Великая санкционная война - Валентин Юрьевич Катасонов

мирового финансового капитала. Банки «приближены», прежде всего, к Федеральному резерву и отчасти к ЕЦБ и Банку Англии. На первом месте в списке «147» стоит банк «Бэрклайз», подконтрольный клану Ротшильдов. Схема работы членов клуба «147» очень проста: а) «приближенный» банк получает продукцию «печатного станка» соответствующего ЦБ; б) «приближенный» банк выдает кредит своему партнеру, работающему в нефинансовом секторе экономики; в) нефинансовая компания приобретает за счет полученного кредита активы в разных уголках мира. При этом в последние годы выявилась такая особенность: кредиты не возвращаются (или возвращаются не полностью и не в срок). Мы уже об этом говорили выше: происходит молниеносная операция по захвату мировых богатств. Тут уж не до таких сантиментов, как добросовестное выполнение кредитных соглашений. Захват есть захват. Победителей не судят. А вот ожидаемые победители (банкстеры) почти наверняка будут всех судить.

Создана разветвленная инфраструктура банковской системы, включающая рейтинговые агентства, аудиторские компании, различные органы регулирования и надзора за финансовыми рынками. Все они прямо или скрыто подыгрывают главным акционерам и «бенефициарам» ФРС, ЕЦБ, других центральных банков, обеспечивая режим наибольшего благоприятствования для «избранных» коммерческих банков.

Я обрисовал картину мировой банковской иерархии, которая сложилась на начало 2013 года. Крупные политические и экономические события в мире могут внести существенные коррективы в некоторые линейные тренды. Особо серьезные и трудно прогнозируемые подвижки возможны в Европейском союзе, где долговой и финансовый кризис не удалось не только преодолеть, но даже сколь-нибудь смягчить. Сохраняющиеся в ЕС противоречия стали, например, препятствием для практических мер по переводу крупных национальных банков еврозоны под начало ЕЦБ. Таким образом, создание европейского «банковского союза» пока откладывается. Впрочем, завтра может сложиться ситуация, когда идея такого союза будет вообще похоронена. Некоторые эксперты уверены, что процесс банковской интеграции в ЕС завтра может пойти вспять.

Попробуем выйти за привычные рамки экономики и финансов и осмыслить политические, духовные, антропологические аспекты происходящих в банковском мире событий. Выводы таковы.

1. Банки давно уже превратились в институт власти. Не только экономической, но также политической и духовной. Их нередко (и совершенно справедливо) стали называть первой властью в обществе. А государство с его традиционными тремя ветвями власти (законодательная, исполнительная, судебная) оказалось в подчинении власти банкиров. Сегодня мы становимся свидетелями того, что три государственные ветви власти не нужны банкирам даже в качестве декорации, создающей у зрителей иллюзию демократии. Спектакль под названием «демократия» заканчивается. Современная система власти является в чистом виде «маникратией» (власть денег) или «плутократией» (власть богатых). Но наиболее точным будет термин «банкократия» (власть банков). Этот термин уже вошел в лексикон политологов.

2. Еще несколько десятков лет назад банки осуществляли свою функцию власти преимущественно в рамках государственных национальных образований. Сегодня завершается формирование глобальной системы власти банков, имеющей четко выраженную иерархическую структуру. Банки создали разветвленную филиальную сеть, своеобразные «щупальца», которые позволяют контролировать ситуацию во всех точках планеты. Впрочем, есть некоторая вероятность того, что мировым банкирам не удастся довести до конца реализацию своего проекта создания глобальной банковской системы. Может начаться «откат» в виде усиления автаркических тенденций в мировой банковской системе. Такой «откат» может произойти в результате обострения финансово-экономического кризиса и/или войны.

3. Властные функции банки осуществляют с помощью административных методов, т. е. методов, основанных на применении силы или угрозах применения силы. Короче говоря, банкократия представляет собой систему тоталитарной власти. Власть будет находиться в руках «золотого миллиона» — тех, кто сегодня является акционерами Федерального резерва, управляющих «приближенных» коммерческих банков, членов их семей.

4. В условиях банкократии, базирующейся на тоталитарных методах, всякие правовые нормы регулирования отношений в обществе становятся излишними. Право существует в обществе, где существует хотя бы минимальная свобода человека. Тоталитарная банкократия превращает общество в своеобразный концлагерь, в котором существуют только вертикальные отношения: приказ — исполнение приказа. Такие вертикальные отношения предполагают превращение человека в биоробота, «живую машину». Единственной функцией «живой машины» станет обслуживание потребностей «золотого миллиона». Всякие нарушения в функционировании «живой машины» будут наказываться, при систематических отклонениях биоробот лишается права на жизнь. Некоторые политологи, футурологи, философы называют такой порядок «финансовым фашизмом».

5. Банки, превратившись в институты власти, сведут к минимуму свои традиционные денежно-кредитные функции. Особой потребности в деньгах общество, организованное на принципах концлагеря, не будет испытывать. Достаточно миски еды раз или два раза в день. Или талонов, дающих право на такую миску. Или электронной метки на лбу или руке (по Откровению от Иоанна Богослова). Общество банкократии будет иметь некоторые признаки общества времен Римской империи. Там 90 % населения составляли рабы, которые не нуждались в деньгах. Деньги были необходимы для аристократии, патрициев, которые с их помощью удовлетворяли свои потребности в роскоши. Не исключено, что банковская аристократия («золотой миллион») может сохранить для себя деньги как своеобразную игрушку. Впрочем, наиболее пассионарные представители «золотого миллиона» могут запретить деньги как игрушку, развращающую нравы элиты. Ведь наиболее «продвинутые» ростовщики на протяжении многих столетий борьбы за господство над миром постоянно повторяли (для «своих», не для «внешних»), что деньги — лишь средство. А целью являются мировая власть. Если цель достигнута, зачем сохранять средство?

Планы по созданию системы мирового господства банкиры вынашивали на протяжении многих столетий. Еще в те времена, когда их называли не банкирами, а ростовщиками. Не буду описывать всю многовековую историю их борьбы за власть. При желании читатель может ознакомиться с этой историей в моей книге «О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации»» (М.: НИИ школьных технологий, 2010). Отмечу лишь, что уже примерно сто лет назад мировые ростовщики, как им казалось, вплотную приблизились к достижению своей цели. Не буду погружать читателя в детальное описание той ситуации, которая сложилась в мире в начале ХХ века. Все эти новые процессы того времени нашли отражение в работах тогдашних экономистов, социологов, политиков. Многое из того, о чем они писали, помогает уяснить и сегодняшние события в мире банков и финансов.

Прежде всего, назову имя Карла Каутского, известного как последовательный пропагандист идей Карла Маркса. Но он не только занимался популяризацией и пропагандой «Капитала» и других работ классика марксизма. Он пытался двигаться вперед, осмысливая новые явления в мировой экономике и политике. Так вот, Каутский создал теорию ультраимпериализма. Суть ее проста: процесс концентрации и централизации капитала должен неизбежно привести к тому, что в мире останется несколько крупнейших компаний. Они заключат между собой картельное соглашение и установят экономический и политический контроль над миром. Каутский видел в этих явлениях положительную сторону. Во-первых, он считал, что на этапе ультраимпериализма конкуренция между монополиями закончится, почвы для войн в мире больше не будет. Во-вторых, будучи достаточно