Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира - Джек Коггинс

Это сражение принесло Филиппу контроль над всей Грецией, хотя и не объединило города-государства в единую эллинистическую державу. Греческие общины отнюдь не горели желанием видеть Грецию под правлением Македонии, государства, которое они считали наполовину варварским. Не вызывали у них сколько-нибудь сильного энтузиазма и грандиозные планы Филиппа по вторжению в Персию. Но еще до того, как он начал осуществлять эти планы, возникшие в его империи беспорядки привели к его убийству (в 336 году до н. э.), вероятнее всего совершенному по наущению его бывшей жены, матери Александра. Своему сыну, которому суждено было стать одним из самых прославленных военачальников и завоевателей, Филипп оставил в наследство великолепную армию, объединенную и процветающую страну и неутоленные амбиции. Все это он создал ценой вечных тягот, борьбы и интриг. Демосфен писал о нем: «Чтобы создать империю и упрочить власть, он пожертвовал своим глазом, ключица его была сломана, левая рука и левая нога искалечены. Он приносил в жертву судьбе любую часть своего тела, которую той угодно было взять, с тем чтобы она возместила ему их потерю славой».

Под командованием Александра боеспособность греко-македонской армии достигла высочайшего уровня. Тяжелая пехота, вооруженная сарисами, была организована в особые подразделения, или бригады. Эти бригады в дальнейшем были разделены на еще более мелкие подразделения. Подобное деление сделало фалангу гораздо более мобильной. Теперь она стала напоминать стену, но не монолитную, а сложенную из отдельных блоков, не тупо-прочную, а частично подвижную, но сохранившую при этом всю свою прочность. Фаланга более не была решающим фактором на поле боя. Теперь она больше была похожа на крепость, ощетинившуюся копьями, из-за подвижного основания которой могла действовать конница. Существующее до сих пор мнение относительно истинного назначения македонской фаланги в значительной мере ошибочно – собранные в одном месте люди и копья отнюдь не были неким единым формированием, одной своей массой, в неодолимом движении, сметающим всех своих врагов. Подлинной ударной силой теперь становилась конница, в частности тяжелая конница правого фланга. Эти подразделения конницы были сведены в восемь эскадронов, один из которых представлял собой царскую гвардию. Другие подразделения тяжелой конницы – фессалийцы, вторые после македонцев по храбрости и эффективности, – размещались на левом фланге. Оба фланга, правый и левый, были также усилены легкой конницей и легковооруженной пехотой.

Другим нововведением было создание нового класса пехотинцев. Эти великолепно подготовленные ипасписты представляли собой нечто среднее между тяжеловооруженными копьеносцами регулярной фаланги и легковооруженными пелтастами. Они образовывали переходное звено между фалангой и тяжелой конницей, носили защитные доспехи и были вооружены более коротким копьем, гораздо более удобным для наступательных действий, чем неуклюжее копье фаланги. Отчасти они напоминали отлично организованных пелтастов Ификрата или, возможно, греческих копьеносцев времен старых войн с персами. Демонстрируя важность этих новых подразделений, отборные отряды ипаспистов стали пешей царской гвардией, агемой, в дополнение к конной царской гвардии. В сражении подвижные подразделения ипаспистов, расположенные между конницей и фалангами, прикрывали левый фланг одного и правый фланг другого подразделения. Если тяжелая конница успешно прорывала вражеский фронт, то подразделения ипаспистов в количестве 6000 человек были готовы воспользоваться ее успехом и расширить прорыв.

По своей сути тактика македонцев основывалась на атаке подразделений фаланги, эшелонированной в глубину, при этом правофланговое подразделение первым наносило удар по врагу. Сковав таким образом вражеский фронт фалангой и тяжелой конницей справа, подразделения конницы под командованием самого Александра наносили удар по левому флангу врага, будучи поддержанными ипаспистами. Тем временем любая попытка со стороны неприятеля атаковать с фланга македонскую фалангу была бы пресечена фессалийской тяжелой конницей и прикрытием фланга, состоящего из легкой конницы и легковооруженной пехоты. Подобный же заслон прикрывал правый фланг подразделений фаланги и был готов двинуться вперед, обходя левый фланг неприятеля, если бы атака тяжелой конницы увенчалась успехом. Вся эта тактическая система предполагала взаимную поддержку и сочетание относительно неподвижной фаланги и в высшей степени подвижной массы тяжелой конницы, а также их пехотного прикрытия.

Было бы ошибочным считать, что все сражения Александра разворачивались по одной и той же схеме. Его полководческий гений проявлялся скорее в искусных комбинациях и маневрах подразделений своего великолепно подготовленного войска. Прекрасным доказательством этому служат его переход через Гидасп в ходе его индийской кампании и последующее сражение с царем Пором[26], имевшим в составе своего войска около сотни слонов. Подобная свобода сочетания действий небольших подразделений и стала одним из самых значительных новшеств, привнесенных в искусство войны Александром и его преемниками. Молодой полководец также обладал высочайшей степени даром вызывать в своих соратниках сильнейшее воодушевление и энтузиазм, которые побуждали их следовать за своим вождем через дикие пространства Центральной Азии вплоть до западных отрогов могучего Гиндукуша.

Проследив по карте его маршрут и принимая во внимание хотя бы только трудности передвижения по пересеченной местности, нам остается лишь удивляться дисциплине, бесстрашию и преданности воинов, последовавших за своим юным полководцем от берегов Эгейского моря покорять совершенно неведомые тогда страны. Редко когда солдаты совершали большее, и если имя Александра Македонского стало бессмертным, то в этом немалая заслуга принадлежит несгибаемым македонцам и воинам других греческих государств, из которых состояла его армия. Однако его друзья, офицеры и генералы, с гораздо большими трудностями могли без страха и сомнения служить своему блистательному вождю, чем рядовые воины. Убеждение Александра в божественности своего происхождения, его явно выраженное желание, чтобы греки наравне с персами воздавали ему божественные почести, стало одной из основных причин многих разочарований. Скорая расправа с одним из ветеранов, полководцем Пармением, героем многих крупнейших военных операций Македонии, сражавшимся еще плечом к плечу с его отцом, оттолкнуло многих преданных Александру воинов. Для его офицеров, ветеранов памятных сражений, многим из которых было далеко за сорок, нелегко давалось даже само общение с молодым военачальником, который в возрасте двадцати пяти лет нанес поражение крупнейшей мировой империи. И это общение тяжелее вдвойне, если человек, обладающий верховной воинской властью, считает себя богом. Однако, как это бывает с крупнейшими завоевателями, зловоние от бесчисленного количества разлагающихся трупов перекрывал сладкий запах успеха, и у Александра всегда хватало ревностных последователей.

После смерти молодого правителя в возрасте тридцати трех лет от малярии эти же самые ревностные его последователи стали рвать его империю на части. Естественно, для этого пришлось прибегнуть к силе оружия, и история последующих 150 лет, вплоть до прихода римлян, представляет собой вереницу бесконечных битв между государствами, возникшими на обломках империи Александра. В военном аспекте представляет интерес расширение использования наемников, которым на Востоке платили за службу золотом, и вырождение армий некоторых македонских монархов Малой Азии в массовые армии старого типа. Вооруженные силы Птолемея II (309–246 до н. э.), как отмечают хроники, насчитывали 200 000 человек пехоты, 40 000 всадников, имели многочисленные колесницы и слонов, а также флот в составе 1500 военных судов. Большинство цифр, приводимых в античных хрониках, следует воспринимать с осторожностью, но в данном случае нет сомнения в том, что данный монарх обладал армией, характеристики которой, а следовательно, и ее тактические возможности были скорее азиатскими, чем греческими.

Изменения в строе фаланги, которые Александр, как утверждают хроники, приказал ввести незадолго до своей смерти, скорее всего, на самом деле относятся к нововведениям несколько более раннего периода. В ходе этих изменений первые три ряда фаланги и последний ряд формировались из македонцев, вооруженных копьями, тогда как промежуточные двенадцать рядов состояли из персов, вооруженных луками и дротиками. Это достаточно странное сочетание было введено, видимо, в попытке соединить мощь ударного действия метательных снарядов и натиска пехоты, но, скорее всего, осталось чисто теоретическим. Если же оно и в самом деле было введено в практику в порядке эксперимента, то такое сочетание различного оружия и национальностей должно было представлять значительные трудности, и хроники молчат об его успешном применении на поле битвы. Если же, с другой стороны, такая формация и в самом деле была создана Александром, то это свидетельствует как о его желании ввести в практику войны нечто новое, так и о трудностях получения новых рекрутов-македонцев с далекой родины.