Пристань надежды - Лилия Фандеева

говорил он, обнимая Надю. – Ты могла допустить мысль, что я могу оставить тебя без праздника? Ты считаешь, наш брак неравным и я слишком стар для подобных мероприятий? Я понимаю волнение перед свадьбой, а вот ее отрицание я не понимаю. Будешь ты в джинсах или в платье, после загса мы приедем домой, и нас все равно придут поздравить и Стас с женой, и твои братья. Тебе не хочется быть красивой, лучше всех?

– Хорошо, я куплю платье, буду самой красивой и счастливой. Я позвоню братьям прямо сегодня. Мы с Лизой займемся покупками уже завтра, – сказала Надя, руками обнимая его за шею и целуя прямо в губы.

– А вот это ты сделала правильно, и во время, но надо продолжить, – подхватив ее на руки, зашептал на ухо Юрий.

Надя позвонила братьям, и они прилетели к назначенному сроку на три дня. Геннадий со старшим сыном, а Валерий с женой. Было принято решение, что всю торжественную часть, они проведут в субботу. В воскресенье всей компанией устроят пикник на свежем воздухе. В понедельник, утром, Романовы поедут в город Солнечный, а вечерним рейсом – домой. Платье Надя покупала вместе с Лизой, и та предоставила ей полную свободу выбора. Платье было длиною в пол, но без декольте и корсетов. Рукав в три четверти и лиф платья были кружевные, а юбка из непрозрачного легкого шелка, без всяких «запчастей» мягко струилась сверху вниз. Красивое белье и туфли на небольшом каблуке. Меню составляли два дня, учитывая и торжество, и пикник, и предпочтение гостей. Никитичне не хотелось ударить в грязь лицом. Стас с женой и детьми, Валерий с женой, Геннадий с сыном, Лиза, Владимир Петрович, Никитична и молодые – итого 13 человек, пусть среди них и три подростка. Компания была малочисленная, но здесь присутствовали самые дорогие люди. Подруги у Нади были, но за последние два года, связь как-то прервалась. Коллег по работе приглашать не хотелось. В присутствии Ильина, они чувствовали бы себя не в своей тарелке. Юрий, со своей стороны, тоже не горел желанием разделить свой праздник с компаньонами. Верный друг будет рядом и этого достаточно.

Больше всего Надя переживала, как оценят ее выбор братья. Прилетев в пятницу, уже за ужином, старший брат Геннадий, не обращая внимания на то, как примут его слова, сказал то, что думал:

– Ты, Надежда, повторяешь судьбу нашей матери. Это она приняла отца с двумя детьми и вырастила нас с Валеркой как родных, прежде чем ты родилась. Она никогда не была нам мачехой. Ты помнишь, как относился к ней отец? У него не было человека ближе и дороже нее, а соблазн был рядом. Я буду очень рад, если ты станешь счастливой, но готов прибить любого, кто заставит тебя страдать, даже Юрия.

Тогда Надя, чтобы сгладить ситуацию, сказала: – « Я буду счастливой, я уже счастлива». После короткой беседы с сестрой, братья сделали вывод: «Надя влюблена, это видно невооруженным глазом и даже, если что-то не сложится – это ее выбор, ее жизнь и решать свою судьбу, дано только ей». В субботу, приехавший стилист, сделала Наде необычную прическу. Заплетенные тоненькие косички, переплелись между собой в «решетку», а в каждой ячейке, находился маленький беленький цветочек. Сверху это «чудо» напоминало ни венок, а не большую «полянку» цветов. Со стороны, казалось, что Надя на голову надела легкую, цветную панамку без полей. Было очень красиво и необычно. К назначенному времени, вместе с Лизой она спустилась в гостиную, где их уже ждали. Надя выглядела очень красиво. Платье не видел никто, кроме Лизы, но восхитились все. В нем не было ничего особенного, но оно подчеркивало ее фигуру, лучше любого корсета. Волосы, полностью подобранные в прическу, открывали шею. Перед присутствующими появилась знакомая незнакомка. Тремя машинами они поехали в загс, взяв с собою нарядную Никитичну. Процедура регистрации длилась не долго. Павел Иванович раздобыл двух ослепительно белоснежных голубей, которые взмыли в небо, выпущенные из рук теперь уже мужа и жены Смирновых.

Торжество отмечали в гостиной, где накрыли столы и украсили ее разноцветными шарами с надписями. Лиза взяла на себя роль тамады. С ее богатой фантазией – это было просто. За столом было много шуток и смеха, торжество удалось. Весь день Юрий не сводил глаз с молодой жены, а она, поймав его взгляд, только заливалась румянцем

Посмотрев, как живут Смирновы и, пообщавшись с теперь уже зятем и его отцом, братья Романовы поняли, что сестре попался в мужья не самый худший вариант. Мужчина был старше, крепко стоял на ногах и при этом нравился их сестре. Лиза, была девочкой довольно взрослой, чтобы понять, какая мачеха ей досталась. Оба брата Романовы жили не хуже Смирновых, так что не считали себя «бедными родственниками». Мужчины, как – то быстро нашли общий язык, и общались теперь на равных. К вечеру устроили танцы. Спать разошлись поздно, проводив Стаса с семьей домой, и всей компанией убрав следы праздника, разошлись по своим комнатам.

Надя не узнала спальню, хотя последнюю неделю именно здесь проходили ее ночи. Комната напоминала цветочный магазин и не просто магазин, а магазин роз. Вазы с цветами стояли на окне, на полу, на прикроватных тумбочках. Розы были белые и розовые, ярко-красные и темные, розово-желтые и цвета сирени. Надя не помнила, кто подарил, какой букет, но то, что сюда их принесла Лиза, она догадалась. Комнату наполнял тонкий аромат цветов. Но и это было не самым удивительным. Белоснежная постель была вся усыпана лепестками этих красивых цветов.

– Тебе нравится? – спросил Юрий, обнимая жену.

– Очень! Как в сказке. Я такое только в кино видела, – сказала Надя. – Помоги мне с прической. Ты разбираешь цветы, я расплетаю косички – так будет быстрее.

Закончив с прической, Надя стояла у зеркала, расчесывая волосы, которые доходили почти до плеч. Юрий расстегнул длинную молнию на ее платье, опустил ее руки вниз, справляясь с рукавами, и платье упало к ее ногам. Она стояла перед ним в красивом белом нижнем белье, которое оттеняло еще не сошедший морской загар и туфлях.

– Какая же ты у меня красивая, – сказал он и поцеловал ее в шею.

Он нагнулся, снял с ее ног туфли, подхватил на руки и бережно положил на кровать. Лепестки роз, прохладные и шелковистые, коснулись ее тела и она, словно на воздушном облаке, поднялась в небеса.

Завтрак ни кто не отменял, но завтракали все врозь. Первым на кухню к Никитичне присоединился Владимир