Погоня за счастьем - Джоанна Линдсей

— А где мне еще быть?

— В Шотландии, например. Я боялся, что ты удрала домой. Не видел тебя с того самого бала. Кстати, как развивается роман?

Мелисса неожиданно для себя разразилась слезами и, злясь на себя, решительно тряхнула головой. Она совершенно спятила! Что это с ней творится?!

Но при виде перепуганной физиономии Джастина невольно засмеялась. Кажется, она и вправду не в себе. Стоит ли удивляться!

Джастин устроился рядом, боясь вымолвить слово и настороженно разглядывая Мелиссу. Та смущенно улыбнулась.

— Не обращай внимания, Джастин. Женские капризы.

Он недоверчиво фыркнул:

— Чушь! Что стряслось? Признавайся, что тебя довело до слез?

— Ничего.

— В жизни не поверю…

— Нет… правда… ничего. Я не видела Линкольна с того самого бала. И ничего о нем не слышала. Он сказал, что собирается ухаживать за мной… и пропал. Если бы не поцеловал меня в доказательство того, что его намерения искренни, я бы подумала, что он играет со мной.

Джастин, нахмурившись, нерешительно заметил:

— Неприятно говорить об этом, Мелли, но поцелуи могут не иметь ничего общего с ухаживанием.

— О, понимаю, что ты имеешь в виду, — отмахнулась она, — но Линкольн не такой. И поцеловал меня до того, как упомянул об ухаживании. Да, и еще сказал, что мой па дал ему разрешение. Пожелай он обмануть меня, вряд ли стал бы спрашивать отца.

С этим заявлением трудно было не согласиться.

— Это уж точно, — ухмыльнулся Джастин. — Кто посмеет рассердить этого гиганта!

— Значит, он сказал чистую правду, — выдавила она, боясь поделиться своей самой сильной тревогой. Но Джастин, стремительно вскочив, прорычал:

— Ублюдок! Разумеется, если он задумал соблазнить тебя, не остановился бы перед любой ложью! Не он первый, не он последний! Правда, он казался достаточно приличным, но я слышал, что твой Линкольн водится с людьми самой сомнительной репутации.

— Слышал?

— Я успел кое-кого порасспросить. Нет, не смотри на меня так! Если мужчина титулован, это еще не делает его благородным человеком. Чувства затмили в тебе рассудок. Я просто хотел узнать побольше, поскольку до сих пор ничего о нем не знал.

— То есть как это, «сомнительной репутации»?

— Третьи и четвертые сыновья, те, кому плевать, на честь семьи, так как они не являются наследниками. Впрочем, особенно серьезных дел за ними не числится. Да, сам Линкольн ни разу не был замешан в крупном скандале, из тех, о которых судачат в свете, чего не скажешь о некоторых его приятелях. Компания кутил и повес, вот кто они. Но я не из тех, кто готов мазать человека дегтем за невинные проделки, и не спешу его осуждать. В конце концов, многие повесы становились потом уважаемыми людьми и столпами общества. Но что, если у лорда Кембери нет веских причин для такого поведения? Он пробудил в тебе надежды, а потом таинственно исчез, и есть ли этому оправдание?

— Думаешь, у него все-таки есть причины? — не выдержала Мелисса. — Я пыталась понять какие, но единственная, которую я нашла приемлемой, отпала при встрече с его кузиной Эдит. Та объяснила, что он по-прежнему в городе, но отчего-то грустит.

— Вот тебе и ответ, дорогая, — кивнул Джастин. — Люди в таком состоянии способны на всяческие чудачества. Возьми хоть себя.

Мелисса покраснела.

— Любое настроение не мешает обычным делам.

— Неужели? — усмехнулся он, многозначительно глядя на тарелку с остывшей едой. Мелисса снова вспыхнула.

— Просто я не голодна.

— Да, всего лишь целое утро смотришь на еду. Милое занятие, — отпарировал он.

Щеки Мелиссы, казалось, вот-вот полыхнут пламенем.

— Ладно, ты прав, в таком состоянии всякое бывает. Но я появляюсь в обществе. Не запираюсь, чтобы в одиночестве предаваться мрачным мыслям.

— Но, Мелли, все люди различны в своих сомнениях, поступках и так далее. То, что ты считаешь трагедией, другим кажется пустяками, и наоборот. Мужчина может ни с того ни с сего свалить кого-то с ног ударом в челюсть просто потому, что пытается сорвать свою злость или выплеснуть гнев. А может и скакать на лошади, сам не зная куда, пока незаметно для себя не окажется в другом графстве.

— Похоже, ты говоришь по собственному опыту, — хмыкнула она.

Джастин ответил мрачным взглядом.

— А вот женщины, — продолжал он, — способны в слезах метаться на постели, биться в истерике, рычать на всякого, кто попадется на глаза. Ты же, к примеру, всего-навсего изводишь себя голодом.

Ему все-таки удалось рассмешить ее, и все заботы на миг показались удивительно никчемными.

— Хочешь сказать, что я дурочка?

— Ничего подобного, — лукаво ухмыльнулся он. — Скорее, опережаешь события. Пока ты ни в чем не убедилась, считай, что у него есть важные причины не показываться тебе на глаза. Ты пока что нашла одну, я же могу перечислить тебе еще с полдюжины. Дела, другие заботы, беспорядки в имении, несчастье в семье, да мало ли еще что! Помни, ты и в прошлый раз была не права, предполагая, что он тебя забыл! А бедняга пытался две недели проникнуть в наш дом.

Мелисса расплылась в счастливой улыбке.

— Зато для моей любви к тебе есть куча самых достойных причин! Уверен, что не желаешь жениться на мне?

Джастин тяжело вздохнул:

— Интересно, почему мне хочется щелкнуть тебя по носу, вместо того чтобы поцеловать? Просто руки чешутся! И не надейся, что я предложу тебе руку и сердце.

— Это я так, на всякий случай. И спасибо. Мне следовало разыскать тебя сразу, как только вернулась из деревни, и уберечь себя от четырех дней… истерик.

Глава 16

Линкольн открыл дверь своего кабинета, где, как ему сказали, ожидал посетитель, и едва успел уклониться от кулака, нацеленного прямо в челюсть. Обладателю кулака повезло меньше. Резкое движение вынесло Джас-тина в холл, а подошвы заскользили по гладким мраморным плитам. Бедняга едва не перелетел через причудливую балюстраду лестницы.

Кое-как выпрямившись и одернув сюртук, Джастин встретился взглядами с Генриеттой и Эдит, стоявшими в дверях гостиной и во все глаза смотревшими на странного гостя. Может, именно поэтому на его щеках появились два алых пятна. Джастин отвесил короткий смущенный поклон и, обернувшись к Линкольну, сухо объявил:

— Мне нужно поговорить с вами.

Линкольн, не сдержавшись, ехидно осведомился:

— Теперь это именно так называется? Или вы всегда сначала нападаете, а потом задаете вопросы?! Молодой человек вздохнул:

— Прошу прощения. Не привык, чтобы меня заставляли ждать. Мне показалось, что это намеренно.

— Меня не было. Я только что приехал, — пояснил Линкольн. — Но я склонен думать, что ваше приветствие вызвано не только обычной задержкой.