Капеллан - Анатолий Дроздов

— Как мырх, — сказал я, вздохнув об утраченном уединении. Мырхами зовут местную популяцию котов. На котов, впрочем, они похожи мало, скорее – на крыс, коротконогих и ленивых. Любимое занятие мырхов – лежать на разогретых солнцем крышах. Хотя мышей они ловят. И мурлычут, как земные коты.

— Нэси не мырх, — улыбнулась Ноэль. — Тот укусить может, а дига – никогда!

Я с сомнением посмотрел на летающего крокодила и получил в ответ насмешливый взгляд. "Кусать я не буду, — будто говорил он, — а вот отгрызть что-нибудь – запросто!"

— Как ты ей управляешь? — спросил я.

— Отсюда! — Ноэль коснулась пальцем лба. — Мы с ней обмениваемся мыслями.

— Да ну? — не поверил я.

— Именно! — подтвердила Ноэль. — Знаешь, как покупают диг? Продавец привозит на рынок выводок, вокруг собираются покупатели, и если детенышу кто-то понравился, он дает ему это знать – мысленно. После чего начинается торг.

— Хочешь сказать, это она тебя выбрала? — удивился я.

— Так! — кивнула Ноэль.

Я с сомнением покачал головой.

"Тебя бы не выбрала, стикуль вислозадый! — прозвучал в моей голове голос.

"Почему вислозадый?" — не успев удивиться, спросил я.

"Потому что зад у тебя откляченный, — пояснил голос. — Как курдюк".

"Курдюк у овцы и там – жир! — возмутился я. — У меня – мышцы".

"Жир вкуснее, — сказал голос. — Но и так хорошо. Если б не хозяйка, давно б попробовала".

В смятении я посмотрел на дигу. В глазах ее прыгали огоньки. Заметив мой интерес, Нэси оскалилась и показала раздвоенный язык.

— Она говорила с тобой! — воскликнула Ноэль. — Слышал?

— Еще как! — подтвердил я. — Мне пообещали отгрызть зад.

— Она шутит! — отмахнулась Ноэль. — Нэси это любит. Но почему она заговорила и ты услышал? Это не каждому дано.

— Наверное, я красивый, — предположил я.

"Глупый стикуль!" — хмыкнуло в голове.

"Ящерица!" — не остался в долгу я.

"Все-таки я тебя съем!" Нэси открыла пасть и рыкнула.

— Перестань! — Ноэль шлепнула дигу по морде. — Заигралась! А ты, — она обернулась ко мне, — перестань ее обижать. Нэси хорошая. Почеши ее за ухом!

Я с сомнением глянул на дигу. Та закрыла пасть и приняла невинный вид – даже глаза прижмурила. М-да… В школе у меня была подружка, державшая алабая. Она всем предлагала гладить собачку, уверяя, что та добрая. Но мы не верили. Гладить пса, ростом тебе по пояс и весом в 80 килограммов…

Ноэль смотрела на меня укоризненно. Поколебавшись, я шагнул ближе и осторожно коснулся пальцами бугристой кожи за ушным отверстием. Нэси поощрительно уркнула.

— Не бойся! — сказал Ноэль.

Я вздохнул и стал чесать кожу диги. Нэси заурчала и потерлась мордой о мою ногу.

— Ей нравится! — сказал Ноэль. — Даже странно. Ты первый, кроме меня, кому она это позволила. Даже бабушку не подпускала.

"Счастье-то какое!" — подумал я.

— Ты сможешь на ней полетать! — предложила Ноэль.

— Лучше на стикуле, — возразил я.

На этой планете два вида верховых животных. Гинтайр, похожий на земную лошадь, если забыть о костяных выростах на лбу и шпорах на копытах. Последними местные росинанты довольно умело мочат своих врагов. Растить такого бойца долго, дорого, поэтому гинтайры редки. Их всех забирают в кавалерию. Гинтайр – норовистое и злобное животное, управлять им – искусство, которому учат с детства. И все равно смерть от собственного коня – дело обычное. Стикуль похож земного осла, но, в отличие от него, покладист и добр. На нем ездят верхом, запрягают в повозки, возят вьюки. Еще выращивают на мясо, оно у стикуля мягкое и вкусное. Если, конечно, на животном не ездили двадцать лет…

— Ты куда-то собрался? — насторожилась Ноэль.

— Нужно съездить в одно место, — сказал я.

— Далеко?

— Дней пять пути.

— Дороги небезопасны. Можно нарваться на разбойников.

Я хмыкнул. Для человека, снявшего осаду с замка, угроза встретить разбойников звучит смешно. Гранаты у меня кончились, зато стволов – море. Перестреляю бандитов – охнуть не успеют.

— Зачем тебе ехать?

— Пополнить запас оружия.

— Я с тобой!

Я хмыкнул еще раз.

— Мы полетим на диге. Будет быстрее.

Я задумался. Ноэль права: на стикуле долго… Жара, пыль, все время настороже. С Нэси бояться нечего: на стоянке она чует постороннего за версту. Минус один: арсенал у меня в боте. Ноэль любопытна и обязательно сунет нос. Придется выкручиваться… Хотя о чем это я? Я же маг! Никто здесь не удивился моим гранатам, или тому же лучевику. У мага много таинственных вещей. У него может быть место, где он хранит артефакты. Ноэль узнает про бот, и что? Постороннему его не открыть. Попытаешься – огребешь. Охранная система включает пулеметы, гранатометы и лучевые пушки. Полк положить можно, прежде чем кончатся боеприпасы и энергия в накопителях. Но и потом бот не открыть – стучи, не стучи. Металлопластовую броню возьмет только плазменный резак, а откуда он здесь?

— Хорошо! — кивнул я. — Вылетаем утром.

— Тогда я – собираться! — заторопилась Ноэль.

Дига, оставшись без хозяйки, недовольно рыкнула и ткнулась мордой мне в живот. Дескать, чеши!

"А не облезешь?!" — подумал я, но отогнал эту мысль. Если ящерица читает мысли, то может обидеться. А мне с ней лететь. Откусит ягодицы… Терпи, раз попал!

Амеры прилетели во время утреннего развода. Они хорошо знали наш распорядок, как и мы – их. На утреннем построении, если не ожидается операции или учений, у военнослужащих нет оружия. Укурки стояли в строю, я с командиром – перед ними, когда над нами со свистом пронесся боевой флаер. ПВО не сработало – у американцев стояла система опознавания "свой – чужой", единая для группировки войск. Заложив вираж, флаер закружил над строем, поливая плац из пулеметов. Стреляли не в нас – по сторонам. Пули пятнали дырами бетонопластовое покрытие плаца, разбрасывали щебень пешеходных дорожек.

Замысел мстителей был прост. Напугать русских, а после хвастаться в кабаках Реджина как заставили их наложить в штаны. Естественно, что командование российской группировки потребовало бы провести расследование и наказать виновных. Естественно, его бы провели. Только вот виновных вряд ли нашли бы. Дескать, флаер был угнан неустановленными лицами, разыскать их не удалось. Зуб на нас у амеров вырос большой, ждать объективности от них не следовало.

Так бы и вышло, если б не Аня. Пока строй, матерясь, смотрел в небо и скрипел зубами, она вылетела из рядов и метнулась к оружейке. Следя за амерами, мы заметили это не сразу.

— Быкова, стоять! — заорал майор вслед Ане, но она уже скрылась в дверях.

Майор перевел взгляд на меня. Приняв это за приказ, я побежал к оружейке. Вслед мне что-то кричали, но я не остановился. Рядом со мной легла очередь, кусок щебня с дорожки раскроил мне щеку, но в тот миг я даже не заметил этого. Ворвавшись в здание, побежал вверх по лестнице, но еще на пути понял, что опоздал. Сверху застучал пулемет.

Позже выяснилось, что Аня схватила первое же оружие, и им оказался легкий пехотный пулемет, предназначенный для боев на поверхности. Попутно сгребла еще кое-что. Стреляла она метко. Очередь хлестнула по борту флаера, не пробив бронированной обшивки. Тут бы амерам и улететь – дело они сделали, но взыграло ретивое. Флаер огрызнулся. Когда я вбежал в комнату, Аня сидела на полу, правой рукой сжимая обрубок левой. Тяжелая пуля практически оторвала ее по плечо. Из культи струйкой цвиркала кровь. Я метнулся к ней.

— Стреляй, Кап! — закричала Аня, отталкивая меня ногой. — Уйдет, гад!

Я понял, что если не подчинюсь, она к себе меня не подпустит. Тогда ее не удастся спасти. На полу валялась ПЗРК "Пила", Аня захватила ее в оружейке. Обращаться с ней нас учили, как, впрочем, и с другим оружием. Зачем это священнику, не объясняли. Положено – учись!

Я вскинул трубу на плечо. Пальцы привычно включили комплекс, отщелкнули предохранитель и нажали на курок. Выстрелил я, не целясь, следя, чтоб ракета вылетела в открытое окно, а реактивная струя пришлась в створ двери. Швырнув пустую трубу на пол, я подбежал к Ане и, наконец, занялся ее рукой. Мне удалось остановить кровотечение и срастить мягкие ткани, когда в комнату вбежали…

— У нас будут проблемы, Кап! — сказал майор, после того как Аню увезли в госпиталь.

Когда я выстрелил, что флаер лег на обратный кур. Улетел он недалеко. Ракета "Пилы" обладает способностью самостоятельно находить цель и поражать ее. Флаер она догнала. Разрыв боевой части разрезал его пополам – из-за этого комплекс и получил свое название. Экипаж погиб. В его составе оказался сын генерала, командующего американской группировкой.

Расследовать ЧП прибыла совместная комиссия. На этом настояла российская сторона: ждать объективности от амеров не следовало. Нас допросили. Мы не таились: с чего? Видеокамеры зафиксировали все до мельчайшей подробности. Сказать амерам было нечего: нападение на воинскую часть. Они заикнулись о несоразмерном применении силы, но наши парировали это просто: как повел бы себя американский десант в аналогичных обстоятельствах? Комиссия закрыла дело за отсутствием виновных. Нападавшие погибли, а русские действовали в пределах самообороны.