Крестовый перевал - Сергей Зверев

Они медленно миновала гаишника с палкой — тому и вправду не было никакого дела до красующейся на капоте «Нивы» атрибутики МЧС. А метров через двадцать поток снова встал, и друзья по воле судьбы оказались точно напротив «Форда».

Вначале их внимание привлекли два лежащих в сторонке тела.

— Это что, Юра? Это кто там лежит, а? — то ли прошептал, то ли просипел Базылев.

Юрка молчал. Поскольку видел, как два пожарника волокли за ноги третье безжизненное, обгоревшее тело. Видел и понял, что это мертвый Гобой. То, что от него осталось…

Вероятно, узнал его и Базылев. Он отвернулся, уронил голову на руль и подозрительно затих…

Стоящая впереди «Тойота» потихоньку отъехала, а «Нива» все продолжала стоять.

— Баз, — легонько толкнул его Юрка. — Поехали, Баз.

Тот поднялся, отрешенно посмотрел сквозь лобовое стекло и машинально включил скорость, вдавив педаль газа до упора. Автомобиль тронулся слишком резко и догнал корму «Тойоты». Послышался глухой удар.

— Что ты творишь?! — стал трясти его Юрка. — Очнись же!

Из салона «Тойоты» вышли двое.

Но это было еще полбеды. Хуже то, что дорожное происшествие привлекло внимание нескольких сотрудников милиции, дежуривших неподалеку от дымящего «Форда».

Удар все же вывел Базылева из шока. Он воткнул заднюю скорость и вопросительно посмотрел на друга.

— Рви! — крикнул тот. — Рви, или нас повяжут!

Ожесточенно работая рулем, полноватый и нескладный молодой человек вывернул из потока вправо и, едва не задев одного из пассажиров «Тойоты», помчался по тротуару мимо шарахающихся прохожих, каких-то дверей и афиш.

Когда наперерез, точно черт из табакерки, выскочила милицейская машина, Юрка растерялся. Зато напарник успел принять единственно верное решение — «Нива» с заносом и визгом покрышек шмыгнула в едва заметную улочку, уходившую куда-то в глубь квартала сразу за чередой старых двухэтажек.

Сзади доносилась какофония звуков: крики, рев двигателей, вой сирены, хлопки…

Но Базылев хорошо припустил — и «Нива» стремительно унеслась по улочке от затора. Впереди виднелся поросший зеленью двор, а перед ним резкий левый поворот вокруг высотного жилого дома. Машина плавно притормозила, чтобы вписаться в него, но скорость была слишком велика — высокая «Нива» наверняка перевернется. Или, проскочив поворот, влетит в могучие стволы столетних деревьев.

— Баз! Баз!! — вцепился Юрка обеими руками в кресло.

Друг не отзывался.

— Баз!!! — заорал Ткач и попытался вывернуть руль влево.

Поздно. «Нива» снесла жиденький заборчик, задела бортом первое же дерево, перевернулась и беспорядочно кувыркнулась, подмяв под себя кусты сирени…

Юрка потерял сознание на первом же кувырке. Впрочем, он и сам толком не понял, что это было — кратковременная потеря сознания или секундный шок от краха последней надежды.

Ударившись о металлическое сооружение, похожее на ангар, «Нива» остается лежать на правом боку. Рядом, словно в насмешку над разработчиком и исполнителями операции, падает эмчээсовским гербом вверх новенький и почти не поцарапанный капот.

Ткач морщился от боли в правом плече, выплюнул изо рта стеклянный осколок и осмотрелся. Над ним завис на привязных ремнях Базылев, с головы которого прямо на Юркино лицо капает кровь.

— Баз, — тронул он его. — Ты слышишь меня, Баз?…

Друг не ответил. Но еще дышал: тяжело, с хрипами и клокотанием в груди.

Юрка расстегнул ремень, вылез наружу. Развернувшись, вытащил из машины неподъемное тело Базылева.

Кое-как справившись, он встал и осмотрелся сквозь уцелевшие кусты сирени в сторону поваленного забора. К пролому успела подкатить милицейская машина; по улочке с включенной сиреной несется вторая.

— Очнись же, Баз! — затряс товарища Ткач. И вдруг снова увидел кровь на его шее и коротко остриженном затылке.

Для осмотра и выяснения характера ранения времени не оставалось — от перевернутой «Нивы» до милицейских машин было всего метров девяносто-сто. Не больше.

Поднять Базылева мешала разница в весовых категориях. И тогда Юрка попросту схватил его за руки и поволок к темному зданию, вплотную примыкавшему к зеленому сумрачному двору и отделявшему его от бойкой улицы.

Он затащил База за высокий густой кустарник и вдруг, вспомнив о кожаной папке, побежал обратно.

А от пролома уже шли вооруженные автоматами милиционеры.

Ткач подполз к машине с противоположной стороны, протиснулся в салон через откинутую заднюю дверцу и наткнулся на свою папку среди россыпи битого стекла.

Ужом он выполз обратно и увидел, как вооруженные парни расходились цепью. Теперь незаметно к кустам уже не прорваться.

К отчаянию добавился животный страх. На грани истерики Юрка шарил вокруг взглядом, ища выход…

Рука наткнулась на разбросанные гаечные ключи, выпавшие из набора инструментов, что Базылев возил в багажнике. Идея пришла сразу. Не то чтобы спасительная, но… другого он придумать был уже не в состоянии.

Спустя мгновение ключ взмыл в небо, описал дугу и с грохотом упал на полукруглую крышу ангара. Грохот весьма напоминал топот быстро бегущего по тонкому металлу человека.

Сотрудники милиции все, как один, остановились и уставились на ангар…

Этого было вполне достаточно. Пока офицер давал какие-то указания подчиненным, Ткач ползком прорвался к заветным кустам и уже через секунду, держа папку в зубах, потянул Базылева к темнеющему зданию.

Надрываясь и тихо матерясь, Юрка видел, как вокруг разбитой и перевернутой «Нивы» метались люди в форме и бронежилетах; слышал, как офицер докладывает начальству информацию по рации. И продолжал тащить по изумрудной траве бесчувственное тело…

В мучительных попытках спасти друга и спастись самому прошло несколько ужасных минут. Ткач двигался к двери подъезда, в надежде спрятаться внутри нависшего над двором бесформенного кирпичного строения. То ли производственное сооружение, то ли… бог знает что. Но не жилой дом — это точно.

Нужно было торопиться. К пролому в заборе подкатило еще несколько машин, а во двор вбежало пятнадцать-двадцать омоновцев в касках и черных бронежилетах. Менты рыскали возле «Нивы» и прочесывали кусты, густо растущие вокруг металлического ангара.

— По кулеру вам всем в анус! — прошептал Юрка пересохшими губами, замечая отчетливый кровавый след, тянувшийся за ним по траве.

Оставив на минуту товарища, он подбежал к двери подъезда и отчаянно дернул за ручку.

Заперто. В другой ситуации хлипкий замок из эпохи развитого социализма вызвал бы у него одну ухмылку, но сейчас не хватит ни времени, ни сил.

Ткач стоял в растерянности: дверь закрыта, а все окна первого этажа забраны крепкими решетками.

Метавшийся взгляд наткнулся на другую дверь — под покатой крышей. Обычно такие крутые проходы используют для спуска в подвал. Он подбежал к ней, дернул раз, другой, третий… В отчаянии сделал последнюю попытку, толкая от себя. Будто издеваясь над ним, судьба сделала ему одолжение: дверь поддалась.

Юрка вернулся и потянул тяжелое тело Базылева к подвалу…

И вдруг, сделав два шага, остановился. То место, где лежал затылок товарища, было буквально пропитано кровью. Кровь на зеленой траве, на пожухлой прошлогодней листве. Крови очень много.

— Зачем же я его туда тащу? — Юрка упал на колени, припал ухом к груди товарища, слушая…

И не различил ударов сердца. Не прощупывался пульс и на запястье. Если Баз был жив, то ему срочно нужна врачебная помощь. Срочно! А чем он поможет ему в подвале? Нет, Базылева нужно было оставить во дворе. Здесь его обнаружат через минуту-две и обязательно вызовут врачей!..

Самое время было рвать к открытой подвальной двери. Но Ткач продолжал стоять на коленях, по щекам текли слезы. А губы беззвучно звали единственного настоящего друга:

— Ба-аз. Ба-а-аз…

Щербатые ступени старой лестницы; длинные мрачные коридоры, едва освещенные тусклыми лампами; бесчисленные помещения с трубами и фантастическими механизмами…

Юрка бродил по подвалу, находясь в прострации, как в полусне. Все перепуталось в сознании: детали операции, над которыми корпел весь последний месяц; возможные последствия, о которых, увы, приходилось помнить ежеминутно. Ну и, конечно, неистовый сумбур событий последнего часа. Шмыгая носом и размазывая по лицу слезы, он ругал себя за трусость.

— Надо было сразу остановиться. Сразу… Этот вариант предусматривался в случае провала. Предусматривался! Ведь я сам писал ту проклятую программу, самоуничтожающуюся после перевода денег. Сам! Они не сумели бы доказать! Или доказали бы через пару лет. А я… Вместо того чтобы остановиться и спасти друзей, испугался…