Королева демонов - Питер Бретт

Стела взглянула на Франка, но брат не сделал попытки ее удержать. Напротив – он пристально смотрел на нее и на сердце. Голодными глазами.

– Ешь! – загудела толпа. – Ешь! Ешь! Ешь!

Стела дико улыбнулась и с чавкающим звуком оторвала кусок демоновой плоти. Когда она принялась жевать, рот почернел, а взгляд стал безумным. Один раз она отрыгнула, но сумела проглотить почти все.

– Вкус – как подземник насрал! – крикнула Стела, и толпа расхохоталась.

Она повернулась к Терну и предложила сердце ему. Он уперся, и она, вцепившись в рубаху, притянула его к себе и поцеловала мокрыми губами.

Он ощутил тошнотворный вкус липкого ихора, но даже при этом прочувствовал его мощь. Желчь поднялась в глотку, и Терн с трудом ее сглотнул. Ихор прожег себе путь до самого нутра.

Когда Стела отпрянула, на них надвинулся Франк. Терн не исключал, что их сейчас проклянут как зачумленных Недрами. Но тот поцеловал Стелу, пробуя ихор с губ, как только что делал Терн.

Терн думал, что она оттолкнет нахала, но Стела, похоже, обрадовалась поцелую. Она пребывала в экстазе от прилива магии.

Меченые шкуры ринулись к сердцу, желая его отведать, и Терн потерял Стелу из виду. Вскоре от сердца ничего не осталось; все хохотали и рыгали, их лица почернели от крови демона. Некоторые, не удовлетворившись, отправились к его телу, вторглись в грудную клетку и вырвали клочья мяса.

Все больше меченых шкур предавалось поцелуям, втирая ихор друг другу в тело и лицо. Терн увидел, как от демона отошли сплошь покрытые ихором Элла и долговязый юноша. При виде Терна Элла засмеялась и поманила его мизинцем, а юнец уложил ее на спину в грязь.

Терна бросило в жар, и он отвернулся, но действо захватило уже всех на утесе; лоскутья, в которые были одеты меченые шкуры, срывались, и метки ярко горели в ночи.

Стела исчезла. Терн бродил среди пировавшей Стаи, высматривая ее. Из-за магии, наводнившей его ощущения, хаос казался фантасмагорией. Наверху Стелы не оказалось. Он стал спускаться по тропинке в лес.

Услышав ее урчание и не зная, на что напорется, Терн ускорил шаг. Он проломился сквозь чащу и увидел обнаженную, рычащую Стелу на четвереньках. Позади нее стоял на коленях брат Франк; бидо он отвел в сторону так, что обнажился елдак втрое больший, чем у Терна. Франк насаживал на него Стелу, придерживая за бедра.

Терн сжал кулак, все инстинкты взывали ударить мужчину. Убить. Разорвать ему, как демону, грудь и устроить пир, сожрать его сердце.

Но тут Стела вскинула взгляд:

– Терн! Не робей! Дырок на двоих хватит!

Она призывно махнула рукой, и Терн застыл в ужасе. Мысль о том, чтобы к ним присоединиться, показалась кошмаром. Извращением их общей красоты. Его передернуло от отвращения, но член предательски напрягся в штанах.

Он резко мотнул головой, повернулся и бросился бежать меж деревьев.

– Терн, стой! – крикнула Стела.

До Терна донесся рык брошенного Франка. Услышав топот ее ног по перегною, он помчался быстрее.

Терн петлял между стволами, но если злобные вопли Франка отступили в ночь, то Стела не отставала.

– Провались оно в Недра, Терн! Остановись, давай поговорим!

Он продолжал бежать, но у него не было плана. Местности он не знал, а мысли все еще путались. Стела поднажала и вот настигла, схватила за руку:

– Во имя ночного мрака – что тебе в голову стукнуло?

Терн крутанулся на месте, обратив к ней лицо:

– Ты была… Ты!..

Стела скрестила на груди руки:

– Ну и кем я была? Если ты, Терн Дамадж, меня отымел, то я еще не твоя.

Терн отшатнулся:

– Я не сказал, что моя! Знаю, тебе нужно поболе, чем мелкий вонючка с маленьким стручком.

Лицо Стелы смягчилось.

– Что, подслушал нас с Эллой? Ночь – извини, Терн. Я не хотела обидеть.

Терн издал лающий смешок:

– Как же иначе?

– Обычный девичий треп, – ответила Стела, послав ему ту самую порочную улыбочку. – Это не значит, что ты не дождешься своей очереди.

– Чего? – Терн попятился, а Стела надвинулась.

– Нравишься ты мне, Терн, – сказала она. – Я не врала. Прошлой ночью, когда ты сзади лежал, мне было спокойно.

Терн вжался в дерево, и она подступила вплотную, по-прежнему не имея на себе ничего, кроме татуировок и ихора. Сердце его гулко колотилось.

Она просунула руку ему между ног и сдавила.

– А когда драка кончилась, ты неплохо потрудился и над моим передком. Маленький стручок или нет, а я не отпущу мужика, который способен выписать люлей демону, а после довести до визга меня.

Она снова поцеловала Терна; ее дыхание осталось жарким от магии и чуть припахивало тлетворным ихором недрилы.

Когда их губы разомкнулись, Стела взяла его за подбородок свободной рукой, заставив взглянуть ей в глаза.

– В Стае никто не принадлежит никому. Я трахаюсь, когда хочу и с кем хочу, и ты должен делать так же. Элла, может, и шутит, но не думай, что ей не интересно после моего рассказа.

Она распустила завязки его штанов. У него все кружилось перед глазами, однако в одном месте он ощущал неколебимую твердость – готовность взорваться.

– Но не сегодня. – Она взяла его достоинство в руку, кожей к коже. Терн смежил веки и стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть. – Сегодня твоя ночь, меченая шкура. Мы кончим раз, а дальше имей меня как угодно.

Она толчком прижала его к дереву и оседлала стоячего. Насев полным весом, она завела руку за спину, просунула ее между ног, чтобы ласкать семенники. Они принялись царапать друг дружку, душа в объятиях; Терн заскулил, и Стела, издав восторженный возглас, ускорила темп.

Когда все кончилось, Стела соскользнула с него и сделала несколько шатких шагов, после чего развернулась и опустилась на четвереньки. С улыбкой оглянулась и посмотрела ему в глаза:

– То самое, чего хотел Франк. Теперь он тешится сам с собой, а это твое.

Ее слова пробудили первобытный голод – особую сладость, когда изгоняешь соперника и забираешь то, что причиталось ему. Почему бы и нет? Доминирование – закон природы. Так поступали волки. Так поступали недрилы.

Теперь – и он?..

Он посмотрел на покрытую ихором Стелу, и в душе что-то екнуло. Такой ли жизни он хотел?

Он помотал головой и потянулся за штанами:

– Нет.

Стела зло на него глянула:

– Нет? Недра, что значит – нет?

Терн завязал тесемки.

– Прошлой ночью, в терновнике, я думал…

– Что, Черныш? – выпалила Стела, вскочив на ноги. – Что мы единый дух, который Создатель разорвал надвое?

– Что ты поймешь, – ответил Терн.

– Мы убили двух демонов и отымели друг друга, – сказала Стела. – Что тут понимать?

– Мир больше этого. За Лесом травниц люди борются за жизнь, а Стая только и делает, что…

– …выслеживает и убивает демонов, которые на них охотятся! – прорычала Стела.

Терн помотал головой:

– Вы сами на них охотитесь. Воруете эль и еду даже у собственных родичей. Не защищаете их, когда падает ночь… Вам одного охота… – Он махнул на нее рукой.

Стела уперла руки в боки:

– Чего же нам охота, Черныш?

В ее глазах сверкала угроза, но Терну, раз он начал говорить, было уже все равно.

– Купаться в ихоре и слизи своей, – сказал он. – И потрошить всех, кто не Стая.

Стела бросилась на него. Магия ускорила ее, но и Терн вкусил того же. Он быстро отступил и избежал затрещины.

– Так ты что же, просто сваливаешь? – осведомилась Стела. – Никто не уходит от Стелы Лесоруб, а ты уж точно не скроешься, вонючка-скорострел.

Она снова прыгнула, и Терн отбил ее руку правой кистью. Ударная метка вспыхнула и сбила Стелу с ног.

Терн в ужасе уставился на нее. Стела – не демон, но ее сплошь покрывал ихор, и метки отзывались на нее, как на подземника. Во рту до сих пор стоял гадкий привкус, и Терн сплюнул.

Затем он повернулся и побежал в ночь.

Терн вернулся в цитадель госпожи Лиши незаметно, проскользнув мимо ночной стражи в ее частный сад. Если Стела или другие меченые дети погонятся за ним, то это последнее место, где они додумаются его искать.

Заросли свиного корня манили, но Терн был далек от мыслей о сне. Совсем наоборот – его тело дрожало от неиспользованной энергии.

И он бродил, пока не познакомился с садом ближе некуда. Там было три входа – два больших и гостеприимных и один тщательно спрятанный, засаженный кустами напротив стены здания.

Терн вырыл в зарослях свиного корня норку на будущее. Поупражнялся в шарусаке. Что угодно, только бы не думать о Стеле Лесоруб.

Лише понравились сады герцогини Арейн. Свои посадки она обходила как минимум дважды в день. И небо еще только светлело, когда потайная дверь предсказуемо отворилась и госпожа очутилась в окружении трав.

Убедившись, что она одна, Терн вышел и преградил ей путь:

– Они опасны.

Рука Лиши скользнула в один из многочисленных карманов платья, но на лице через миг проступило узнавание.

– Ночь, Терн! Когда-нибудь дело кончится глазами, забитыми слепящим порошком!