Справедливость (СИ) - Афанасьев Семён

— Вы на редкость неплохо информированы, — кивает Ермек. — Не совсем именно так, но близко… Удивляюсь не первый раз за время нашего разговора. Только не заводите шарманку сейчас снова, что ваша церковь в двадцать раз старше Комитета! — прерывает майор набирающего воздух священника. — Не смешно…

— Как скажете, — покладисто соглашается батюшка, складывая руки на коленях и демонстрируя видом кротость, которой явно не испытывает.

— С некоторой натяжкой, дело действительно в нашей подведомственности. — Чуть хмуро говорит офицер. — Можете успокоить свою спутницу сразу: как я понимаю, именно ей главное — документы. Остальное, кажется, ей критично в меньшей степени. Документы вполне восстанавливаются, это обычная и заурядная процедура. Она, видимо, просто за братом была, как за каменной стеной. У них это обычное дело… И давайте я расспрошу её подробнее, мне важны вот какие детали…

— Успокоить не выйдет. Как и расспросить с моей помощью, — перебивает офицера священник. — Я не говорю на её языке. А она не говорит по-русски.

— Ну вы даёте!.. — вырывается у майора. — А как вы тогда это всё?.. — Ермек делает неопределённое движение рукой в воздухе.

— Очень сложно на корявом английском, через онлайн-переводчик, — священник показывает зажатый в ладони смартфон. — Плюс, за столом в ресторане познакомился с муллой, он смог с ней чуть объясниться по-узбекски.

— Ладно, всё равно её опрашивать, — смиряется с какими-то своими мыслями майор. — Нужен переводчик с дари. — Майор снимает трубку с аппарата, стоящего на столе. — Добрый… кто сегодня на мониторинге?.. а с дари есть кто-нибудь?.. только он? а из женщин никого нет?.. Отлично, у неё же таджикский? Годится… Она может отвлечься на полчаса?.. Я в нулёвке, нужно опросить кое-кого… — Ермек вешает трубку и поднимает глаза на священника. — Повезло, есть нужный человек в дежурной смене. Сейчас подойдёт наша сотрудница, говорящая по-таджикски. Это всё равно, что дари. Минут десять подождём, это идти из другого здания.

Глава 12

Через секунду после того, как майор кладёт трубку, телефон на столе звонит. Майор снимает трубку:

— Да… Нет, это моя личная крайне вежливая просьба, ситуация так сложилась… Да, буду благодарен… Да, лично: за мной не ржавеет. Вы же знаете… Спасибо!

Не смотря на многочисленность подразделений в организации, вопросы афганской беженки, по странному стечению обстоятельств, находятся действительно в подведомственности отделения Ермека. Вернее, могут быть отнесены, при определённых обстоятельствах. Бывают же совпадения.

Обстоятельства, кстати, тоже в наличии: пока священник рассказывал своё видение ситуации с беженкой и её пропавшим братом, Ермеку припомнились полицейские сводки о достаточно многочисленных исчезновениях водителей (в том числе такси), при сходных и аналогичных обстоятельствах (насколько можно судить поверхностно, до опроса девочки с нормальным переводчиком).

Некоторых из пропавших позже нашли убитыми; ещё больше числится пропавшими без вести. Включая машины.

Работа полиции, кстати, давно не выдерживает никакой критики, и это проблема не только этого города. Это проблема системного кризиса всего министерства внутренних дел, которое считается самым коррумпированным государственным органом (причём не только в самопальных онлайн рейтингах, а и согласно реальному положению вещей, известному майору по роду занятий). Как следствие, качество оперативно-розыскной работы полиции равно нолю. И водители действительно и дальше будут пропадать, пока кто-то не пресечёт причину их исчезновения.

Сама причина, кстати, очевидна: рынок есть рынок. Дешёвых машин в списке пропавших почти не значилось. В этом смысле, сегодняшняя эскапада священника (зачем-то задержанного полицейским розыском и оперативно подавшего жалобу дежурному прокурору по горячим следам, сразу из околотка) — очень характерный эпизод. Менты наверняка что-то хотели поиметь с «батюшки», но, судя по итогам, явно не на того нарвались. И обломались.

Похоже, их (соратников священника) действительно в их учебных заведениях на Севере как-то готовят взаимодействовать с мирской властью. Судя по тому, как он держится и ориентируется. Возможно, что тех из них, кого рукополагают на заграничные приходы (ещё и в мусульманских странах) чему-то реально учат дополнительно.

Впрочем, это не важно. Важно то, что, судя по «грамотности» священника, заявление тот всё равно напишет (вернее, позаботится о том, чтоб написала эта его подопечная афганка). И с него станется зарегистрировать заяву лично, у начальника секретариата, судя по его дотошности.

Размышляя в процессе разговора, Ермек приходит к выводу, что от работы в этом случае не уйти. И не только потому, что он по внутреннему настрою никак не походил на презираемых им же самим ментов; просто у хорошего офицера всегда есть резерв. Резерв по времени, резерв по ресурсам, резерв по незадействованным возможностям.

И, как на зло, выходит так, что именно сейчас время майора на ближайшие полтора квартала было расписано если и не поминутно, то близко к тому. И «глубокое погружение» в вопрос этой афганки в планы явно не вписывалось.

С другой стороны, долга тоже никто не отменял.

Тут тот случай, когда (как говорит кое-кто из друзей-соратников) судьба сама за тебя решила: во-первых, Ермек уже несколько месяцев числится и. о. начальника отделения. А тут вполне себе нормальный шанс от приставки из двух букв перед названием должности избавиться, плюс очередное звание (два в одном, так сказать). Если на нестандартной и реальной (а не высосанной из пальца) задаче показать «пилотаж».

Во-вторых, священник внушал.

Не то чтоб Ерёма сходу поверил во всю эту мистическую лабуду. Но люди делятся на тех, которые плывут по течению (балласт и планктон); и на тех, кто это течение может изменить.

Русский священник явно был из второго типа. По работе, кстати, майору приходилось сталкиваться с тем типом людей, которые предпочитают скорее гнуть обстоятельства под себя, нежели гнуться под них. Преимущественно, это были не самые законопослушные люди. И уж напрасно было бы от них ждать «разумного, доброго, вечного».

В отличие от этого самого священника. Который, как ни смешно, искренне пытался соответствовать своему сану (чуть не подумал — должности, поправил мысленно Ерёма сам себя). И по течению явно не плыл.

Да и, как ни крути, дело-то богоугодное. Ермек, как ни парадоксально, был верующим. Не самым агрессивным, не навязчивым в своих убеждениях; но в существовании Творца не сомневался. И на помощь и промысел Его иногда полагался (в том числе и по работе). Когда больше рассчитывать было не на что…

Кстати! А ведь ни разу не пожалел, и без везения не остался! — с удивлением приходит в голову. — Ведь действительно помогало что-то не раз! Вот и смейся над попами и молитвами после этого…

Впрочем, смакованию рабочих удач можно будет предаться в более подходящий момент.

Прекрасно понимая всю подоплёку отказа помогать афганке-исмаилитке со стороны муллы (мулла наверняка был ханафитского масхаба; а русский в таких тонкостях, естественно, не понимал); в практическом вопросе Ермек был, скорее, на стороне этого русского священника. Ну чем, скажите, была виновата лично перед ним эта девчонка, если разобраться? Тем только, что верит в этого своего седьмого имама? Да и х** с ним, хоть бы и все подряд в него верили, лишь бы вели себя нормально… А то, что за ней никаких грехов не числится, Ермеку, как сотруднику, было с первого взгляда очевидно.

То, что менты не разберутся и никого (ничего) не найдут, майору тоже было более чем понятно: не те сейчас люди у ментов в розыске. Начнём с того, что искать никто не будет. И это бы ещё полдела. Главное: пользуясь забитостью девчонки, наверняка попытаются наехать за отсутствие документов: вдруг что получится поиметь? Исмаилиты, кстати, община не из бедных… Вдруг что и обломится? А с миграционной полицией (по линии которой, кстати, и проходила регистрация девочки), опера из полицейского розыска не то что договорятся моментально, а вообще едят из одной миски… Твари.