Запретная для авторитета. Ты будешь моей (СИ) - Младова Мила

- Я знаю. И к твоему сведению, уходить от меня снова было просто ребячеством.

- Я не уходил. Я знал, что ты злишься и нуждаешься в пространстве, и я знал, что не смогу держать себя в руках, если останусь здесь. Я бы давил на тебя и только усугубил ситуацию.

Не имея возможности возразить, я промолчала.

- Прости меня, - он легко поцеловал меня, но я не ответила. Его губы скривились. - Я смотрю, ты все еще злишься на меня.

- Да, - я нахмурилась, когда он прижал меня к шезлонгу. - Подожди минутку... - его рот на моем заставил меня замолчать, когда он опрокинул нас на матрас.

Положив нас на бок, он приподнялся на локте и сказал:

- Хочешь поговорить? Мы поговорим. Выбирай тему. Но проект...

- Ты не готов мне рассказать об этом. Я знаю, - ничего нового. Я прикусила губу. - Ты расскажешь мне о Льве?

Его глаза потускнели.

- Я уже рассказал.

Однажды. И он не сказал почти ничего.

- Тебе не обязательно рассказывать мне о его самоубийстве. Просто расскажи мне о нем: каким он был, как ты с ним познакомился, - расскажи мне хоть что-нибудь.

Герман просунул руку под ткань бикини и уложил ладонь мне на ягодицу.

- Я знал его с детского сада.

- Правда?

Он кивнул, на его лице появился призрак ностальгической улыбки.

- Мы не особо дружили до последнего года начальной школы. Но когда мы подружились, то оставались самыми близкими друг другу людьми до самого конца. Он был хорошим парнем. Популярным. Занимался спортом. Девушки любили его. Но внутри он был не так крут, как снаружи. У него было мягкое сердце. Душа поэта, говорит Лика, - Герман пожал плечами. - Они были близки. Он заботился о ней. Особенно дома. Он защищал ее от их отца, который любил лупить своих детей, когда выпьет - а это случалось часто. Лика не просто потеряла своего брата. Она потеряла своего защитника. Человека, который, как ей казалось, понимал ее лучше остальных.

- Она чувствует, что он бросил ее; что оставил ее справляться со всеми трудностями в одиночку, - предположила я.

- Да. Макс сделал все возможное, чтобы помочь Лике после смерти Левы. Ему кажется, что он должен был увидеть, что с Левой творится неладное. Вот почему он бросился к Лике, когда она спьяну позвонила и сказала, что ей не для чего жить. Он боится, что все повторится снова. Он чувствует себя виноватым.

На мой взгляд, Лика сказала то, что, как она знала, привлечет внимание Макса. Мерзкая манипуляторша. Я положила руку на грудь Германа.

- Ты рассказал мне, что Лика чувствовала по этому поводу. Ты рассказал мне, что чувствовал Макс. А что чувствовал ты?

- Я не знал, что чувствовать, - сказал он, проведя рукой по моему позвоночнику. - Я просто был в каком-то оцепенении по началу. Потом меня догнало осознание случившегося... и, скажем так, я не очень хорошо это воспринял.

- Никто бы не воспринял такое хорошо, Герман, - прослеживая линии и впадины мышц его пресса, я сказала: - Когда Лена солгала, что я пыталась покончить с собой, ты подумал, что это была выходка, чтобы привлечь внимание. Ты думаешь Лев тоже просто хотел привлечь к себе внимание? Попытка, которая зашла слишком далеко?

- Нет, Лев хотел умереть.

Мне хотелось спросить о многом, но я видела, как тяжело ему было. Он уже многое рассказал мне сегодня, и я могла пока отложить свои вопросы. Я нарушила напряженную тишину, решив тоже поделиться чем-то личным в ответ на его откровенность:

- Мама закончит свою жизнь сама в один прекрасный день. Она говорит, что не сможет жить без меня. Я верю в это. Но она не сможет жить и без Андрея тоже. Меня ей никогда не было достаточно. Если в тюрьме с ним что-то случится… я думаю, она покончит с собой в тот же день.

- Ты не будешь виновата, если она это сделает, - сказал Герман. - Дело не в том, что тебя ей недостаточно. Она просто ищет смысл своего существования в других людях. Она не цельная личность. Но ты не отвечаешь за нее, Агата.

- А ты не отвечаешь за то, что Лев сделал с собой.

Его глаза снова потускнели.

- Не отвечаешь, Герман. Раз уж я не отвечаю за то, что однажды сделает мама. Так что? Мы оба виноваты или мы оба взяли на себя слишком много?

Он вздохнул.

- Это совершенно другая ситуация.

- Если он погиб не от твоей руки, то ты ни в чем не виноват, - вздохнув еще раз, Герман лег на живот и прижался лбом к моему. - Решил замять тему, да?

- Я научился этому у тебя.

Он прикусил зубами мою нижнюю губу, а затем просунул язык в мой рот. Поцелуй был мягким, глубоким и примирительным.

- Даже не надейся, что я прощу тебя так просто. Я ожидаю множественных оргазмов, когда мы вернемся в наш номер.

Глаза Германа заблестели, как у хищника.

- Как скажешь, родная.

Глава 25

- Ты же любишь смотреть фильмы, правильно?

Я понятия не имела, что это значит. Но так звучала единственная подсказка, которую дал мне Герман, когда я спросила, какой номер он забронировал для нас в «Убежище» на сегодня. Но эта дурацкая подсказка совсем не помогала, а только усиливала мое любопытство.

Когда я закончила свою смену и дверь кафе закрылась за мной, я взглянула на пасмурное небо. «Мрачное» - вот лучший способ описать его. Воздух казался густым и влажным, как перед грозой. Поправив ремешок сумочки, я направилась к машине.

Прошло пять дней с тех пор, как мы вернулись из отпуска. Пять спокойных дней - никакой преследователь не проявлял никакой активности, а Лика, Артур или кто-нибудь еще не несли чушь обо мне. Я не расслаблялась, но намеревалась насладиться спокойствием.

Я должна была встретиться с Германом в «Убежище» вечером. Сначала мне нужно было вернуться в его квартиру, чтобы принять душ и переодеться в...

- Агата Стрельникова?

Остановившись из-за незнакомого голоса, я повернулась. Темноволосая женщина стояла поодаль, глаза настороженные, в руке крепко зажата связка ключей. Ей было где-то около сорока. Может быть, больше - она достаточно хорошо выглядела, и я не могла сказать наверняка.

Может быть, журналистка? Нет, она не выглядела как человек, ищущий сенсацию. Она выглядела... озабоченной.

Я приподняла бровь.

- Я могу вам чем-то помочь?

Она облизнула нижнюю губу и сделала маленький, осторожный шаг ко мне.

- Меня зовут Лиза, и я… Герман, он…

И тут я перестала дышать. Она не смогла бы шокировать меня сильнее даже если бы подошла и молча дала пощечину. Это должна быть та самая Лиза. Настороженность пересилила удивление, и мой пульс участился. Не зная, чего ожидать, я сделала вдох и стала ждать, тупо глядя на нее.

- Герман не рассказывал вам обо мне, - правильно предположила она, оглядевшись по сторонам. - Я надеялась, что мы сможем поговорить.

Я крепко сжала ремешок сумочки.

- О чем? - я услышала, как зазвонил мой мобильный, но проигнорировала его.

- Герман. Я понимаю, что ты живешь с ним. Я думаю...

- Тебе нужно убираться отсюда на хрен, - прорычал мужской голос. Олег. Он приехал, чтобы проследить за мной по пути в квартиру Германа, как обычно. Судя по тому, как он смотрел на Лизу, раздувая ноздри, он ее знал.

Выражение лица Олега немного смягчилось, когда он повернулся ко мне.

- Агата, дорогая, садись в машину. Я тут разберусь, - он набросился на Лизу: - Если ты сделала это, чтобы привлечь внимание Германа, думая, что он придет сюда, то зря потеряла время. За кого ты его держишь? Он не дурак.

Она взмахнула руками.

- А что я должна была делать? Он не отвечает на мои звонки. Он не...

- Женщина, зачем ему отвечать на твои звонки?

Ее глаза ненадолго закрылись.

- Я понимаю, что он злится, но мне нужно с ним поговорить. Это не может продолжаться вечно. Это нужно прекратить.

- Да? Почему?

- Я заплатила за то, что случилось, Олег, заплатила в десять раз больше. Я уехала из города. Разве этого недостаточно?

- Никогда не будет достаточно, Лиза, - только тогда он заметил, что я все еще стою на месте. - Агата, милая, садись в машину, - но я этого не сделала.