Любовь по подсказке - Инга Деккер

— Эй! — крикнул Патрик. — Ты просто не хочешь признать, что я говорю правду, но… — Он умолк и пожал плечами. — Будь с ним поласковее, Трейси.

Внимательно посмотрев на Патрика, Трейси коротко кивнула и попрощалась с ним. Путь до машины они проделали в молчании.

— Не смотри так мрачно и не бери в голову болтовню Патрика, — посоветовал Энтони. — С виду он похож на повесу, а в действительности добрейшая душа.

Когда они сели в машину, Энтони вспомнил, что Трейси не ответила на его вопрос.

— Так что ты думаешь? — спросил он.

— Думаю, что, несмотря на то что ты приезжал в Кинстаун несколько лет подряд, по-настоящему я тебя так и не узнала. Для меня ты был просто образом, фантазией, которые строит любая девчонка, когда поблизости находится молодой красивый парень.

Энтони засмеялся.

— Не огорчайся. Знать особенно было нечего. Зиму я проводил в Торонто, а лето, как правило, здесь. Болтался между отцом и матерью, ходил в школу, изучал семейный бизнес, начал работать, поддержал семейную традицию — женился и развелся и в конце концов решил заняться тем, что у меня получается лучше всего — вот этим. — Энтони показал рукой на Санни Хилл.

— Не так много времени остается на удовольствия, — заметила Трейси.

— Трейси, — со смехом сказал Энтони, — разве ты не слышала? Я — король удовольствий. Когда я не работаю, я развлекаюсь. Это традиция семьи Стивенс, и в ней я преуспел.

И все же слова Патрика не шли у нее из головы. Трейси прекрасно знала репутацию Энтони, знала, что он любит подразнить и посмеяться. И она много слышала о его женщинах, а также о пристрастии его семьи к скорым бракам и разводам. Но Трейси знала и то, что он помогает тем, кто не может защитить себя. Он любит историю, любит свое дело. В нем есть глубина, которую он старается не показывать. Трейси хотела бы знать — почему.

Память вернула ее к тому времени, когда он был подростком. Высокий, красивый, улыбающийся, Энтони привлекал к себе внимание женской половины города, впрочем, привлекал и сейчас. Трейси вспомнила, как он помог ей подняться с земли, когда она упала с велосипеда, — почтительное отношение к женщине в нем было заложено с пеленок.

И «стена» между ними тоже существовала уже тогда. Ощущение, что Энтони принадлежит к одному миру, а она — к другому, и что эти два мира могут пересекаться только на короткое время.

— Тебя что-то беспокоит, — заметил Энтони.

Трейси помотала головой, хотя он был прав. Ей не хотелось, чтобы Энтони считал себя обязанным заботиться о ней в данный момент. Потому что теперь пришла ее очередь оказывать ему помощь.

— Я просто пытаюсь представить, что постоянно езжу на одном из таких автомобилей, — с улыбкой ответила Трейси, показав на «феррари».

— Тебе и надо ездить на нем, — сказал Энтони. — Вот ты мчишься в такой машине, ветер развевает твои волосы… ты будешь похожа на дикую амазонку.

— А я и есть дикая, — шутливо подхватила Трейси. — И опасная. Разве ты не слышал?

— Слышал, как и все остальные. Мужчины этого города, кажется, постепенно умнеют. Мне придется давить их своей машиной, если они будут позволять себе лишнее, — пригрозил Энтони.

— А я думала, что мы как раз этого и добивались, — возразила Трейси.

— Верно, — согласился Энтони, — но они должны вести себя прилично по отношению к тебе.

— Ты что, разговаривал с Питером?

— Мысленно. Ты уверена, что этот Конрад не причинит тебе вреда?

— Да, он абсолютно безопасен.

— Сомневаюсь. — Энтони нахмурился. — Сейчас, когда он смотрит на тебя, как на желанную женщину, он может забыться.

Трейси рассмеялась.

— Спасибо, Энтони.

— За что?

— За твою веру в то, что мужчина может потерять из-за меня голову. Ты в отличие от моих братьев считаешь, что я могу серьезно повлиять на изменение личности мужчины.

— Не думай, что его личность изменилась. Он, возможно, всегда что-то замечал в тебе, но сейчас из-за тебя идет соперничество, и в нем проснулся животный инстинкт.

— Значит, по сути он не изменился? — спросила Трейси.

— Собака, которая перестает лаять, все равно остается собакой.

Трейси расценила эти слова как предостережение.

— Ты прав. Конрад не изменился, он по-прежнему все тот же мягкий человек, каким я знала его все эти годы.

Итак, Трейси симпатизирует Конраду и не считает нужным это скрывать. От досады Энтони резко сбавил скорость и остановил машину посреди пустынной дороги.

— Трейси, он мужчина, и ты разбудила его как женщина. Ты стала для него желанной, а это уже опасно. Поэтому будь осторожной, мой ангел, — предупредил он.

Энтони говорил низким хриплым голосом, и Трейси внимательно посмотрела на него.

— Ты чувствуешь себя виноватым, — с удивлением сказала она.

— Когда мы затеяли все это, идея казалась мне очень хорошей. Мне не нравилось, что твои братья навязывали тебе кандидатов в мужья. Но, с другой стороны, я не хочу, чтобы мужчины считали тебя легкой добычей, — пояснил Энтони.

Трейси приятно было слышать это. Она улыбнулась и положила ладонь на руку Энтони, лежавшую на руле.

— Я взрослая девочка и знаю, как сказать «нет». Кроме того, я прочитала достаточно книг по самообороне и имею некоторое представление о том, что надо делать, когда попадаешь в трудную ситуацию. Но в любом случае тебе не надо беспокоиться. У Конрада могут возникнуть какие-то желания, но он не тот человек, который будет силой навязываться женщине.

Прошло несколько секунд. Наконец Энтони медленно покачал головой.

— Все равно мне это не нравится. Ну ладно, тебе виднее. Я только хотел, чтобы тебя никто не обидел. И тут я, очевидно, веду себя так же, как твои братья. Но знай: я рад, что ты получаешь то, что хочешь.

— Давай подведем итог нашего пари, — сказала Трейси. — Выходит, я проиграла и должна платить по счетам.

Огромный дом Рональда Янга представлял собой смесь всевозможных архитектурных стилей. Каждый из них добавлялся при очередном увеличении площади этого здания, и теперь оно являло своеобразный образчик развития архитектурных тенденций.

Седеющий хозяин встретил Трейси и Энтони на ступенях террасы.

— Заходите. Я приготовил то, что вам нужно, — торжественно объявил он.

Энтони обратил внимание, что Трейси уверенно вошла в дом и не стала разглядывать интерьер. Создавалось впечатление, что она бывала здесь много раз.

Жалюзи были опущены.

— Это для сохранности документов и фотографий, мистер Стивенс, — объяснил хозяин дома, хотя Энтони ни о чем не спрашивал. — Они старые и единственные в своем роде. Не так ценны, как дети, но с ними надо обращаться бережно.