Одержимость Желтого Тигра - Элис Кларк

на нас свой гнев в виде дождя, пока мы не доберемся до укрытия. Не хотелось терять в маневренности, учитывая, что ехать предстояло не одному.

Николетта свернула с дороги за мной, и я только сейчас заметил, что она держится рукой за бок. Бег на длинные дистанции – явно не ее конек.

– Ты как?

Ее взгляд говорил красноречивее слов. Кажется, она была бы не прочь, поймай меня те собаки в парке.

– Слушай, я не думал, что так получится. Был уверен, что Стэнли на месте.

Николетта вздохнула, а я попытался выдать самую невинную улыбку, на какую только способен. Вероятно, получилось неплохо, потому как в следующее мгновение лес заполнил звонкий смех наследницы Драконов.

– Ай. – Она вновь схватилась за бок, выдавив сквозь хохот: – А я уже наивно подумала, что сегодняшний вечер пройдет без приключений.

Успокоившись, она выпрямилась и поймала мой взгляд, который ни на секунду не отрывался от нее. От ее смеха у меня перехватывало дух.

– Еще, – произнес я.

– Что? – нахмурившись, спросила Николетта.

Ноги сами направили меня к ней, как и рука, будто отказавшись повиноваться мозгу, поднялась к ее щеке, чтобы смахнуть прилипшую прядь волос.

– Смейся еще, – прошептал я, очерчивая ее скулу и опуская ладонь к шее. – Таким же искренним, кристально чистым смехом. – Скользнув пальцами к затылку, зарылся в ее спутавшиеся от бега волосы. – Смейся для меня. – Наклонился ближе, буквально касаясь кончика ее носа своим, продолжая нашептывать слова, которые шли из самого сердца. Вылетали, не заботясь о последствиях. Обнаженная правда. Неприкрытое желание обладать. Очередной виток безумия. – Только для меня одного. А я буду ловить каждый звук. Буду хранить в душе и вытаскивать на поверхность всякий раз, когда начну тонуть. Потому что ты заставляешь меня вновь чувствовать так много всего. Каким-то невообразимым образом тебе удалось воскресить омертвевший орган у меня в груди. И пусть вместе с ним пробудились демоны прошлого. Я добровольно отдамся им на растерзание, если буду слышать твой смех. Или, быть может, я просто окончательно свихнулся.

Не давая Николетте возможности ответить, я сократил последние дюймы между нашими губами. Потребность целовать ее, касаться, держать в объятиях с каждым днем укоренялась во мне все сильнее. Чертов мозг уже устал кричать об опасности, ведь глупое сердце, вновь ощутив прилив сил, не желало останавливаться. Цепями привязывало меня к девчонке, чьи губы я терзал так, будто без них не мог дышать. Казалось, оттолкни она меня сейчас, и я погибну.

Но Николетта лишь сильнее льнула к моему телу, закинув руки мне за шею. Я подхватил ее и отнес к мотоциклу. Уложил на корпус, не разрывая поцелуя. Байк чуть качнулся, и девчонка отпрянула от меня, пытаясь перевести дыхание.

– Не бойся, никогда не позволю тебе упасть, – хрипло произнес я, опускаясь губами к нежной, но слегка влажной от бега шее. Языком скользнул по изгибу. Затем взял ладонь Ники и поднял ее к рукояти мотоцикла. – Держись.

Мы вновь сошлись в поцелуе. Моя ладонь прошлась по ее бедру и, нащупав край майки, проникла под ткань. Николетта сильнее стиснула рукоять. Рукой я уже потянулся выше, к ее груди, но мы оба вздрогнули, когда прямо над нами прозвучал очередной раскат грома и хлынул дождь.

Проклятье.

Я помог Николетте слезть с байка и молча протянул шлем. Оставаться здесь дольше было нельзя. Но и до отеля довольно далеко.

Пытаясь охватить все возможные решения, пришел к выводу, что верным будет только одно. Оставалось надеяться, что я о нем не пожалею.

– Разве не опасно ехать в такую погоду? – спросила Ники, когда я вывел мотоцикл на дорогу.

– В отель мы сейчас точно не поедем. Знаю место, где можно переждать дождь. Садись.

Спустя десять минут мы подъехали к небольшому двухэтажному дому с каменной облицовкой. Открыв с ключа автоматические ворота гаража, заехал внутрь. Ники тотчас слезла с байка, сняла шлем и стала оглядываться.

– Где мы? – настороженно поинтересовалась она, пока я ставил мотоцикл возле стены, где он каждый раз неизменно ждал моего возвращения.

– У меня, – бросил ей, направившись к неприметной двери в углу гаража, которая вела прямиком в дом.

Николетта поспешила за мной.

– Постой. У тебя тут есть свой дом? – удивленно спросила девчонка Драконов.

Не торопясь отвечать, я прошел к окну и, слегка отодвинув край занавески, выглянул на улицу, поскольку гребаная паранойя никак не отпускала. Мне продолжало казаться, что за нами наблюдали. Видимость за окном оставляла желать лучшего, но ни прохожих, ни машин вокруг не оказалось. И все же…

– Майк, – окликнула меня Ники.

Прищурившись, я еще раз окинул взглядом улицу, но так ничего и не заметил.

– Что? – Решив, что мне все же почудилось, я повернулся к Николетте, а затем включил свет. Несколько лампочек в потолке осветили гостиную, соединенную с небольшой кухней.

– Это правда твой дом?

– Ну а откуда, по-твоему, у меня еще ключи от него?

Николетта с любопытством оглядывала пространство, даже не ответив на мою колкость.

– Почему тогда остался в отеле? Мог бы жить тут на время конкурса. Выглядит довольно мило. Добавить бы немного декора, стало бы уютнее.

Я окинул взглядом помещение, пытаясь увидеть его глазами Николетты. Вряд ли бы назвал обстановку милой на ее месте. Серые угрюмые стены, бежевые диван с креслом и крошечный кофейный столик. Ни картин на стенах, ни цветов, ни телевизора, ни каких-либо иных признаков присутствия здесь жильцов. Обезличенное, блеклое пространство. Кухня тоже была обставлена по минимуму.

– Предпочитаю не оставаться здесь дольше, чем требуется, – честно ответил я. Это место навевало тоску. И непрошеные воспоминания.

Ники провела пальцем по барной стойке, визуально отделявшей кухонное пространство.

– Здесь подозрительно чисто. Сдаешь его во время отсутствия?

Я усмехнулся.

– Не знаю, известно ли тебе, но люди уже давно изобрели клининговые компании. Каждый месяц я перевожу приличную сумму, чтобы за домом присматривали. В конце концов, временами приятно знать, что в случае необходимости мне есть куда вернуться.

Отчасти это правда. Всем нам нужна гавань, где можно залатать пробоины. К тому же не хотелось заморачиваться с продажей и бумажной волокитой.

Николетта смотрела на меня, словно ища какой-то подтекст в моих словах, параллельно пытаясь разобрать влажные локоны, окончательно спутавшиеся под шлемом.

– В конце коридора на втором этаже есть ванная, – кивнул я в сторону лестницы. – Там же найдешь фен и полотенце. Возможно, и расческу тоже. Иди. А я пока закажу нам что-нибудь поесть.

Николетта отправилась наверх, а я прошел на кухню и, прислонившись бедром к столешнице, оформил заказ на пиццу. Когда