Не бойся желать - Нина Харрингтон

– Ты же знаешь, я не могу иметь детей. – Ее голос дрогнул, слова с трудом срывались с губ. – Но ты можешь. Поэтому я и должна отпустить тебя.

Марк покачал головой и склонил голову, их лбы соприкоснулись. Лекси чувствовала его горячее дыхание.

– Я понимаю, к чему ты ведешь, но ты ошибаешься, сильно ошибаешься. Я хочу быть с тобой, и только с тобой. Разве ты не понимаешь?

Лекси вздохнула и закрыла глаза, стараясь не расплакаться.

– Я тоже хочу быть с тобой, очень хочу. Я уже и не надеялась никого полюбить, но тебе нужно воспитать детей. Однажды ты встретишь женщину, которую сможешь любить и которая родит для тебя сына. Но это не я.

– Женщину? Лекси…

Марк выпрямился и отстранился от нее, не давая ей подойти ближе. Ее ладони скользнули вниз – по его рукам, она хотела ухватиться за ту связь, что была между ними.

Лекси смущенно и испуганно произнесла:

– Эти дни были незабываемыми, Марк. Я так благодарна тебе за них!

Он отвернулся от нее и направился к скамье, потирая шею.

– Благодарна? Только и всего? Ты благодарна? Как ты можешь вот так отказываться от всего, что есть между нами? Я знаю, я тебе не безразличен, Лекси. Прошу тебя, не лги мне! – В его голосе было столько горечи, он звучал так отстраненно…

Лекси глубоко вдохнула:

– Ты мне не безразличен, я не могу выразить словами, как ты мне дорог, неужели не видно? Поэтому последнее дело – втягивать тебя в отношения, которые закончатся горьким разочарованием, как бы мы с тобой ни старались.

Лекси подошла к Марку и вновь положила ладонь на его руку, заглянув в его лицо.

– Ты знаешь, я права. Ты будешь прекрасным отцом, Марк, я уверена. – В горле стоял ком, Лекси сглотнула, посмотрела в его прекрасные полные тревоги глаза и сказала ему правду, потому что только правда имеет значение: – Марк, мое сердце разрывается на части. Я больше не могу быть с тобой. Пора очнуться от волшебного сна и вернуться к обычной жизни. Если ты любишь меня, Марк, ты отпустишь меня. Отпусти меня, пока наша с тобой любовь не разбита.

– Лекси!

Марк не побежал за ней по гравийной дорожке, что вела к вилле. В словах Лекси он слышал боль потери. Он любил ее и потому просто стоял и смотрел, как она уходит.

Лекси сидела у полукруглого окна прямо напротив телевизора, по которому показывали мультфильмы в беззвучном режиме.

Ее брюки потеряли былую белизну, блузка выглядела еще хуже, а из обуви она забрала с собой только босоножки на плоской подошве, которые Марк подарил ей за обедом в Гайосе.

Рядом с ней расположилась элегантно одетая гречанка. Все ее внимание было приковано к карликовому пуделю. Дама целовала его и нянчила. Вьющаяся шерсть собаки, которая, кажется, собиралась проспать всю дорогу, была украшена красными бантиками.

Лекси почти не обращала внимания на туристов, сновавших туда-сюда. Они таскали за собой чемоданы, громко переговаривались на английском и итальянском языках, кто-то зевал, радуясь солнечному утру, другие спали. На пароме были влюбленные парочки и семьи. Все были довольные и счастливые.

Лекси позавидовала их спокойствию. В ее голове перепутались все мысли и эмоции, сожаления и потери, а ведь она еще даже не уехала с острова.

Ей казалось, что время остановилось с тех пор, как она поговорила с Марком на утесе.

Лекси вернулась на виллу одна. Она быстро сняла платье, нацепила брюки и блузку, в которых была утром, и затолкала содержимое шкафов в сумки и чемоданы. Марка все еще не было, когда она погрузила вещи в багажник.

Коты сидели у согретой солнцем стены, Лекси развернула машину и выехала за ворота, на главную дорогу. Она услышала, как Снежок Один позвал ее, и чуть было не выпустила руль из рук.

Трусиха! Нужно было дождаться возвращения Марка. Но тогда пришлось бы ночевать на вилле, а Лекси этого не хотелось. Она бы сдалась и провела ночь в его объятиях.

Лекси держалась довольно долго. Она ехала вниз по проселочной дороге, затем остановилась под деревьями и разрыдалась от горечи и усталости. В какой-то момент она уснула и беспокойно проспала пару часов, пока из-за деревьев не стал пробиваться свет.

Свой багаж Лекси оставила в турагентстве в Гайосе, как только офис открылся, затем вернула арендованную машину. Лекси ехала туда, где ей не понадобятся дорогие наряды. На сей раз чемоданы будут путешествовать без нее, и Лекси было совершенно безразлично, вернутся они в Лондон или нет. Все самое необходимое и незаменимое было в ручной клади и в сердце. Там ее воспоминания останутся навсегда.

Загудели моторы парома, и Лекси тихонько всхлипнула.

Морская гладь была необычайно ровной, лишь изредка зеркальную поверхность нарушала рябь, по которой жемчужинами рассыпалось рассветное солнце. Необыкновенная картина. Наступало утро нового жаркого дня, а сердце Лекси было разбито. Она посмотрела в окно, забрызганное капельками морской воды.

В окне Лекси увидела отражение девушки, которая думала, что точно знает свои желания, но все же ошиблась. Марк доказал ей это.

Он, наверное, уже проснулся, если вообще спал.

Лекси провела рукой по стеклу. Паром вышел в открытое море и взял курс на Корфу, оставляя позади узкую зеленую полоску: остров Паксос, его белоснежные утесы, на которые Лекси бросила прощальный взгляд, и ее любимого мужчину.

Глава 11

Марк стоял в тени раскидистого дуба у самой дорожки. Золотистый ретривер Кейси бежал по траве по следам белки.

Марк посмотрел на темно-зеленую листву, чуть подернутую красным. Он помнил это дерево с детства и порой забывал, что на протяжении долгих веков именно дубы из поместья Белмонтов шли на строительство торговых кораблей флотилий английских королей.

Наследие Белмонтов. Его наследие, за которое теперь Марк вынужден расплачиваться.

Он пошел вниз по дорожке, между могучими дубами, прямо к величественному особняку, дому его отца. Поместье Белмонтов.

Стоял сентябрь, день клонился к вечеру, и солнце озаряло тускло-желтые стены теплым, приветливым светом, напоминая о том, что здесь находится очаг и приют многих поколений его предков. Правое крыло дома, построенного в форме буквы «Е», было увито алым и пурпурным плющом, кое-где еще виднелась зелень, но плющ не доходил до искусной каменной лепнины, украшавшей башенки наверху.

Особняк был крепким, ему было почти шестьсот лет, и за все время своего существования он едва изменился, потому что мужчины либо служили при дворе в Лондоне, либо сражались за свою страну. Окна располагались рядами в каменной стене, в каждом был средник, и комнаты были довольно светлыми.

Марк смотрел на особняк свежим взглядом, и величие дома впечатляло его. А ведь это был его дом. Здесь он провел первые десять лет своей жизни, прежде чем его отправили в частную школу, но и тогда он возвращался на выходные и каникулы. Много лет назад Марк принимал это место как должное, да и многое другое в своей жизни тоже. Он думал, что родители всегда будут ждать его, брат унаследует титул, поместье и все прочее и освободит среднего сына, предоставив ему право выбирать свою судьбу.

Так было раньше. Сейчас все иначе.

Пора кое-что изменить.

Марк не спеша пересек изысканное фойе, отделанное деревом, и рассмеялся себе под нос, представляя, что скажет Лекси, увидев рыцарские доспехи в углу и фамильные знамена над огромным камином. Она уж точно захочет примерить доспехи и придумает непристойные описания геральдическим символам.

Но стоило ему выйти в узкий, украшенный деревянными панелями коридор, ведущий к кабинету его отца, как улыбка сползла с его губ. Куда бы он ни взглянул, все напоминало о маме. Китайская ваза для цветов или необычайной красоты портрет времен Тюдоров, идеально вписывающийся в интерьер дома, такой же древний. Этот портрет хорошо смотрелся на стене, покрытой изящными дубовыми панелями. Мама всегда умела подобрать украшения для каждой комнаты, и делала это с большой любовью и вниманием. На обустройство у нее ушло тридцать лет, но в итоге из мрачного и угрюмого места, которое Марк видел на фотографиях, дом превратился в светлый семейный очаг.

Все здесь напоминало о Кристалл Лейтон. Лекси помогла Марку увидеть светлую сторону, помогла понять многое, и в том числе найти новый смысл своей жизни.

Марку не обязательно самому приезжать сегодня, он мог бы просто позвонить, но только трус поступил бы так, а Марк дал себе слово больше не бояться. Все свои страхи он оставил на Паксосе три месяца назад.

Он гордо поднял голову и расправил плечи, широко распахивая дверь. Отец, как и обычно, сидел в кожаном кресле. Он жестом пригласил Марка подойти ближе. Отец лечился от рака и после терапии сильно похудел. Сейчас он выглядел гораздо лучше. Да, Чарльз Белмонт набрал вес и был больше похож на начальника и главу компании, коим всегда являлся.

– Марк, мальчик мой, как я рад тебя видеть! Иди сюда, взгляни. Сегодня утром прислали первые экземпляры книги о твоей матери. Издатели хорошо поработали.