Тайный шепот - Саманта Гарвер

Леди Крейчли пронзительно закричала. Женщина в темно-красном платье исчезла. В зал влетел Бенедикт и широко раскинул руки. Харриет упала на него, отметила, что одной рукой он подхватил ее под коленки, а второй – за спину, и тут они оба рухнули на мраморный пол.

Харриет долго лежала у него на груди, глядя вверх, в дыру, откуда на нее смотрели леди Крейчли и Латимер.

– Вы видели эту женщину? – спросила она почти небрежно.

После пробежки по лестнице Бенедикт тяжело дышал.

– Какую женщину?

Харриет боялась, что услышит именно это.

Глава 14

Харриет сильно прикусила нижнюю губу и зажмурилась, преодолевая боль.

Бенедикт оказывал ей первую помощь. Харриет здорово сражалась с болью, и хотя раза два слезы наворачивались ей на глаза, ни одна слезинка так и не поползла по щеке. Ничего удивительного, что эта необычная женщина продемонстрировала такую силу духа, но Бенедикту казалось, что он чувствует ее страдания собственным сердцем.

Он выдернул последнюю занозу из ее локтя, и Харриет дернулась.

– Все, Харриет, – сказал Бенедикт, положив щепку длиной больше дюйма на стол, где уже лежала дюжина таких же. – Это последняя.

Она подняла ресницы, их взгляды встретились, и Бенедикт мог поклясться, что услышал шелест пшеничного поля и ощутил, как по щеке мазнуло солнечным лучом.

– Бедняжечка, – причитала леди Крейчли, выжимая чистую махровую тряпочку и протягивая ее Брэдборну. – Бедняжечка.

Они сидели в кухне Латимер стоял, прислонившись к дальней стене. Он смотрел на свои башмаки и не шевелился до тех пор, пока Дортеа не стала заваривать чай.

– Со мной все хорошо. – Харриет ободряюще улыбнулась Дортее, но, когда Бенедикт осторожно прижал влажную салфетку к ее ссадинам, поморщилась.

Промыв раны, Бенедикт забинтовал Харриет руку.

– А вы-то как? – Харриет удивила его вопросом.

– Что? – В первый момент Бенедикт даже не понял, о чем она.

– Я же не перышко, Бенедикт, – усмехнулась Харриет. – Поразительно, что вы не покалечились, поймав меня.

Он помотал головой, сосредоточив все внимание на аккуратной повязке. Если вспомнить, как Харриет падала, как сердце его чуть не остановилось, когда она рухнула вниз, а потом – как мягко ее тело прижималось к нему… Бенедикт не помнил, жестким ли был пол.

– Просто не знаю, как это могло случиться, – сказала Дортеа. Латимер поставил на стол поднос с чайными принадлежностями, – Только что вы были тут, а потом раз – и исчезли. Я так перепугалась за вас, дорогая. А что могло бы произойти, не успей Бенедикт вниз!

Когда Харриет подносила чашку ко рту, руки ее задрожали, и чай расплескался.

Бенедикт быстро протянул руку, чтобы помочь; он обхватил пальцы Харриет и поднес ей чашку.

– Бедняжка, – повторила Дортеа, покачивая головой.

– Полы во время ремонта перестилали? – спросил Бенедикт, отводя взгляд от влажных губ Харриет. – Я бы с радостью встретился с человеком, сделавшим такую дрянную работу!

Леди Крейчли покачала головой.

– При пожаре пострадала другая сторона здания. В те времена пользовались другой лестницей. Именно она и сгорела, и тогдашний вход в дом тоже. Мои апартаменты пожар не затронул.

– Просто старые половицы, – сказала Харриет.

Бенедикт не был в этом так уверен. В произошедшем было что-то подозрительное, и он не собирался так просто отмахнуться от этого.

Тут Харриет произнесла:

– Немного странно, что проломился участок, спрятанный под ковриком, а не какой-нибудь другой Я бы могла сказать, что кто-то пытался меня убить, не звучи это столь безумно.

– Ничего безумного, – заявил Бенедикт, ловя ее взгляд.

Харриет нахмурилась.

Леди Крейчли рассмеялась, и Бенедикт подумал, что смех ее чересчур пронзителен для того, чтобы быть искренним.

– Убийство! Ну уж нет, таких развлечений я своим гостям не предлагаю.

– А о чем вы хотели поговорить с нами, леди Крейчли? До всего этого. – Харриет кивнула на забинтованные локти.

– Дортеа. – Пожилая леди небрежно махнула рукой. – Вы должны называть меня Дортеа. Я хотела поблагодарить вас и мистера Брэдборна за ваши слова во время завтрака. Очень любезно с вашей стороны поддержать мою игру, я вам очень признательна.

Венедикт увидел, что Харриет сжала губы, серьезно глядя на герцогиню.

– Дортеа, должно быть, у вас нет друзей, иначе вы бы не удивились нашей поддержке.

Герцогиня улыбнулась в ответ, но Бенедикту показалось, что он увидел в глубине ее глаз печаль – возможно даже, какую-то вину.

– Это правда.

Из дневника Харриет Р. Мосли

Леди К. была так добра, что одолжила мне на этот вечер плащ. Он очень искусно сшит, кроваво-красного цвета, с мягким капюшоном, из нескольких слоев ткани, и вполне подойдет, чтобы скрыть забинтованные руки.

Мне повезло, что пострадали только руки. Если бы Бенедикт не додумался помчаться вниз, чтобы поймать меня… что ж, страшно даже представить, что могло бы случиться. Когда я вернусь домой, нужно рассказать обо всем Гас, она с восторгом романтизирует мой рассказ, доведя его до сходства с теми слезливо-сиропными любовными историями, которые доставляют ей наслаждение.

Ужасно не хочется признаваться даже самой себе (потому что эту писанину никто другой читать не будет), но, видимо, Гас поделилась со мной слишком многими из этих историй. Боюсь, что теперь от меня потребуется недюжинная сила воли, чтобы самой не романтизировать того, что произошло. В конце концов, ни один мужчина до этого ни разу не спасал мою жизнь. Собственно, и ни одна леди тоже, если уж на то пошло.

Глава 15

– Некоторым из этих могильных плит насчитывается почти тысяча лет. Думаю, могил здесь гораздо больше, чем можно увидеть. Они просто никак не помечены и накладываются одна на другую. Самая старая надпись на надгробном камне, которую можно разобрать, – «889 год».

Харриет задумчиво кивнула:

– Хороший год, я его отлично помню.

Лиззи, стоявшая рядом, хихикнула.

С учетом всех обстоятельств, решила Харриет, шагая чуть позади остальной группы, рядом с Элизой, вынужденной сопровождать свою неторопливую и хмурую мать, Дортеа не могла выбрать лучшего вечера для прогулки по старинному кладбищу. Было не настолько холодно, чтобы замерзнуть, но Харриет радовалась одолженному плащу. Легкий морозец пощипывал кончик носа, при выдохе в воздухе появлялись небольшие облачка. Небо было красивого синевато-серого и фиолетового оттенка, и хотя солнце еще не совсем зашло, уже взошла полная луна. Легкий туман клубился над землей, обвиваясь вокруг ног Бенедикта, шедшего всего в нескольких футах впереди Харриет.