Дорога к новой жизни - Марик Лернер

— Там огромная котловина, вокруг горы до 5 тысяч метров с ледниками на вершинах. С вашей стороны очень больших высот нет, а на юг всего два нормальных перевала по которым могут идти лошади или ослы с грузом. Внизу расположены три огромных озера, — рассказывал Дов.

Мы с Черепахой внимательно слушали, остальные занимались своими делами. Они все равно ничего не понимали. Черепаха отказалась давать каждому новый язык, сказала из одной головы часто тянуть нельзя, может плохо кончиться для донора. Поэтому себе она оставила егеря, а мне человека. Исходный тип у ушастого все равно такой же, особых проблем не было.

— Озера в основном питаются горными стоками и ручьями, и еще со старых времен соединены между собой каналами, — продолжал Дов. — Каналы частично пришлось восстанавливать и чистить для создания постоянного сообщения. Вытекает только одна река, которую вы называете Правой.

Самое большое озеро — Первое, его назвали так, потому что оно было первым, которое увидели при переходе, образовалось на разломе гор. 208 километров в длину и в самом широком месте 36 километров. Глубину промерить еще никому не удалось. Второе — Шайен, 82 километра в длину и 15 в ширину, 22 метра глубины. И третье — Малое, 79 километров в длину и от 2 до 12 километров в ширину. Очень странные на нем берега, со множеством извивов. Глубина максимальная 12,5 метров. Есть еще одно, но оно как бы отдельно, гораздо выше, и образовалось в кратере потухшего вулкана. Площадь озера — 4,7 га, глубина — более 40 м, температура воды колеблется от 34 градусов летом до 26 градусов зимой. Источник горячей минеральной воды расположен в придонной подводной пещере диаметром около 18 м. Вода озера лечебная и обладает слабой радиоактивностью, дно озера покрыто целебной грязью. Оно называется Курорт.

Место такое, — он попытался изобразить руками и с недоумением посмотрел на них, — земля плодородная, воды пресной много. Дождей мало, но при необходимости возможно поливное земледелие. Сейчас даже берега озер не полностью заселены. Два-три урожая в год легко берем. Прямо на озерах птицы разных видов, рыбы полно, часть берегов у озер заболочена и там полно всякой живности водится. В таких местах еще до людей приспособились. В почву вбивали сваи, затем соединяли их плетнём. Внутрь участков засыпался метровый слой земли. На такие участки постоянно добавляют органическое вещество водных растений и ил в качестве удобрения. Это позволяет поддерживать плодородие почвы на высоком уровне. Тоже несколько урожаев можно в год снимать и крысы в болота лезть не любят.

А еще добываем медь, свинец, цинк и серебро. Из серебра чеканим собственные монеты для мелких расчетов. Природный газ в большом количестве и нефти немного. Только немного это по земным понятиям, а на наше население еще на двести лет хватит. Хорошее место, — убежденно сказал он. — Трясет правда часто. Балла два-три каждый месяц. Раз в год и пять-шесть баллов может быть.

— А старые города? — спросила Черепаха.

— Есть развалины, но там прямо на древних фундаментах гномы свои поселки поставили очень давно. Там целая система подземелий имеется с запасными выходами. То ли старая канализация, то ли метро какое, но они всегда имеют возможность смыться по тайным ходам. Совсем не гномы из сказок, киркой махать не любят. Поля возделывают, овечек пасут. Металл плавят. Целый заводской комплекс имеется. У нас с ними договор. Люди не копаются в развалинах, они не лезут на наши поля. Ничего похожего на рейдерство, как вы рассказывали, нет. Все проще.

Когда идут не по одиночке, а большими группами и целыми племенами, можно тащить не ваши сорок килограмм груза, а намного больше. Чем больше группа, тем больше вес. Когда наше, — он скривился, — очередное правительство решило по новой выселять поселенцев, целое движение появилось — Новый исход. Лучше хрен знает куда, но вместе. Те, кто больше всего плакал про тяжелое материальное положение, как раз и не захотели уходить. Лучше сидеть и ждать пособия. Особо религиозные тоже. Крайне правые с левыми остались друг друга грызть дальше. Пошли только желающие работать без старых политиков с бюрократами — новые первопроходцы. Почти семьдесят тысяч. Вот под это дело и притащили оборудования на все случаи жизни. Стоят заводики, промышленную продукцию гонят, а артефакты нам и так на обмен принесут. Нам хорошо и гномы довольны. И буры из Африки в похожей ситуации оказались. Их поменьше было, но они еще и по англоязычным странам разбегались, так что приехали небольшой такой компанией тысяч под сорок. Тоже со своим оружием и станками.

— А почему тогда АКМ? — заинтересовался я.

— А у нас их как грязи, — ответил Дов. — И стоят как грязь. Россия Венесуэле 100 тысяч поставила. Оно им нужно в таком количестве на их опереточную армию? Две трети через ЭГО к нам приехало. Чавес наварился и русские тоже. Все страшно официально — поставки государству, борющемуся с империализмом. По дороге перегружается и всплывает на другой планете. Россия еще и производство наладить в Венесуэле пообещала. Как у них что-то запускают, как-то странно оказывается, что к нам прибывает. Скоро вообще раздавать начнем. Вот пистолет американский Кольт-45, который долго на вооружении американской армии был, тоже легко приобрести и дешево.

Раньше на Земле как было? Хочешь купить партию оружия — для начала представляешь официальный сертификат на разрешение торговли оружием. Прийти с улицы на предприятие, производящее что-то стреляющие, и получить это «что-то» за пачку наличных только в кино можно. То есть купить с рук пару автоматов не великая проблема, но я говорю о больших партиях оружия и техники военного назначения. Что-то серьезное вроде вертолетов-самолетов вообще точно посчитано и прекрасно известно, куда продается. Жаль, — вздохнул он, — что здесь все равно использовать нельзя. Кучу проблем решили бы.

Так вот, чтобы приобрести большую партию, показываешь бумагу из официальных инстанций другого государства, на фирменном бланке с печатями и подписями, о необходимости приобретения того-то и того-то. Причем в этой бумаге непременно содержится строчка о запрете перепродажи в третьи руки. Все это перепроверяется и только потом можно размещать заказ. Но это еще не все. Министерство финансов должно подтвердить прибытие оплаты, непременно в твердой валюте и через определенный банк.

Министерство иностранных дел должно подтвердить, что страна-покупатель не является враждебной к стране-продавцу. Министерство обороны подтверждает, что в списке покупаемого нет секретных и запрещенных к вывозу образцов. Еще могут вмешаться страны союзники, которым не понравятся поставки к их врагам и надавить, мешая сделке. Куча проблем и согласований.

А сейчас сплошная красота. Все заинтересованные лица прекрасно знают, что закупки через ЭГО не всплывают на Земле, а платят они сразу. Есть работа для заводов, производящих самые разнообразные вещи, нет проблем с экспортом и таможней, можно сплавить старые запасы. Ничего супер нового не заказывается. Да еще можно не все отражать в официальной статистике, часть денег тихо уходит на никому неизвестные цели. Все довольны. С израильских складов тоннами отправляются старые запасы, захваченные у арабов чуть ли не в 60-80-е годы. За копейки, но приятнее, чем оно бессмысленно будет лежать.

— Идет, — сказала лениво Черепаха. — Двадцать минут смотрел, теперь решил познакомиться поближе.

Из кустов вышел, старательно топая ногами, чтобы показать, что он не подкрадывается, человек. Руки пустые, за спиной винтовка. Одежда была явно американского армейского образца, но совершенно другой расцветки, чтобы быть незаметным на фоне здешних скал. Лет сорока на вид, с обветренным смуглым лицом, коротко стриженные волосы очень темные. Невысокий и жилистый.

— Я приветствую вас на ничейной земле, — сказал он. — Меня зовут Джон Торп и мы возвращаемся домой. Если возражений нет, хотели бы присоединиться к вашему отряду. У нас раненый. Тут недалеко.

— Конечно, — ответил я. — Вместе веселее, и врач у нас имеется.

Черепаха молча поднялась.

— Следак, — позвал я. Он обернулся. — Возьми пару бойцов и проводи. А ты здесь подожди, — сказал я Черепахе, — еще десять минут потерпит.

— Это неправильный индеец, — с возмущением сказал я Дову, когда Следак со своими в сопровождении Джона ушли. — Где раскраска, перья, томагавк, скальпы у пояса? В конце концов, стандартное «Хоу, я сказал». Что за имя Джон?

— Ты, наверное, пересмотрел фильмов, — спокойно ответил тот. — Перья положено вручать за заслуги. По одному перу за дело, и ходят в таком виде только на праздниках. Скальпы вожди запретили снимать. Это навязанный белыми обычай, нам это чуждо, — заявили старики, — и поэтому доблестные воины теперь только уши отрезают. Некоторые целые связки имеют. А «Хоу», — наморщив лоб, сообщил он, — это что-то из русского кино. Никогда не слышал. Большинство молодых по-английски прекрасно разговаривают. И имена у них давно американизированные. Это вы по части Длинной руки и прочих подобных имен. Хотя, многих детей сейчас принято опять на старый лад называть.