Седьмой круг - Алекс Джиллиан

— Вам легко говорить, миледи. — горько ответила Элизабет. — Никто, кроме меня, не знал, что вы похищены. Ваше имя не пострадало.

Глаза Луизы наполнились страданием, и Лиз пожалела о сказанных в гневе словах.

— Извините меня. Я понимаю, что такое не забывается. — тихо прошептала Элизабет.

— Ничего. Вы имеете право на гнев. Давайте вами договоримся, что с этого момента мы не станем обсуждать графа Мельбурна и барона Ридсдейла. Я бы не хотела, чтобы мы вновь стали врагами, Элизабет.

— Да, я согласна. — кивнула Лиз с некоторым облегчением. — Я так понимаю, что в данный момент — моя судьба в ваших руках. Что я должна делать?

— Я бы с удовольствием разместила вас, как гостью, но вы понимаете, что это невозможно. Я уже давно ищу девушку, которая могла бы делать мне прически и помогать с одеждой. Мари — хорошая горничная, но у нее нет ни вкуса, ни опыта.

— Я поняла. — сухо ответила Элизабет. — Кажется, пора отдавать долги. И мы с вами поменялись местами, но я надеюсь справиться со своей ролью лучше, чем когда-то вы. — легкая улыбка тронула губы девушки. Заплетать и одевать Луизу Чарлтон гораздо приятнее, чем выносить помои или сидеть в вонючей каменной ловушке.

— Да, Элизабет, я бы хотела попросить вас не покидать пределы этого крыла. В замке полно мужчин, расположенных к вам не очень благосклонно. — предупредила новую прислугу Луиза. — Если что-то будет нужно вне замка или на кухне, смело отправляйте Мэри.

— Не думаю, что ей это понравится, миледи.

— Не беспокойтесь, Элизабет. Я с ней договорюсь.

— Лиз. Зовите меня Лиз. Ни к чему эти церемонии.

— Хорошо, Лиз. Вы тоже можете называть меня просто Луиза.

— Алекс, объясни, зачем такая спешность? И что за странная конспирация? — белокурая Лидия Браун, бросала на своего титулованного любовника грозные взгляды из-под наброшенного на белокурые волосы темного капюшона. Барон Ридсдейл задумчиво щипал пальцами свой заросший щетиной подбородок, и смотрел в окно кареты. Они ехали уже несколько часов. От тряски Лидию мутило, а молчание Флетчера откровенно раздражало. Когда он бросил ее полгода назад, укатив в Йоркшир, чтобы жениться на какой-то аристократке, она уже и не чаяла увидеть его вновь. Не то, чтобы Лидия была сильно влюблена или скучала. Ей не хватало его денег. А барон Ридсдейл никогда не был скуп. Они познакомились в придорожной гостинице "Хитрый лис", где она подавала постояльцам еду и напитки, иногда убирала комнаты. Ей только исполнилось шестнадцать, а остановившийся как-то ночью молодой и красивый лорд выказал ей свое недвусмысленное восхищение. Их роман продлился несколько недель. Алекс приезжал почти каждый вечер и оставался на ночь, а утром оставлял ей приличную сумму денег. Лидию это обстоятельство не унижало. Дочь простого пахаря не могла надеяться на удачный брак, а жить с мужиком с грубыми руками и рожать детей в нищете ей не хотелось. Так она оказалась в гостинице в надежде найти приличный заработок или любовника со средствами. Ей повезло почти сразу. Когда Флетчер покинул ее, Лидия недолго оставалась одна. Но скромные вознаграждения случайных путников, торговцев и сквайров не шли ни в какие сравнения с щедростью барона. И вот этой ночью он появляется в "Хитром лисе" по уши в грязи и на взмыленном коне, и объявляет, что забирает ее с собой. Конечно, Лидия поехала. Она же не дура упускать такой случай. Но что-то в поведении ее бывшего любовника заставило девушку насторожиться. Она перестала задавать вопросы и с опаской поглядывала на уставшее напряженное лицо барона. Не смотря на всклоченный и неряшливый вид, он был все так же красив. Симметричные правильные черты лица, изумрудные грешные глаза, впалые скулы, и ямочка на подбородке, придающая его холодному лицу некоторую мягкость и чувственность. Какое-то время девушка смотрела на его руки в перчатках из мягкой коричневой кожи. Тонкие длинные пальцы, кторые умели творить чудеса. Он был самым лучшим из ее любовников, и самым загадочным. Длинный бархатный плащ, отороченный мехом, почти полностью скрывал его стройное тело, высокие кожаные сапоги забрызганы грязью английских дорог.

Неожиданно он повернулся и посмотрел на нее пристальным пронзительным взглядом.

— Сними капюшон. — приказал он холодным тоном.

Лидия вздрогнула от резких ноток, прозвучавших в его голосе, но исполнила его просьбу.

Барон Ридсдейл долго разглядывал ее лицо. Длинные светлые волосы, нежная белая кожа, вздёрнутый капризный носик, ярко-голубые растерянные глаза. Что ж, она то, что нужно.

— Покажи зубы. — уже мягче потребовал Алекс.

Лидия раздвинула губы.

— Замечательно. Ты — прелесть, дорогая. А теперь одень это. — быстрым движением барон вытащил из большой сумки несколько свертков и бросил Лидии.

— Что это? — изумленно спросила она, разворачивая бумагу спешными нетерпеливыми движениями.

— Подарок. — Алекс улыбнулся одними губами. Глаза его опасно сверкнули, но Лидия ничего не заметила. Ее внимание было поглощено удивительно красивым вещам.

— Боже, Алекс. Это платье! Оно же совсем новое.

— Конечно, милая. Я только что от портного. Моя девушка не должна носить обноски.

Лидия засмеялась от охватившего ее восторга. Она с благоговением дотрагивалась до дорогой парчи изумрудного цвета, из которой было сшито платье. В следующем свертке оказалась нижняя шёлковая рубашка, пояс, чулки и туфли из мягкой кожи, расшитые золотом.

— Как прелесть. О, мой дорогой, я так благодарна. Я могу все это надеть?

— Да, и немедленно.

— Я просто не верю. — Лидия вскочила на ноги, чтобы броситься на шею своему благодетелю, но очередной ухаб бросил ее обратно на сиденье. — Ты поможешь мне?

— Ну, разумеется. — широко улыбнулся Алекс Флетчер.

Беатрис Флетчер тоскливо брела по длинному коридору. Шлейф ее кремового атласного платья влачился следом, собирая пыль давно не мытых полов. Она снова забрела в нежилое крыло замка, в который восемь месяцев назад ее насильно поместил Алекс. Замок тщательно охранялся, и к ее услугам были слуги, горничные и даже гувернантка, но она все равно скучала. Привыкшая к строгому распорядку в монастыре, в котором провела почти всю жизнь, пока брат не увез ее в этот каменный полуразрушенный склеп, она сходила с ума от огромного количества свободного времени и полной ограниченности своих передвижений. А когда приехал Томас Перси, стало еще хуже. Он слонялся по замку, как приведение, горестно простирая руки, и беспрестанно читал молитвы. Рано утром он уезжал с отрядом воинов, а к вечеру заседал в большом зале со своими друзьями лордами за закрытыми дверями. Но после восьми вечера начиналась его стенания. Беатрис знала, что его дочь два месяца назад уехала на конную прогулку окрестностям Йоркшира вместе со своей служанкой, и обе не вернулись. И теперь Перси отчаянно пытался найти свою дочь, которая к тому же доводилась Беатрис невесткой. О женитьбе брата девушка узнала уже здесь, когда приехал Томас Перси. Сам же Алекс после неудачной попытки отбить свой замок и земли Ридсдейла у графа Мельбурна, так ни разу здесь и не появился. Из отрывков разговоров Беатрис знала, что Томас и Алекс ведут переписку, и ее брат тоже прилагает все усилия, чтобы найти пропавшую жену. Они оба считали, что на девушку напали разбойники и держат ради выкупа, но до сих пор никто не попросил за Элизабет денежного вознаграждения. Ежедневно люди баронов Перси Ридсдейла прочесывали окрестности Йоркшира, Нортумберленда, Дарема и даже Камберленда, нападали на разбойничьи крепости, брали в плен и допрашивали под пытками, но никто, никто не видел Элизабет. Она словно под воду канула, а если учесть количество рек и болот в округе, это было очень вероятно. Но Перси не желал мириться с потерей, он даже написал своего давнему сопернику Ральфу Невиллу, графу Уэстморленду, который имел большие связи в округе, состоял в тайном совете, и состоял на хорошем счету у короля, поддерживая его реформы, с которыми был категорично не согласен Томас Перси. Но их разногласия состояли не только в политических взглядах, об этом Беатрис узнала из перешептываний слуг. Сам Ральф Невилл был женат на дочери Элинор Перси, родственнице Томаса, но по каким-то причинам не дал согласия на брак последнего со своей сестрой Маргаритой Невилл. Томас и Марго бежали, но не успели вступить в брак, Маргарита Невилл умерла при родах. Уэстморленд ничего не ответил на письмо Томаса Перси, и несчастный отец совсем отчаялся. Не смотря на разные позиции и взгляды, он надеялся, что Ральф проявит участие в судьбе племянницы, но его мысли были заняты только политикой. На своего брата — графа Нортумберленда Томас Перси не мог рассчитывать. По мимо проблем с женой Мэри Талбот, и обострившейся болезни, по двору поползли слухи о скорой казни королевы Анны, а граф когда-то был помолвлен с королевой, и, как говорят, состоял с ней в интимной связи. Так что графу Нортумберленду грозил эшафот, и ему было не до пропавшей дочери брата. Беатрис искренне сочувствовала барону, но его страдающий вид удручал ее. Она чувствовала себя одинокой и покинутой. Ей запрещалось покидать замок, запрещалось гулять в саду и разговаривать с незнакомцами. А лорды, приезжающие в замок, всегда были чем-то озабочены и старались как можно быстрее уединиться с бароном Нортумберлендом за высокими дверями большого зала.