Признания разгневанной девушки - Луиза Розетт

— Кулинарный тур — звучит прекрасно. Вот это я и выберу, — сказала она, закрывая меню и возвращая Роберту.

— А юная леди? — спросил он, обращаясь ко мне.

— Я буду то же самое.

— Отличный выбор! — ответил он с небольшим поклоном и отошел от стола.

— Он всегда такой? — спросила мама, наблюдая за ним. Я не ответила. Она быстро взглянула на меня, и я заметила, что она пытается понять, как ей отреагировать — как опытный психотерапевт или как мать. — Знаешь, мы можем не говорить о твоем отце. А можем и говорить. Это твое дело.

— Ты не предупредила меня. Ты просто, ни с того ни с сего… Не знаю. Забудь.

— Извини. Я не хотела тебя расстраивать, — согласилась она своим «терапевтическим голосом».

Ненавижу, когда она так разговаривает. Мне кажется, что она робот. Мы одновременно потянулись за своими бокалами и сделали по глотку. И в это время я заметила Джейми, который вошел в ресторан с мужчиной, очень похожим на него, примерно тридцати лет.

В редких случаях, когда я видела где-нибудь Джейми, я его избегала, слишком смущаясь смотреть ему в глаза с тех пор, как Питер рассказал мне об их маленьком уговоре. Это даже к лучшему, тем более, Регина, судя по всему, имеет что-то против меня. Но теперь я смотрела на него и не могла отвернуться, как бы я ни хотела это сделать. Он поймал мой взгляд и улыбнулся.

Я пыталась решить, стоит ли мне улыбнуться в ответ, когда его пристальный взгляд перешел к маме. Его улыбка исчезла, сменившись странным выражением лица. И вдруг он направился прямо к нашему столику — а точнее, прямо к ней.

Я едва могла поверить своим глазам.

Когда он подошел к нам, он даже не смотрел в мою сторону.

— Мм, миссис Царелли? — тихо сказал он, будто не был уверен, как к ней обратиться.

Мама посмотрела на Джейми и сначала его не узнала. Но потом она заулыбалась.

— Джейми Форта, — сказала она. Она встала и тронула его за плечо. — Как у тебя дела?

Я нутром чувствовала, что в этой ситуации есть что-то неприятное, но мой мозг никак не мог составить все кусочки воедино.

— Я в порядке, — кивнув, сказал он. — Я сожалею. О мистере Царелли. Жаль, что я не был на похоронах.

— Я полностью тебя понимаю. Спасибо за соболезнования. Это твой отец? — спросила она, глядя на мужчину, который пришел с Джейми и устроился за барной стойкой, перед большим телевизором, с огромнейшей пивной кружкой, которую я когда-либо видела. Он даже не смотрел, куда ушел Джейми.

Джейми кивнул.

— Он все еще полицейский? — тон, которым она это произнесла, подсказал мне, что было время, когда папа Джейми чуть не потерял работу, и не только по причине массового сокращения копов.

Джейми еще раз кивнул и повернулся ко мне.

— Привет, Роуз. С Днем Благодарения.

Я подняла руку и неуклюже ей помахала — это все, что я была способна сделать. Я не могла даже улыбнуться. Джейми собирался прийти летом на похороны? И что она имела в виду, сказав, что полностью его понимает?

Что, черт возьми, здесь творится?

Джейми посмотрел на маму, потом опять на меня, понимая, что я понятия не имею об этой истории. Но не сделал ничего, чтобы раскрыть тайну.

— Ну, я пойду. С Днем Благодарения, — снова сказал он, кивнул и пошел в сторону бара.

Казалось, что я попала в параллельную вселенную. Мама села на свое место, сделала глоток вина и повернулась к окну.

— Мам.

Она взглянула на меня, поняла мое замешательство, и сказала «Да?» таким голосом, который означал: «От меня ты никакой информации не получишь». Конечно же, это говорило мне, что я должна все выяснить.

Джейми, с одной или другой стороны, мог быть одним из маминых клиентов.

Неудивительно, что ему не нужны были подсказки, как доехать до моего дома, когда он подвозил меня в сентябре.

— Ты покраснела, Роуз, — сказала мама с удивленной улыбкой.

Я хочу быть с ней милой, и действительно буду, особенно сегодня. Но я ненавижу всю эту ситуацию. Почему вся моя семья знает Джейми лучше, чем я? И почему я последняя узнаю то, что знают они?

В бешенстве я вскочила из-за стола, уронив на пол салфетку и нечаянно опрокинув стул, и пошла к бару. Я чувствовала, как бьется пульс под горячей кожей на лице. Мама звала меня. Я не обращала на нее внимания, протянула руку, чтобы положить Джейми на плечо, но остановилась, едва не дотронувшись до него.

— Можно с тобой поговорить пару минут?

Джейми бросил быстрый взгляд на своего отца, который ничего не видел и не слышал, кроме футбольного матча на плоском экране над барной стойкой. Он отодвинул свой табурет и повел меня к гардеробу, как будто у него в голове уже был план для этого момента. Перед нами встал Роберт с хлебными корзинками в каждой руке.

— Все нормально, Роуз? — спросил он, не спуская глаз с Джейми.

— Все отлично.

— Хочешь, чтобы я составил твоей маме компанию на минутку?

— Конечно, — сказала я, а мое бешенство на долю секунды уступило огромному стыду за то, что я бросила маму одну в ее первый День Благодарения без папы. Но за стыдом последовала злость на то, что мне стыдно из-за ее горя.

Я была опустошена.

Мы вошли в гардеробную.

— Я знаю, почему ты делал вид, что я тебе нравлюсь, — сказала я еще до того, как он повернулся ко мне.

Джейми умный, в отличие от меня. Когда он не понимает, что происходит, он держит рот на замке и ждет. А я все равно начинаю говорить и не могу остановиться, пока не выскажу все, что я думаю.

— Потому что Питер тебя попросил. И теперь я поняла, откуда ты знал, где мой дом. Потому что ты знаешь мою маму, а не потому, что ты однажды отвозил Питера домой. Ты лжец, Джейми.

В светло-коричневых глазах Джейми вспыхнул гнев — похоже, он не любит, когда его называют лжецом. Сперва я перепугалась, увидев злость, которую я вызвала, но затем подумала, что это слишком плохо, когда ты лжец. Я почувствовала небольшое возбуждение от того, что не отступаю. Он строго смотрел на меня, как будто пытался понять, что я буду со всем этим делать. Ведь это касается нас обоих.

— Я не знаю твою маму. Она мне помогла один раз.

Я ждала большего, но очевидно, это было все, что он собирался сказать без дальнейших вопросов.

— Ты игнорируешь меня из-за брата? — спросил он.

Причина не только в этом. Еще и в его жуткой девушке и в том, как ее прихлебатели смотрели на меня, когда я с ним говорила — было похоже, что мне от них достанется.

— Не люблю, когда люди принимают решения насчет меня, а я о них не знаю, — сказала я.

— Пит не хотел, чтобы тебе было одиноко.

— Знаешь, у меня есть друзья. И мне не нужны фальшивки.