трэвис лениво произнес:

— Что-то я не помню, чтобы в присяге были такие слова.

— В таком случае, мне кажется, я имею право на месть, — заявил Лу, криво усмехаясь. — И мне кажется, я знаю как. Трэвис, веди девчонку ко мне.

— Что ты задумал, Лу? — спросил Трэвис, заталкивая извивающуюся и орущую Сэм в заведение брадобрея.

Двое посетителей, один наполовину побритый, другой ожидающий своей очереди на стрижку, уставились на них в удивлении. Лу не обратил на них никакого внимания, только велел одному из них освободить кресло и сделал знак Трэвису посадить туда Сэм и держать ее там.

— Что-то давненько я не практиковал свое мастерство зубодера, — злорадно рассмеялся он, увидев выражение ужаса на лице Сэм.

— Нет! Ты не посмеешь! Трэвис! Останови его! Пожалуйста! — Сэм была вне себя, она была готова забыть о своей гордости, лишь бы избежать этой пытки, которая хуже смерти. Она попробовала вырваться. — О Боже! Кинкейд! Умоляю! Я буду все делать, как ты скажешь.

При этих словах Трэвис поднял брови:

— Так, хорошо. Это совсем другая песня, Сэм. Я не ослышался, ты будешь меня слушаться во всем, если я помешаю Лу выдернуть несколько твоих белых зубов?

— Какие там несколько, тысяча чертей! У нее ни одного зуба не останется! — мстительно поклялся Лу.

— Согласна, согласна! — вопила она. — Только убери его от меня. — Ее глаза еще больше расширились, когда Лу вынул из ящика устрашающий инструмент, напоминающий толстые щипцы, и приблизился к ней с намерением ухватить ее за челюсть, чтобы силой открыть рот.

— Погоди, Лу. Может, сейчас моя маленькая пленница станет немного посговорчивей. Похоже, она горит желанием исправиться.

Трэвис внимательно смотрел на Сэм:

— Ты готова отвечать на мои вопросы, Сэм? Даже несмотря на огромную лапу Лу, державшего ее за челюсть, она ухитрилась кивнуть головой.

— Отпусти ее, — велел Трэвис брадобрею, отбрасывая руку Лу от лица Сэм. Он долго молча всматривался в Сэм. Все ее нервы были на пределе, когда наконец он сказал: — Расскажи мне все о Даунингах, Сэм. Сколько вас?

Она замялась, и Лу вновь помахал своими щипцами.

— П-пять, — призналась она дрожащим голосом.

— Вместе с тобой?

Она утвердительно кивнула, облизала языком пересохшие губы, ее взгляд лихорадочно метался между рукой Лу и лицом Трэвиса.

— Как их зовут?

Ее лицо исказилась от боли, когда она, запинаясь, начала перечислять их имена, ее сердце разрывалось при каждом слове, которая она вынуждена была произносить вслух.