Где ты, любовь? - Кимберли Рей

Берта подняла глаза на Лоуренса. Они сияли любовью, сияли сильнее, чем бриллианты или сапфиры.

— Вы лучшая партнерша, Берта, из всех, с кем мне доводилось танцевать, — сделал ей комплимент Лоуренс.

Берте было приятно то, что он сказал, но совсем других слов ждала она в этот волшебный момент.

А вокруг них уже кружились другие пары, и все очарование тех первых секунд было потеряно. Они теперь были не больше чем одной из пар в огромном зале. Теперь Берте уже не казалось, что они одни на всей планете, что только для них горят свечи, светят звезды и играет музыка.

Когда вальс закончился, Лоуренс отвел Берту к окну. Он принес ей бокал шампанского и болтал о всяких глупостях, совсем как мальчишка. Но его вскоре отвлекла от Берты какая-то дама, вся увешанная бриллиантами, как новогодняя елка гирляндами, возраст которой Берта не смогла определить, но профессиональным взглядом медицинского работника поняла, что дама не раз и не два делала пластические операции.

Она осталась в одиночестве. Медленно по глоточку пила шампанское из хрустального бокала на высокой резной ножке. Берта следила за игрой пузырьков в бокале, за тем, как огоньки свечей отражаются в них.

— Подарите и мне танец, мисс Джойнс, — раздался над ее ухом знакомый голос.

— Холден! Как я рада вас увидеть здесь! — искренне призналась Берта. — Мне не очень нравятся люди, собравшиеся в этом зале, мне совершенно не о чем с ними говорить, — понизив голос, добавила она.

— Так как насчет танца? — спросил Холден, улыбаясь ей такой родной и привычной улыбкой.

— Если честно, — смущаясь, сказала Берта, — я совершенно не умею танцевать. У меня никогда не было на это времени. Если бы не Лоуренс, я сейчас не сделала бы и шага!

— Не думайте, что только Лоуренс умеет правильно вести даму в танце, — вроде как обиженно сказал Холден. — И, позвольте заметить, что танец у вас в крови. Вы такая изящная, ловкая, вы прекрасно чувствуете музыку. Доверьтесь мне, как вы доверились Лоуренсу.

Берта посмотрела ему в глаза. Честный, открытый взгляд его глубоких серых глаз решил все. Она поставила бокал на поднос проходящего мимо официанта и вложила свою руку в огромную ладонь Холдена. Ей показалось, что ее тонкая кисть утонула в его руке. Но его прикосновение было таким нежным… И Берта отбросила всякие сомнения.

Они вышли в круг танцующих. Вновь зазвучал вальс. Но это был не тот Медленный вальс, который она танцевала с Лоуренсом, это был безумный Венский вальс. Вальс, который заставлял сердце биться сильнее. Вальс, который кружил голову, заставляя забыть обо всем и отдаться на его волю.

Холден положил руку на талию Берты и прижал ее к своему большому и сильному телу. Он сделал первое движение, и Берта почувствовала, как ее захватывает бешеный ритм Венского вальса. Она отдалась на волю этого танца, на волю своего партнера. Голова ее шла кругом, она не понимала, где находится, с кем танцует. Ей хотелось только одного: всю жизнь вот так нестись в безумном ритме по кругу рядом с этим огромным мужчиной, прижимаясь к его теплому и сильному телу. Быть с ним рядом, быть для него.

Но вот музыка оборвалась, и они остановились.

— Браво, дорогая Берта! Я же говорил, что вы сегодня великолепны!

К ним подошел аплодирующий Лоуренс. Он предложил Берте руку, и она приняла ее. Но не смотрела на Лоуренса, взгляд ее был прикован к Холдену, который стоял среди толпы и не замечал никого вокруг. Были только они. Во всем мире. И ничто не могло разорвать эту тонкую нить, что возникла между ними в этом танце.

Но Лоуренс увлекал Берту все дальше от Холдена. И все больше становилось расстояние между ними, все больше людей разделяли их. И все сильнее Лоуренс тащил ее прочь от Холдена.

Наконец ей пришлось оторвать взгляд от него: Лоуренс что-то спросил у нее.

— Простите, что вы сказали? — переспросила его Берта.

— Как давно это у вас с Макгилтоном? — сквозь зубы, очень зло повторил свой вопрос Лоуренс.

— Что «это»? — не поняла Берта.

— Как давно вы крутите с ним роман за моей спиной?

— Какой роман?! О чем вы?! — удивленно возмутилась Берта.

— Только слепой бы не увидел, как вы на него смотрите! И как он смотрит на вас, — почти кричал на нее Лоуренс.

— Лоуренс! Неужели вы ревнуете? — спросила Берта. Расширившимися от удивления глазами она смотрела на него.

— Не совсем так! Вы — моя невеста. Я только что объявил об этом. А вы на глазах у всех… Это недостойно графини Мэллори!

— Но, Лоуренс, мы просто друзья с. Холденом! Мне нравится с ним общаться, но только когда вас нет рядом. И ничего больше!

— Но и не меньше, — парировал Лоуренс.

— Поймите же, что я… я люблю вас, — сказала Берта, нежно глядя на него. — Вы же не можете ревновать меня к каждому мужчине, на которого я посмотрю?

— Берта, я кое-что понимаю в людях, вы можете смотреть на кого хотите и так, как вам будет угодно. Но помните о том, что всего через месяц будете носить фамилию Мэллори. Вы не должны запачкать ее слухами. Каким бы отличным другом ни был человек.

— Подождите, вы сказали, что наша свадьба состоится через месяц? — удивленно спросила Берта.

— Да, пятнадцатого июля.

— Но как… Ведь еще не кончится траур по миссис Мэллори! Мы же не можем!

— А вы думаете, траур по тетушке может предполагать мероприятия, подобные тому, на котором вы присутствуете сейчас? — довольно язвительно поинтересовался Лоуренс, обводя зал и гостей широким жестом.

— Тогда как же…

— Очень просто, моя дорогая Берта. Нам нужно, чтобы о Мэллори вновь вспомнили. Думаю, тетушка бы одобрила эту идею. Она всегда мечтала о том, чтобы род возродился к былому величию. Ее муж помог исправить материальное состояние. Мы исправим общественное положение, которое умудрился так испортить мой дорогой папочка! Всего несколько лет — и Мэллори возродятся в былом величии!

— Это все прекрасно, Лоуренс, но… разве это не нарушение правил приличия? И потом, думаю, миссис Мэллори заслуживает того, чтобы мы почтили ее память!

— Если бы эти люди увидели что-то крамольное, они бы сюда не пришли. А сейчас давайте вернемся к гостям. И прошу вас, Берта, больше не танцуйте с мистером Макгилтоном. Если бы я не знал, что он лучший из тех, кто сможет защищать вас, я бы сейчас же попросил его убраться из моего дома. Ну же, улыбнитесь, моя дорогая. Ведь сегодня счастливый день в нашей жизни. Теперь мы помолвлены. Счастливее может быть только день нашей свадьбы.

Берта натянула на лицо улыбку, но больше не чувствовала той радости, которая охватила ее, когда она танцевала с Холденом. Оставшуюся часть вечера она запомнила очень плохо. Все ее мысли занимал вопрос, правильно ли они делают, решив пожениться так рано. Ведь после смерти миссис Мэллори пройдет всего лишь два месяца…