Торговый дом оружейников - Альфред Ван Вогт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этот раз, разложив все по полочкам, Хедрок не сопротивлялся слиянию своей индивидуальности с личностью Нилана. Он хотел дочитать письмо Джила. Но перед глазами поплыло.
Хедрок — Нилан заморгал и резко вздрогнул, когда в лицо хлестнуло раскаленным песком. По телу пробежала судорога. Это уже был не оружейный магазин и не призрачный город. Он лежал под огромным выпуклым солнцем посреди плоской пустыни красного цвета. Невысоко слева сквозь плотную пелену пыли проглядывало еще одно солнце. В этом мире мелкого песка оно казалось далеким и небольшим, а цвет его смахивал на кровь. Рядом на песке лежали люди. Один из них из последних сил повернулся; это был большой красивый человек, губы его беззвучно шевелились. Каким-то неведомым образом то, как человек повернулся, заставило Нилана — Хедрока увидеть коробки, тару, металлические конструкции. Хедрок узнал регенератор жидкости, контейнер с продовольствием, телестат. И снова посмотрел на человека.
— Джил! — закричал он истошно. Скорее, это была реакция Нилана. — Джил! Джил!!
— Дэн! — казалось, донеслось издалека. Возможно, то был не звук, а обрывок мысли в отуманенном мозгу. Усталый вздох. И опять откуда-то издалека чуть слышное, но отчетливое обращение к Нилану:
— Дэн, ах ты, образина, где ты? Дэн, как тебе это удалось? Я не чувствую, что ты рядом… Дэн, мне плохо, я умираю. Мы на странной планете, которая скоро приблизится к одному из солнц Альфа Центавра. Бури крепчают, воздух раскаляется все сильнее. Мы — о боже!..
Внезапно его обожгла резкая боль. Словно кто-то туго натянул, а потом отпустил тетиву. Сквозь неведомые пространства и умопомрачительные расстояния. Хедрок ясно понял, что наяву ни он, ни Дэн не присутствовали при этой сцене. Задействована была сенсорная связь между двумя братьями, а непосредственным участником этого кошмара был Джил Нилан. Те, кто все это творил, достигли потрясающего понимания человеческих существ и власти над ними.
Прошло некоторое время, и Хедрок вновь увидел Дэна Нилана в оружейной лавке с письмом в руках. В глазах стояли слезы, но теперь можно было разобрать заключительные слова:
«В первый раз со дня рождения мы будем разлучены. Я знаю, что мне станет тоскливо и одиноко.
Уверен, Дэн, ты читаешь это письмо и завидуешь. Едва подумаю о том, как давно человек мечтает отправиться к далеким звездам, хотя ему постоянно внушают, будто это невозможно, — и сразу представляю себе, что ты чувствуешь. Ведь ты самый неистовый искатель приключений в нашей семье.
Пожелай мне удачи, Дэн, и держи язык за зубами.
Твоя вторая половина — Джил».
Хедрок не стал раздумывать над последней трансформацией. Сейчас она уже не имела былого значения. Его не оставляла мысль о происшедшем перед тем чуде, позволившем увидеть беднягу Джила Нилана в раскаленных песках. Каким-то образом всемогущие существа, захватившие его в плен, восстановили прерванный контакт между братьями и осуществили связь через колоссальное пространство и время, связь мгновенную и совершенно невероятную.
И случайно или намеренно прихватили его в это фантастическое путешествие.
Странно, почему так темно? Коль скоро он уже не в оружейном магазине, то по логике вещей должен вернуться в безлюдный город или на огромный корабль этих высокоодаренных существ. Хедрок пошевелился и, сделав это усилие, понял, что лежит ничком. Только стал подниматься, как руки и ноги запутались в тугом переплетении каких-то канатов. Пришлось ухватиться за болтающийся конец, чтобы не упасть. В кромешной тьме он встал, пошатываясь и пытаясь удержать равновесие.
Он себя успокаивал, старался изо всех сил ничего не упустить из происходящего вокруг. Внезапно его охватила паника, словно что-то кольнуло. Под ногами ничего твердого, кроме колышущихся канатов, — будто на парусной шхуне, бороздившей моря и океаны в стародавние времена, или в паутине паука кошмарных размеров. Он оцепенел, холодок пробежал по позвоночнику. Точно: паучья паутина!
Между тем откуда-то просочился тусклый свет голубоватого отлива и стало ясно, что города нет и в помине. Вместо него возник таинственный темно-синий мир, заполненный паутиной, многими милями паутины. Она тянулась направо, налево и высоко вверх, растворяясь вдалеке. Она была везде и всюду, куда ни кинешь взгляд, и постепенно таяла во мраке, словно в преисподней. И тут, хотя и не сразу, он разглядел тех, кто ее ткал.
У Хедрока, многое повидавшего на своих веках, было время, чтобы морально подготовиться к предстоящему испытанию. Было время понять, что он находится внутри корабля и тот должен быть обитаем. Высоко над ним кто-то едва зашевелился. Пауки! Он их ясно видел теперь — огромные существа с множеством ног. Ему стало невыносимо тошно. Вот как распорядилась природа
— властью над Вселенной и самым высшим интеллектом наградила паукообразных. Кажется, Хедрок довольно долго предавался подобным размышлениям. Затем его осветил слабый свет, направленный непонятно откуда. И тут его мозг стал воспринимать сильнейшие импульсы:
«…Показатели отрицательные… Между двумя существами нет физической связи… только энергия…»
«…Но напряжение усиливалось… Связь осуществилась на расстоянии».
«Подтверждаю, что нет физической связи…»
Одна сухая констатация за другой.
«Я просто выражал свое изумление, о могущественный… Несомненно, мы имеем дело с явлением, тесно связанным с поведением этой расы. Давайте спросим у него…»
«ЧЕЛОВЕК!»
Мозг Хедрока, в последние минуты работавший на пределе под грузом чудовищных импульсов, еле выдержал воздействие целенаправленной волны.
— Да? — наконец выдавил из себя Хедрок. Он говорил вслух. Голос его, и без того негромкий, потонул в тиши большого помещения.
«Человек, почему один брат отправился в долгое путешествие, чтобы выяснить, что случилось с другим братом?»
На какое-то мгновение вопрос озадачил Хедрока. По-видимому, он затрагивал тот факт, что Дэн Нилан вернулся с далекого астероида на Землю, чтобы разузнать, почему прервалась его сенсорная связь с братом Джилом. Этот вопрос вроде бы не имел смысла, так как ответ очевиден. Идентичные братья, они вместе воспитывались, у них были особенно близкие отношения. Прежде чем Хедрок смог объяснить наипростейшие вещи в природе человека, его мозг испытал новое мощное воздействие:
«Человек, зачем ты рисковал жизнью, чтобы другие человеческие существа могли отправиться к звездам? И почему ты хочешь передать тайну бессмертия другим?»
Несмотря на полный ералаш в голове, до Хедрока начал доходить истинный смысл происходящего. Эти паукообразные старались понять эмоциональную природу человека, поскольку сами были напрочь лишены всяких чувств. Они будто слепые, которые просят объяснить, что такое цвет, или абсолютно глухие, желающие узнать, что такое звук. Принцип тот же самый.
Теперь стало ясно, чего они добивались. Совершенно бессмысленное, как показалось прежде, воспроизведение сцены между ним и императрицей, когда он рисковал жизнью во имя своей альтруистической цели, было предназначено для наблюдения за его эмоциями. Затем таким же образом была налажена сенсорная связь между Ниланом и им самим. Они хотели измерить и оценить эмоции в действии.
И тут его мозг снова заполнился чужими мыслями:
«Жаль, что один из братьев, нарушив связь…»
«Нет нужды в сдерживающем факторе. Брат на Земле больше не нужен, поскольку мы установили прямую связь между нашим узником и мертвым. Необходимы крупные исследования…»
«…Немедленно приступайте».
«Что делать в первую очередь?»
«Конечно, дать ему свободу».
Долгое молчание. Хедрок весь напрягся и невольно закрыл глаза. Затем — провал. Когда он открыл глаза, то увидел, что находится в одной из своих секретных лабораторий на Земле, в той самой, где его чуть не прихлопнула гигантская крыса.
12
Не веря, что он вновь на Земле, Хедрок осторожно встал на ноги и осмотрелся. На нем все еще был изоляционный костюм, который дал ему Гриер и в который он облачился, прежде чем покинуть спасательную ракету и отправиться бродить по «городу», сотворенному паукообразными специально для него. Он медленно оглядел помещения, стараясь найти хоть малейшие несоответствия, которые подтвердили бы иллюзорность происходящего, новый обман зрения.
Уверенности ни в чем не было. Но чувствовал он себя совсем не так, как прежде, когда им манипулировали. Тогда он пребывал в полной нереальности, как бы во сне. А сейчас подобного ощущения не испытывал.
Он стал, нахмурившись, вспоминать последние полученные от них импульсы. Один из пауков, вероятно главный, распорядился отпустить его, «дать ему свободу», хотя вовсе не ясно, — совсем отпустить или на время их эксперимента. Они ведь продолжают изучать эмоциональное поведение человека. Но он в своей жизни так часто подвергался опасности, что, вопреки всему, не мог позволить возобладать личному чувству страха и затмить намеченную цель. Однако сейчас необходимо удостовериться в реальности окружающей обстановки.
