Зима Скорпиона - Каплан Эндрю

17

Стадион «Днипро»,

Днепропетровск, Украина

Когда они подъехали к стадиону «Днипро», было уже темно. Скорпион поставил машину в переулке. Он не хотел, чтобы она оказалась заблокированной на стоянке другими машинами, если им придется срочно уходить. Если что-то пойдет не так, они должны встретиться у машины, объяснил он. По обледенелым тротуарам они пошли к стадиону. Ирина была укутана в толстое пальто с капюшоном, из-под которого виднелись лишь несколько светлых локонов ее парика, темные очки да ярко накрашенные губы. «Да, узнать ее будет трудно», — думал Скорпион. Но все же это было ненадежно.

По мере их приближения к входу на стадион с Херсонской улицы народу становилось все больше. С разных сторон присоединялись все новые и новые люди.

За вливающейся на стадион толпой наблюдала милиция. Продавцы предлагали желто-голубые украинские и маленькие черные флажки с желтым восьмиконечным крестом, а черноповязочники вручали людям значки с надписями «Долой Кожановского», «Черкесов — наше будущее» и «Черкесова в президенты».

Скорпион купил украинский флажок и передал его Ирине. Черноповязочник хотел дать ему значок, но Скорпион оттолкнул его.

«Журналист», — сказал он, указав на табличку агентства Рейтер, которая висела у него на шнурке поверх пальто. Вместе с толпой они протиснулись в ворота.

«Хай живе Черкесов!», — выкрикнул кто-то, и в толпе вокруг него послышались одобрительные выкрики и аплодисменты. Поднявшись по лестнице, Скорпион и Ирина вышли на трибуну, и им отрылся вид всего овального стадиона, заполнявшегося народом.

Игровое поле было расчищено от снега, и на нем на расставленных креслах сидели тысячи людей. На освещенной сцене в центре поля были установлены микрофоны. На гигантском экране сменялись патриотические картины: златоглавые церкви Киева, Печерская лавра, Карпатские горы, крестьянские девушки в национальных одеждах, флаг Украины, солдаты, марширующие под военную музыку. Черноповязочники направляли людей к свободным местам на трибунах и высматривали, нет ли беспорядков на местах. «Не сюда», — сказал Скорпион Ирине, увлекая ее ближе к выходу. Пятов не собирался стрелять с трибун, и выискивать его здесь среди десятков тысяч людей было делом бессмысленным. «Пятов должен будет подобраться к Черкесову поближе и так, чтобы иметь шанс уйти», — размышлял Скорпион. Они с Ириной спустились по лестнице обратно, двигаясь против людского потока, который продолжал вливаться на стадион, и направились к одному из выходов на поле. Дорогу им загородили человек шесть черноповязочников.

«Спросите у них, где Горобец. Делаем вид, что я — его гость, а вы — моя переводчица», — прошептал Скорпион Ирине. Перед ними стоял черноповязочник, у которого не хватало нескольких зубов.

Ирина обратилась к нему, а тот посмотрел на Скорпиона.

— Кто вы? — спросил он.

— Журналист из агентства Рейтер, — ответил Скорпион, предъявляя свою пресс-карточку.

Черноповязочник что-то сказал.

— Он говорит, что Горобец будет на сцене, но нам туда нельзя, — перевела Ирина.

— Спросите его, через какой вход придет Черкесов.

Ирина перевела. Черноповязочник ответил и указал на вход, расположенный справа от них.

— Спасибо, — поблагодарил его Скорпион и потянул Ирину за собой. По дороге они слышали восторженные крики.

«Черкесов! Черкесов! Черкесов!» — орала толпа, притопывая в такт и размахивая руками. Рев продолжался не меньше пяти минут.

Внезапно из громкоговорителей раздался голос: «Украинцы!».

Толпа взорвалась криками и аплодисментами. Скорпион и Ирина подошли к нужному им туннельному входу. На небольшой стоянке возле него они увидели несколько «мерседесов» — седанов и внедорожников GL.

— Почему здесь? — спросила Ирина. Они слышали речь Черкесова, доносившуюся из громкоговорителя.

— Пятову нужно подойти достаточно близко к Черкесову. Не будет же он стрелять с трибун. Там велика вероятность промахнуться, да и любой из окружающих может помешать. Сцена слишком хорошо охраняется, и если даже он убьет Черкесова, ему не удастся уйти. Его шанс — выход, как в случае убийства Бобби Кеннеди, — объяснял Скорпион.

— А как он будет уходить?

— На нем будет черная повязка. Он ставит на растерянность, суматоху. Все начнут стрелять.

Ворота были закрыты, а вход в туннель охранял десяток черноповязочников. Скорпион и Ирина смотрели за их спины в туннель.

— Боже, — выдохнула Ирина. — Я вижу его.

Скорпион тоже увидел Пятова в туннеле. Тот был одет в куртку с капюшоном. Капюшон был поднят, но это был, несомненно, Пятов.

— Уходите, ждите у машины, — подтолкнул Скорпион Ирину.

— Я не уйду. Если вы попытаетесь пройти, они остановят вас, — сказала Ирина, подразумевая черноповязочников.

— Последний шанс, — сказал Скорпион, подходя к воротам в туннель.

— Для вас тоже, — ответила она, касаясь его руки.

— Поведайте им ту же историю: мы из агентства Рейтер, гости Горобца.

Когда они подошли к воротам, один из черноповязочников что-то выкрикнул.

— Он говорит, что этот вход не для публики, — прошептала Ирина и что-то ответила черноповязочнику по-украински, широко улыбаясь. Здоровенный черноповязочник преградил им дорогу.

— Вы журналист? — спросил он, вперясь взглядом в Скорпиона.

— Да, из агентства Рейтер в Англии, — ответил он по-русски, показывая пресс-карточку.

— А вы кто? — спросил другой черноповязочник у Ирины. Он странно смотрел на нее, и Скорпион встревожился. Ясно, что парень увидел что-то знакомое в ее чертах. Ирина быстро ответила, что она переводчица. Второй черноповязочник покопался в своем ноутбуке и что-то сказал остальным.

— Вы есть в списке гостей, — шепнула она Скорпиону, пока двое черноповязочников открывали ворота в туннель, где уже стояло человек десять, большинство с аккредитационными карточками и фото- и видеокамерами.

Скорпион шел впереди Ирины. Он не хотел, чтобы Пятов увидел ее. Но Пятов не смотрел на них. Как и остальные, он смотрел на ярко освещенную сцену и гигантский телеэкран. Толпа кричала в ответ на что-то сказанное Черкесовым.

Пятов был крупнее, чем представлял себе Скорпион. Его рука была в кармане куртки, похоже, что он держал в ней пистолет.

Скорпион огляделся. Туннель не подходил для разговора. Он заметил надпись «Туалеты» над дверью. «Годится, — подумал Скорпион, — но времени будет мало». Когда Скорпион и Ирина подошли, Пятов как раз обернулся. В первый момент он казался озадаченным, но, когда он узнал Ирину, глаза его расширились. Не успел он шевельнуться, как Скорпион схватил его приемом иккё за запястье, а другой рукой прижал к его ребрам свой пистолет.

— Скажите ему, что мы идем в туалет поговорить.

— Вали отсюда, — рявкнул Пятов.

— Скажите ему, что я пристрелю его прямо здесь. Они подумают, что я герой, — сказал Скорпион.

Ирина перевела.

— Пошли! — сказал Скорпион по-русски, крепче сжав запястье Пятова и толкая его к двери туалета. Пятов попытался дернуться, но Скорпион предупредил: «Я стрелять!».

— Стойте снаружи и никого не пускайте, — сказал он Ирине и втолкнул Пятова в туалет.

В тесном помещении с единственным унитазом без крышки стояла жуткая вонь. Стены были выложены плиткой, которая выглядела такой грязной, словно ее никогда не мыли. Скорпион ударил Пятова лицом о стену так, что плитка раскололась. Пятов подался назад и выхватил из кармана пистолет, но Скорпион, успев перехватить его одной рукой, пнул его сзади под колено. Пятов попытался ударить его локтем в лицо, Скорпион подставил руку и ударил своим пистолетом Пятова в нос, сломав его. Затем бросил свой пистолет и, действуя обеими руками, приемом Крав-мага вырвал пистолет у Пятова. Тот, охватив Скорпиона медвежьей хваткой, попытался приподнять его и ударить об пол, но Скорпион ударил его коленом в пах и вставил ствол пистолета в кровоточащий рот Пятова.