Выйти замуж с риском для жизни - Марина Серова

Валентина посмотрела на меня с испугом.

– Ой, Женечка, прости! Я тут с ними совсем закрутилась. – Она взяла тарелку, положила мне каши и дала ложку. Потом сбегала к мойке, взяла тряпку и вытерла обрызганный Ликой стол.

– И вообще, можешь не фыркать. Тебе не все известно, а делиться предположениями я с тобой не намерена, – сказала я Лике назидательным тоном, – у телохранителей есть свои секреты. А что касается тебя, то я тебя не бросала. Просто в поместье у меня появилось много работы, с которой мне в одиночку не справиться.

– И что ты имеешь в виду? – с сарказмом спросила младшая Никитина. – Замену задвижки в моей бывшей комнате?

– Я чувствую, ты сегодня просто не в настроении, – произнесла я, – это, наверное, после дождя.

Я прекратила бесполезный спор, взяла ложку и занялась кашей.

Лада, выслушав нашу перепалку, решила мне помочь, но, как всегда, ляпнула невпопад:

– Женя будет заниматься охраной всего поместья, а значит, будет охранять и тебя, – сказала она Лике.

– И ты туда же? – возмутилась Лика. – Да на вас, на телохранителей, вообще надеяться нельзя. И как вас только люди нанимают? Я не хочу никаких телохранителей. С этой минуты вы обе уволены! – Она выскочила из-за стола и побежала во двор.

Мы с Ладой переглянулись, и я подвела резюме:

– Вот тебе результат откровенного разговора с подопечной. Теперь ты знаешь, что нельзя обсуждать размеры гонорара с несовершеннолетними?

Лада закивала, бормоча извинения.

– Можешь передо мной не извиняться. Прощения просить будешь у Ильницкой, если Лика попадет в историю. Как вот теперь на нее повлиять? Она ведь пока не понимает, что ее безопасность зависит от того, насколько хорошо охраняется все поместье. А представляешь, что будет, если в ряды гостей просочится убийца? Ты ведь в таких ситуациях не была, поэтому не знаешь. А я знаю: убийца будет хладнокровно убивать каждого, кто встанет у него на пути.

– Я больше не буду говорить лишнего. – В глазах Лады я прочла искреннее раскаяние. Она действительно не понимала, что натворила.

– Ладно. Уже сказано достаточно. Теперь нужно подумать, как исправить положение, чтобы Лика снова смогла нам доверять. Тетя Валя, дайте мне бутерброд, – крикнула я помощнице повара, – и большую кружку крепкого черного кофе.

Я допивала кофе, когда в кухню зашел Игорь Михайлович. Увидев нас с Ладой, он весь подобрался и поздоровался с нами очень сухо.

– Валентина, дай чего-нибудь перекусить, – попросил он, садясь за стол поодаль от нас. – Кстати, девушки, к нам в поместье пожаловали полицейские. Их машина стоит за воротами, и они ждут водителя «Фольксвагена», из которого вчера на дороге были обстреляны «Жигули» мирного жителя. Женя, это случайно был не твой «фольк»?

Вместо ответа я посмотрела на Ладу, и она вся сжалась, вобрав голову в плечи.

– А разве в Расловке есть еще один «Фольксваген»? – спросила я равнодушным тоном, хотя внутри меня все бурлило. Вот оно, началось!

– Тогда дойди до ворот и объясни представителям закона, почему из окна твоей машины раздался выстрел, пробивший покрышку и шину местных «Жигулей». Валюша, это овсяная каша? – спросил он у помощника повара. – А можно мне чего-нибудь поострее?

– Влад вчера варил солянку для Александра Александровича, и там осталось немного. Положить?

– Давай. – Глаза начальника охраны разгорелись, и он потер руки в предвкушении любимого блюда. – А ты, Женя, иди, иди, а то полицейские ждать не будут. У нас здесь так заведено: если виновный сознался и покаялся, полиция его не трогает, если же уперся и стоит на своем, – закроют.

Я глубоко вздохнула и посмотрела на Ладу. По ее широко раскрытым глазам я поняла, что оправдываться за нее придется мне.

– Сходи за своим пистолетом, – сказала я ей, и когда я буду говорить с полицейскими, стой и молчи в тряпочку. Поняла?

– Поняла, – машинально ответила она и медленно вышла из кухни.

– Давай живее! – крикнула я ей вслед.

– Вот, Михалыч, твоя солянка. – Тетя Валя принесла начальнику охраны тарелку острого рыбного блюда, – а вон ржаной хлебушек. Сметаны дать?

– Давай, – ответил Михалыч и покосился на меня. – Ты чего ждешь? Иди к воротам.

– Сейчас. Лада придет – пойду, – я выглянула во двор и увидела, как по парадной лестнице спускается Лада, держа в руках злополучный пистолет. – Иди сюда, быстро! – крикнула я ей и махнула рукой. Лада остановилась и с минуту соображала, что ей дальше делать. Наконец, ей в голову пришло решение, и она стремительно направилась в сторону кухни.

Я облегченно вздохнула. Теперь нужно ее проинструктировать, чтобы она вовремя мне поддакивала, а там посмотрим, куда кривая выведет. Пока мы шли к воротам, я втолковывала Ладе, что нам с ней нужно написать встречное заявление, заручившись показаниями Виталия.

– А кто такой этот Виталий? – спросила Лада, еще не успевшая познакомиться с обитателями поместья.

– Это мастер, который ремонтировал мне машину после нашей первой встречи с хулиганами. А насчет второго случая я сама все скажу.

У ворот рядом с дежурным охранником стоял полицейский в форме и разглядывал нас из-под руки.

«Ну вот, начинается», – подумала я и поздоровалась с представителем закона.

– Доброе утро!

– Для кого доброе, а для кого и нет, – без особого энтузиазма ответил полицейский. – Лейтенант Городецкий, – представился он, приложив руку к козырьку фуражки. – Это вы стреляли по машине жителя Расловки Владимира Стрижова?

Я решила сразу взять быка за рога.

– Ваш Владимир Стрижов или как его еще там, дважды уродовал мне машину и вместе со своим другом, имени которого я до сих пор не знаю, намеревался избить меня монтировкой. – Я смотрела полицейскому прямо в глаза, пытаясь определить его настроение.

– Он просто пугал вас, потому что вы были вооружены, а вы пустили в ход пистолет. – Лейтенант продолжал обвинять. Интересно, что ему наговорил этот подонок?

– У меня три свидетеля: дочери Никитина, в поместье которого вы находитесь, и автослесарь, чинивший мою побитую машину.

– Что вы хотите этим сказать? – возмутился полицейский. – Что присутствие дочерей Александра Александровича дает вам право применять огнестрельное оружие?

– Я хочу вам сказать, что намерена написать встречное заявление, а если мне в этом откажут, я вынуждена буду обратиться в вышестоящие инстанции.

– Интересно, куда? У нас здесь один отдел полиции.

– Это у вас он один. А в Тарасове есть еще и областной, в котором меня охотно выслушают, несмотря на заявление вашего Стрижова. Кстати, а кто его надоумил написать заявление, в котором правда искусно переплетена с чистейшим вымыслом?

– Никто, – отрезал лейтенант, – он вчера пришел к нам в отдел и рассказал о вашем поведении на дороге. Ну, мы и посоветовали написать заявление. Кстати, почему вы так настаиваете на том, что Стрижов – инициатор инцидента?

– А почему вы так упорно не хотите верить, что ваш Вован, как его называют друзья, провоцирует аварии, после чего вымогает у потерпевших деньги?

Полицейский вытаращил на меня глаза так, как будто я сообщила ему нечто фантастическое.

– Как, вы еще об этом не знаете? – удивилась я. – Сейчас я схожу за дочерями Никитина, и они вам опишут в самых ярких красках, как я поставила на место ваших вымогателей. А еще я позвоню в городской отдел по борьбе с организованной преступностью и сообщу о том, как вы потакаете уголовным элементам.

У лейтенанта порозовели уши. Он явно не ожидал такого отпора и сейчас судорожно соображал, что ему предпринять. Я не стала помогать ему, задавая наводящие вопросы. Пусть в следующий раз подумает, кого защищать, а кого нет.

– Хорошо, пишите встречное заявление. А еще я хотел бы осмотреть вашу машину на предмет ущерба. У вас ведь остались следы от аварии?

– От так называемой аварии у меня следов не осталось: местный автослесарь еще вчера привел мою машину в порядок. А вот след от брошенного камня на капоте есть. И, надо сказать, не маленький. Пригнать машину сюда? – Я вопросительно посмотрела на стража порядка.

– Да, конечно, я подожду вас здесь. – Тон лейтенанта резко изменился. Из грозного обвинителя он превратился в обычного человека, пытающегося узнать истину.

Я махнула рукой Ладе, и мы вместе пошли в гараж, чтобы подогнать машину к воротам. Оставить девушку наедине с Городецким я не решилась: если Лада откроет рот, то может все испортить, мне придется начинать все с начала, и кто может дать гарантию, что у меня во второй раз получится обескуражить лейтенанта.

В гараже мы застали Виталия. Он ходил вокруг моей машины и качал головой.

– Привет! – поздоровалась я. – Что интересного ты нашел в моем «фольке»?

Виталий поднял голову и выразительно посмотрел на меня.

– Я никак не могу взять в толк: почему два дня подряд на твою машину кто-то покушается? – Мастер развел руками, подкрепляя этим жестом свои слова.