Тень Тота - Михаэль Пайнкофер

— Что? — Герцог чуть не задохнулся. — Об этом Скотланд-Ярд ничего не говорил.

— Потому что не знал. Герб видели только инспектор Квейл и я. Инспектор унес тайну с собой в могилу, а я ничего не говорила полиции, поскольку хотела дать вам возможность объясниться. И только поэтому сэр Джеффри согласился помочь мне встретиться с вами.

— Но это… это невозможно! Этого просто не может быть… — Голос наследника дрожал и звучал куда менее убедительно, чем хотелось бы Саре.

— Я знаю то, что я видела, и знаю также, что бунта в Ист-Энде не избежать, если это станет известно. Даже ее величество королева не сумеет защитить вас.

— Что это значит? — в ужасе спросил герцог. — Вы пытаетесь шантажировать меня, леди Кинкейд?

— Ни в коем случае, ваше высочество. Я лишь хочу, чтобы вы посмотрели правде в глаза.

— Правде? — Герцог Кларенс истерично засмеялся. — О какой правде вы говорите?

— О единственной правде. Скажите, ваше высочество, инспектор Квейл должен был умереть, потому что увидел то, чего не должен был видеть никто? Я следующая?

— О чем… о чем вы говорите? Я понятия не имею, к чему вы клоните! Я полагал, вы здесь, чтобы доказать мою невиновность…

— Прежде всего я здесь, чтобы послужить правде, ваше высочество, а правду сегодня в Лондоне никто не хочет особенно знать. Я не права?

— Вы ничего не понимаете, — прошипел герцог, и в его взгляде появились страх и отвращение. — Вы ничего не знаете ни о гонящихся за мной призраках, ни о преследующем меня проклятии.

— Проклятии? — удивился Дю Гар. — О чем вы говорите, ваше высочество?

— Вот о чем я говорю. — Королевский внук поднял руку, на которой красовался перстень с эмблемой «Египетской лиги». — Вы помните, что я рассказывал вам в прошлый раз об Игле Клеопатры, леди Кинкейд?

— Разумеется. Вы сказали, что при перевозке обелиска в Лондон погибли шесть моряков и что некоторые объясняют это проклятием. Но вы говорили также, что ничему такому не верите.

— Какая разница, чему я верю? А что, если на меня уже пало проклятие? Если я стал его жертвой, даже не догадываясь об этом? Если я совершаю страшные вещи, не зная об этом?..

Сара и Дю Гар многозначительно переглянулись. Герцог был в трансе, тусклый блеск в глазах свидетельствовал о том, что он опять фантазирует, но оба понимали, что внук королевы хочет им что-то сказать…

— Ваше высочество, — осторожно начала Сара, — значит ли это… считаете ли вы возможным, что… что являетесь убийцей из Уайтчепела, не зная об этом?

— Не зная об этом! Не зная об этом! — воскликнул герцог со слезами на глазах. — Пожалуйста, леди Кинкейд, вы должны мне помочь! Это проклятие, вы понимаете? Надо мной нависло проклятие, и я должен ему покориться. Иначе нас всех настигнет месть, страшная месть!

Сара глубоко вздохнула. Уже в первую встречу герцог делал какие-то намеки, которые она, однако, приписывала воздействию опиата. В настоящий момент его сознание было ясным, но возможный наследник, казалось, с большим трудом удерживал душевное равновесие. Герцог был чем-то очень сильно напуган. Чем-то, что заставляло его сомневаться в неповрежденности собственного рассудка и считать себя возможным убийцей, повергнувшим Уайтчепел в такой страх…

— Ваше высочество, — обратилась к нему Сара, — что бы ни случилось, мы должны узнать правду.

— А если правда заключается в том, что эти зверские убийства совершаю я? — Герцог не мог более сдерживать слезы отчаяния, заструившиеся по впалым щекам.

— Вы считаете это возможным?

— Я уже не знаю, — зашептал герцог. — Я действительно ничего не знаю. Это проклятие… Проклятие бога Луны.

— Что?

— Проклятие бога Луны. Это он настиг моряков, а теперь преследует меня. Неужели вы не понимаете?..

Саре стало жутко. Богом Луны в египетской мифологии был не кто иной, как Тот с головой ибиса — изображение его, выполненное кровью жертв, убийца оставлял возле тел. Служило ли оно указанием на то, что уайт-чепелское чудовище — действительно королевский наследник? Что он совершал преступления в невменяемом состоянии и впоследствии ничего не помнил? Сара попыталась отогнать эту страшную мысль и призвала себя к спокойствию. Пока нет доказательств, исходить нужно из того, что герцог невиновен…

— Ваше высочество, — спросила она, — вы хотите знать правду?

— Правду? — выдохнул герцог, умоляюще посмотрев на нее. Он стал похож на собственную тень. — Я не уверен… Я боюсь правды, Сара.

— Понимаю. Но только так вы обретете уверенность. И мы тоже.

— Чего вы от меня хотите? Я теперь сам не знаю, на что способен.

— Tres simple, — сказал Дю Гар. — Это очень просто. При помощи гипноза можно вызвать сокрытые в глубине сознания воспоминания, ваше высочество. Вы не почувствуете никакой боли и впоследствии ни о чем не будете помнить, но под гипнозом вспомните все, что с вами произошло.

— Все? — со страхом спросил герцог.

— C'est ca. Ну да.

Герцог робким взглядом беспомощного ребенка вопросительно посмотрел на Дю Гара, затем на Сару. Какое-то время наследник, казалось, колебался, однако затем, судя по всему, понял, что если он чувствует ответственность и не хочет уронить достоинство короны, то выбора у него нет.

— Хорошо, — с неохотой согласился он на эксперимент. — Я готов.

— Bon. — Дю Гар кивнул и поднялся с кресла.

Он попросил герцога расслабиться и достал из кармана камзола небольшой кристалл на короткой цепочке; на его шлифованных гранях, сверкая, преломлялся каминный огонь. Светлые пятна запрыгали по бледному лицу герцога. Он восхищенно уставился на маятник, который Дю Гар раскачивал у него перед глазами.

— Так, хорошо, — спокойно говорил француз. — Сосредоточьтесь на кристалле, ваше высочество. В данный момент для вас больше ничего не существует, только этот кристалл. Это ваш мир. В нем вы найдете все, что оставили позади, ваши страхи и далекие воспоминания…

Герцог ничего не отвечал, но его напряженные мускулы несколько расслабились, и по ровному дыханию Сара поняла, что он действительно немного успокоился. Она не могла не восхищаться Дю Гаром. Для шарлатана это была слишком хорошая работа. Неровное мерцание в глазах герцога улеглось, взгляд стал тусклым, сонным, наконец он закрыл глаза.

— Ваше высочество меня слышит? — спросил Дю Гар.

— Да, — совсем тихо прозвучал ответ.

— Теперь ваше высочество правдиво ответит на все вопросы, которые мы вам зададим. Латинское слово expergitur, «пробуждение», завершит сеанс. Когда вы его услышите, вы проснетесь и ни о чем не будете помнить. Вы поняли?