Карты нарративной практики. Введение в нарративную терапию - Майкл Уайт

проследит за Лиамом. Угадайте, что она обнаружила? Ты помнишь, Лиам, я тебе про это уже рассказывала.

Лиам: Не помню ничего подобного.

Пенни: Учительница обнаружила, что Лиам во время перерыва на ленч сидел с тремя другими ребятами. Двое из них были очень грустными, потому что скучали по маме, а третьего ужасно дразнили, — он тоже очень переживал и много плакал. Что же делал Лиам? Он делился с ними своей едой, чтобы поднять им настроение.

Лиам: Не помню.

М.: Каково вам было, как маме Лиама, услышать про него такое?

Пенни: Ну, в первую очередь я почувствовала гордость за него! Я так гордилась, что мой сын мог делать добро для других ребят, несмотря на всю ту боль, которую мы испытывали тогда дома.

М.: Пенни, я бы хотел попросить вас немножко расцветить эту сцену для Лиама, когда вы после этой сессии пойдёте домой. Возможно, вы подробно опишете комнату, где у детей был ленч, расскажете, что ещё вы знаете об этих ребятах, напомните, как выглядит учительница? Сделайте всё возможное, чтобы Лиаму удалось вспомнить.

Пенни: С удовольствием.

М.: А что это был за поступок? Вы мне сказали, что у вас было ощущение, будто Лиам чувствовал себя словно парализованным в жизни. Ну, так эта история вовсе не похожа на паралич или на то, что он «вообще пропащий».

Пенни: Нет, это совсем не о том история. Я пытаюсь... пытаюсь подобрать подходящее слово. Наверное, это слово «спасать». Да, мне кажется, можно сказать, что он спасал этих ребят.

М.: Спасал этих ребят. Лиам, откликается?

Лиам: Похоже, да.

М.: Может быть, какое-то другое слово придумаешь, чтобы описать, что ты тогда делал?

Лиам: Нет, слово «спасать» вполне подходит.

М.: Пенни, когда вы рассказали, как Лиам бросил камень в окно, я спросил вас о том, что этот поступок говорит вам о нем. Вы ответили, что он свидетельствует о мужестве Лиама, а также о том, что для него важна справедливость. А как его поступок по отношению к другим ребятам повлиял на ваше представление о нем как о человеке?

Пенни: Дайте подумать. Ну, это многое говорит о его позиции в отношении к несправедливости, которая была ясна, даже когда он был маленьким.

М.: Отношение к несправедливости. Что-нибудь ещё?

Пенни: Вроде чего?

М.: Чего угодно, что было для него важно, что придавало бы смысл его жизни.

Пенни: Ну, это может быть что-то о том, какой в представлении Лиама должна быть жизнь. О мечтах маленького мальчика. Да-да, именно об этом. И о том, как он не сдавался и не оставлял эти мечты.

М.: Лиам, я всё время продолжаю задавать тебе один и тот же вопрос. То, что мама сейчас сказала по поводу справедливости и по поводу мечтаний маленького мальчика, это откликается?

Лиам : Угу. Да, я думаю, да. Откликается, точно. Подходит.

М.: Я хочу это прояснить. Я правильно понимаю, что у тебя действительно вызывают отклик эти слова о справедливости, о том, какой должна быть жизнь, о мечтах маленького мальчика?

Лиам: Угу. Да. Похоже, что так.

М.: Только похоже?

Лиам: Нет, это точно, это всё складывается, всё подходит.

М.: Мне бы хотелось понять, каким образом тебе удаётся откликнуться на то, что ты теперь слышишь от мамы в связи с историями из твоего прошлого и в связи с выводами о том, кем ты являешься в свете этих историй.

Лиам: О'кей.

М.: Вопрос такой: каким образом тебе становится понятно, что услышанное имеет отношение к тебе? Может быть, в последнее время в твоей жизни произошло что-то ещё, что соответствует тому, что мы о тебе узнаем? Может быть, есть что-то, что соотносится с тем, что мы уже слышали о твоём отношении к справедливости, и с тем, что твоя мама говорила о твоих ценностях, о мечтах маленького мальчика?

Лиам: Не знаю. А ты, мам, что думаешь?

Пенни: Может быть, когда ты говорил с Ванессой, двоюродной сестрой?

Лиам: Угу наверное, так оно и есть.

М.: Это про что?

Лиам: Ну, незадолго до того, как мы убежали от папы, я рассказал двоюродной сестре, что нам пришлось пережить, потому что, похоже, у неё та же ситуация, потому что её папа — это брат моего папы, и он тоже жестокий, и у меня было ощущение, что ей тоже достаётся дома. И тогда она мне рассказала о том, что над ней учиняют дома, это было жутко, ужасно. Она раньше никогда никому не рассказывала об этом.

М.: И что тогда произошло?

Пенни: Восемь месяцев спустя после её разговора с Лиамом пришли люди из службы защиты детей и забрали её, и всё только потому, что Лиам поговорил с ней.

М.: Лиам, твоя мама сказала, что ты «протянул руку помощи» двоюродной сестре. Правильно ли было бы назвать этот поступок именно так, или, может быть, какое-то другое слово подошло бы больше?

Пенни: Нет, это подходит, «протянуть руку помощи» — это подходит.

М.: Я узнал о поступках, связанных со спасением, я узнал о поступках, связанных с протестом, и я узнал о поступках, которые говорят о твоей готовности протянуть руку помощи. Все они являются частью твоей истории. Если их все объединить, о чем будет эта история?

Лиам: Что вы имеете в виду?

М.: Ну если всё это часть какого-то определённого направления в жизни, часть какого-то пути, по которому ты в жизни идёшь...

Как можно было бы обозначить это?

Лиам: Ну... э... я думаю, вы имеете в виду что-то вроде спасения, спасательства. Знаете, как спасение на водах. Здесь это получается спасение жизни или что-то в этом роде.

М.: Да, да, спасение жизни.

Лиам: Или, может быть... Впрочем, да, вот это подойдёт.

М.: Хорошо. Значит, это про спасение жизни. Мне это о многом говорит. Пенни, как вам кажется, что это говорит мне о том, на что в