Две истории - Ustinya D

Амелия, ты не можешь привыкнуть, это ненормально! Я не понимаю, вообще почему ты до сих пор живешь в Нью-Йорке. Ведь с твоим багажом знаний, у тебя могла бы быть уже своя фирма, в городе по меньше. И жить бы тебе было проще, да и для Камиллы жизнь в небольшом городе пошла бы на пользу, больше друзей, безопасней. Да и просто элементарно возду свежее. В Нью-Йорке все люди одиноки, это город для таких людей. А ты не создана, чтобы быть одна поверь я это знаю. Не знаю, почему ты решила поставить на себе крест, но подумай о дочери. Я повторяю, в тысячный раз возвращайся, и твоя жизнь будет лучше, я тебя уверяю.

— Наверно ты права.

Все что у меня получается сказать, потому что многие слова, которые Мария только что произнесла мне нужно еще обдумать.

26

Джефри

Как по мне есть всего одно место на земле, которое любят и взрослые и дети. Это аквапарк. Много экстрима, на любой вкус, много воды, смеха, свежести. Что может быть ещё лучше.

Мы детям пообещали, что обязательно съездим в аквапарк, и вот этот день настал. Сегодня мы катались мне кажется на всех видах горок. На открытых закрытых, в черной дыре, камикадзе, и по спокойной речке и катались на волнах. Все мы раз сто обсудили все наши эмоции, и чувства, которые смогли испытать за этот короткий промежуток времени. Самое приятое это улыбка близких, счастливые лица детей, и смех Амелии. Сегодня она впервые искренне смеялась за последние дни. Она все время была будто не здесь, и поэтому, когда я сегодня увидел ее искрящиеся глаза. То мне даже стало проще дышать. Так сложно быть рядом, но не иметь возможности, сказать что либо, и это делает этот отдых одновременно прекрасным и невыносимым.

После нашего увлекательного отдыха, мы все подустали. У Мари разболелась голова, и она пошла прилечь отдохнуть, а Амелия пошла в спортзал, скорее, чтобы избежать меня не же ли, потому что она стремиться всегда быть в форме. А я остался с детьми. Пока они играли в гостиной, я сидел и читал новости на кухне.

Алекс проходит мимо меня, и я понимаю, что он направляется в туалет.

Я иду к Камилле. Чтобы узнать не хочет ли она чего ни будь. Как вижу в её руке браслет, которым она играет. У меня появляется ком в горле.

— Камила где ты его взяла? — хрипло произношу я.

— Это мамин браслет, я его беру, когда скучаю по папе, — спокойно говорит Камилла.

— По кому?

— Папе. Мой папа подарил маме этот браслет, когда они встречались, а потом он спас жизнь одной семье, и умер от несчастного случая в пожаре. И у мамы остался лишь браслет от папы, ну и я, как она говорит. А я его беру, когда хочу, почувствовать, что папа рядом.

От услышанного, какие-то части пазла наконец сходятся в моей голове, но ярость начинает во мне закипать.

— А как его звали? — спрашиваю я, чтобы узнать, чтоже придумала ещё эта женщина.

— Питер, как Питер Пен, правда круто.

— Правда.

Когда Алекс возвращается, я прошу их посидеть тут и тихо поиграть, а я скоро вернусь. Если что-то случиться, то пусть разбудят Мари. А сам иду разбираться, что же на самом деле всё это значит.

27

Амелия

— Кто отец Камиллы? — яростно спрашивает Джефри, в момент когда я уже пробежала пятый километр на беговой дорожке. Я останавливаюсь, пытаясь понят, почему он это спрашивает.

— Парень из бара. Я же рассказывала. НЕ хочу вспоминать эту историю, — абсолютно спокойно отвечаю я.

— А почему тогда, Камила сидит с браслетом, который я тебе дарил, и говорит что это папин подарок, и что её отец умер при пожаре, — приближаясь ко мне буквально рыча говорит мне это Джеф.

— Пфф, а что я должна была сказать дочери. Она стала спрашивать про отца, я же не могла сказать, что переспала с первым встречным и получилась она. Нужно было придумать милую историю, чтобы она думала, что её отец герой. А браслет просто пришел к месту, чтобы у неё была точка опоры, и хоть какое-то связующее звено, ведь для детей это важно.

Он машет головой.

— Ты думаешь, я тебе поверю. Из всех своих украшении, ты выбрала именно то, что подарил тебе я, — Джеф берет меня за рук и спрашивает, — Еще раз, кто отец Камиллы?

Я не хочу сдаваться, и ломать все. Поэтому продолжаю врать.

— На браслете милая гравировка «Любовь сквозь время вечна», что может быть лучше для памяти, сам подумай, не более, — холодно отвечаю я, смотря прямо в глаза.

— Я тебе не верю. Амелия, тест ДНК сделать сейчас очень легко. Ты ведь не могла родить на седьмом месяце такую крупную девочку, которая была такая же как Алекс на девятом, даже крупнее. Тогда бы она сейчас была бы более упитанной. Она ведь на меня чем-то даже похожа. Да, я это иногда видел, но думал, что я это себе выдумываю. Но ведь ты просто врала мне.

Злость подкатывает ко мне огромной волной.

— Врала? Ты серьезно? А что ты думаешь я должна была сделать. Когда на моем дне рождения, человек который говорил, как сильно любит меня объявляет о совей помолвке моей лучшей подругой, которая оказывается беременна. Что? Остаться хлопать в ладоши от счастья. А потом сказать «Ой а я ведь тоже беременна!» И что бы ты делал, бросил Марию, или женился на обоих. Как ты себе это представляешь. Ты сделал тогда выбор. Ведь ты мог просто воспитывать ребенка, но ты сам решил остаться с ней, Джефри, не я. Так что ты сейчас не имеешь никакого права, кричать на меня, и вот так мне все это предъявлять, — твердо заканчиваю свою мысль. И выдергиваю свою руку.

— Я имел права знать Амелия. Она ведь и моя дочь.

— Нет Джефри она только моя.

И я быстро выбегаю и зала к Камиле.