Бедный Павел. Часть 2 (СИ) - Голубев Владимир Евгеньевич

Их заселение однозначно при любом порядке распределения земель, должно́ было резко увеличить наше население и финансовые возможности. Однако глупо идти по пути наименьшего сопротивления, если можно убить ещё сразу даже не двух, а множество зайцев.

Дополнительной задачей следовало считать привлечение иностранцев для заселения наших обширных пространств. Мы с мамой уже многие годы обсуждали способы, как нам увеличить население России, а значит и число налогоплательщиков. Сложно не понять, что желанная цель достигалась только двумя путями — приростом населения внутри страны, либо иммиграцией. Рост местного населения возможен через снижение смертности и роста рождаемости — для этого улучшалась медицина, внедрялась гигиена и современная аграрная культура, снижалась налоговая и феодальная нагрузка. А вот прибытие поселенцев из-за рубежа — более сложное явление, но объективно — необходимое.

Ещё до созыва Уложенной комиссии, мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы изменить позицию мамы по вопросам приглашения в Россию иностранцев. Поводом к этому послужило её желание любой ценой привлекать новых подданных, что могло привести к появлению изолированной колонии немцев Поволжья.

Мне о поволжских немцах рассказывал ещё Пашка Гольдштейн. Его, человека с немецкими корнями, в детстве интересовало, как там образовались огромные немецкие территории, и как большинство населения там сохранило свой язык, традиции и культуру почти до самой Великой Отечественной. Причём перед самой войной немцы были оттуда выселены принудительно в Казахстан, ибо представляли конкретную опасность для государства. И ведь многие наши немцы решили, что им ближе сородичи из гитлеровского государства, чем русские, с которыми они жили бок о бок больше ста лет. Пашка-то такого поведения своих формальных родичей понять не смог, хоть и пытался.

Я был категорически против любых национальных автономий. Врезался мне в голову рассказ замечательной Светланы Ивановны, нашего с Пашкой финансового директора, что была родом из солнечного Душанбе. И из которого чудом сбежала вместе с мамой, бросив имущество и тело старшего брата, убитого местными националистами. Такие дела творились по всей стране — негодяи под национальными знамёнами вырезали русских и в Средней Азии, и на Кавказе.

Всем будет спокойнее, если, по крайней мере, национальной розни в моей стране не будет. Пусть это случится не на моём веку, пусть мне будет труднее, но мои преемники с этим злом не столкнутся. Никаких тебе Молдавий, Прибалтик или Закавказий у меня не будет. Это совсем не значит, что мы остановим экспансию, нет, просто в состав страны будут приниматься территории, только с чётким пониманием того, как они станут Россией. Альтернатив для меня нет.

⁂ ⁂ ⁂

— Я не понимаю, Павел, твоего желания ограничить приток иностранных переселенцев в Россию! Мы же с тобой много раз говорили, что нам нужны иностранцы и в большом количестве! В конце концов, не всё ли равно какая будет вера и язык у них, если они станут российскими подданными и будут платить нам налоги?

— Мама, я нисколько не против приезда к нам инородцев и иноверцев! Что я, не понимаю — ты была в точно таком положении, когда приехала в Россию! Ты стала русской царицей и стала по праву и сути! Ты скажешь, что вокруг тебя были в основном русские! Но даже в этом случае, ты могла продолжать вести себя как Пётр Фёдорович. Ты могла не принять веру и язык России и закончить как твой покойный муж и мой отец. Но ты была умнее его, и изменилась!

А вот новые переселенцы… Большинство из них, оказавшись в окружении соплеменников, даже не заметят, что теперь они живут в России, а не, к примеру, в Гессен-Касселе. И относится, к окружающим их русским, будут как к жителям других государств.

— Это пройдёт, сын мой! Через некоторое время они станут как их соседи.

— Конечно, маменька, как калмыки, например!

— Это дикий народ, который далёк от культуры и цивилизации.

— Ну, я, конечно, мог бы поспорить с тобой, что потомки Чингиз-хана менее цивилизованы, чем мы, но не буду. — я улыбнулся ей. — Вот тебе пример получше — посмотри-ка на ту же Чехию или Силезию. Тамошние славянские князья привлекали немцев для подъёма своей промышленности и сельского хозяйства. Они давали им особые права и привилегии. Цивилизованный народ привлекался для освоения необжитых земель и новых технологий. Надобность с них была действительно большая. А потом, почти вся Чехия и Силезия стали Германией, а чехи и силезцы — немцами, а их князья исчезли либо стали просто немецкими дворянчиками, такими же, как и прочие. Теперь же уже даже не Чехия, а Богемия стала частью Священной Римской Империи, а Силезия — Пруссии, и возвращать себе свою независимость и национальное сознание не собирались. А где их правители? Мелкие дворянчики среди прочих немцев… Ты для нас видишь такое же будущее?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})⁂ ⁂ ⁂

Да, такой разговор у нас был тогда, мне пришлось тяжело, но всё-таки удалось свернуть Екатерину с того утопического и опасного пути создания немецких территорий, который ей навевала эта глупая вера во всесилие просвещения. Одним разговором тогда не обошлось — говорили много и часто.

Думаю, что и разговоры со мной её не до конца убедили. Пришлось дёрнуть за все доступные мне верёвочки, самому разбиться в лепёшку. Мама очень хотела дать немцам освобождение от налогов на тридцать лет, свободу передвижения и проживания, волю жить своей верой и обычаями. А для чего? Для выращивания картофеля? Картошка на Средней Волге? Да ладно! Вот совершенная необходимость, ради которой можно сломать государство!

В конце концов, под давлением мнения окружающих, мама тогда всё-таки усмирила своё упрямство и согласилась изменить условия приёма иностранцев. Я не мог точно определить, что было бы при неизменном развитии событий, но сейчас с момента опубликования Манифеста «О дозволении переселения» поселенцев в Россию переехало всего около двадцати тысяч человек. Совершенно ничтожное число для наших огромных территорий. Мама грызла локти, но я уговаривал маму не спешить и не сомневаться.

Мигранты, в основном из Германии, были расселены по государственным землям максимально рассеянно, максимум по две семьи на деревню. Я не сомневался, что через одно-два поколения они станут обычными русскими. Причём такое вливание свежей крови в традиционные общины давало некоторый эффект — в нескольких деревнях прошёл переход к добавлению картофеля в севооборот. Картофель на наших полях неплохо себя чувствовал и давал отличные урожаи.

Болотов сигнализировал об успешном освоении новых технологий и значительном снижении риска голода в подобных селениях. Это грело мою душу. И давало понять, что такая прививка может быть вполне эффективным средством внедрения современного сельского хозяйства. Совершенно необязательно учить новым технологиям сразу всех, достаточно научить малую часть, а потом, глядя на их успехи, её освоят и остальные.

Второй проблемой, которая требовала решения, была проблема немецкой Прибалтики. У меня была ideа fix, о недопустимости существования в России инородных и иноязычных анклавов, а Прибалтика сейчас была немецкоговорящей, и с этим надо было радикально разобраться. Немецкое население Прибалтики, которая сейчас носило название Остзейского края — немецкое, заметьте название — дворяне и горожане должны были в будущем переселиться на новые места жительства. Но этот процесс должен был постепенным, и проходить при полном согласии переселяемых — не хватало нам новых волнений и потерь налоговых доходов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Заодно с Прибалтикой я решил устранить и проблему с прочими национальными окраинами, которые пока были в составе России. Пусть они зачастую были такими только номинально, но я знал, что вырастет из этого потом…

Так что, в августе мы согласовали, наконец, проект, который я долго лелеял, над которым Теплов работал ещё с довоенных времён, в том числе и для этого мы создавали новое административное деление страны, но вот реализация его началась только сейчас. Вышел Манифест «О порядке дворянского владения землёй в генерал-губернаторствах», который получил второе название magna beneficium. В рамках этого проекта предлагалось населению генерал-губернаторств переселяться в наместничества, для начала в новоприсоединенные земли и Заволжье.