Гарантия на любовь - Евгения Светлакова

Василисы завалился в кухню и занял место за столом напротив больного, как видно, ожидая дальнейших распоряжений. Потом последовал пристальный взгляд на приготовленную мной еду, потом на меня и на юриста.

— Ты же терпеть не можешь омлет, — выдал юный бармен, присвистнув, а я удивленно взглянула на мужчину, что лишь пожал плечами на такое заявление. Терпеть не может? И как это понимать?

Только, упс, незадача, а я и не подумала о таком развитии событий. И почему он мне не сказал? Теперь понятно, по какой причине он ест без энтузиазма, но я-то откуда знаю, что приготовила то, что он терпеть не может? Меня не предупредили о предпочтениях.

— Угу, — запоздало откликнулся Николаев, закидывая в себя следующий кусок и, почти не жуя, проглатывая с мученическим видом. А я-то наивно предполагала, что это из-за больного горла.

— А сказать? — рыкнула, подрываясь с места к хозяину квартиры, чтоб забрать у него тарелку. Не могу я смотреть на эти мучения. Не нравится — не ешь! Не сложно же!

— Пофиг, — откликнулся Николай, не давая мне отобрать тарелку. — Съем.

И этот человек воротил нос от нормальной пасты и супа? Разыгрывая гурмана? Как же он тогда мне хотел насолить?

— Да какого черта! Я сейчас другое приготовлю!

— Не надо, это… сносно, — сделали мне одолжение, назвав мою готовку сносной.

— О, ну спасибо, да это даже комплимент, — закатила глаза к потолку, вот уж оказал честь!

Слава с недоумением посмотрел на нас обоих. Да, то еще, наверное, зрелище — два идиота, один жрет, что ему не нравится, вторая пытается это отобрать. Прекрасная картина.

— Колямба, слушай, — после некоторого молчания опомнился подросток, — а можешь уговорить Андрея и Ваську отпустить меня на неделю отдыхать? — видно, решив, что раз его все равно отправили сюда, надо извлечь пользу.

— С кем и зачем? — нахмурился юрист, явно и сам не намереваясь отпускать ребенка отдыхать непонятно куда. Кажется, мелкий Барт не учитывал, что у него два старших брата, а не один. — Только не говори, что культурное мероприятие, поездка с классом и прочее, знаю, плавали.

— Да там ничего такого, просто с классом отдохнуть. Все цивильно…

— И какое «но»?

— Да нет никаких «но»…

— Слав, если бы не было, ты бы не получил отказ от сестры и брата. Значит, это у нас поездка не с классом, а что-то непонятное. С сомнительными взрослыми и не менее сомнительными одноклассниками. Не удивлюсь, что выпивка и «удовольствия» тоже планируются… Друзья-студенты решили взять во взрослую жизнь, еще и, наверное, девочек обещали?

— Да ладно, ты сам таким был!

— Вот именно, поэтому и нет! Не знал бы, какие неприятности это сулит, наверное бы сказал «да». — твердо заявил Николаев, и Слава надулся. А я невольно прониклась уважением к этому пижону.

— Да что будет-то?! — подросток и есть подросток, как что не по его, так сразу бунт.

— Мало ли. Предоставь полный список всех заинтересованных и участвующих, тогда и поговорим, — потом взгляд в мою сторону и такой злой, что я невольно сжалась. Мне-то он что запретит? Дышать или работать? Или про омлет выскажет?

— Садись, — рыкнул Николай и, как ни странно, я села, забыв проверить, есть ли подо мной стул, к счастью, был. Правда, чуть в стороне, и я промазала и чуть не упала. Меня поймали.

— Смотри, куда садишься, — велел уже совсем беззлобно Николаев, посмеиваясь. — Слава, не дуйся.

— Нам надо в бар, — напомнил парнишка, и я кивнула, пытаясь освободиться от хватки мужчины, который, усадив меня на злосчастный стул, отпускать не собирался. Да что с ним такое? Может, температура и правда поднялась, и он не соображает, что творит?

Да, это единственное объяснение всему, в том числе и его предложению. И упорству в поедании омлета. Может, ему врача вызвать, вдруг что-то серьезное? Так просто люди свое поведение не меняют.

— Позже, мы еще не все решили. Правда, Юля?

— Нам нечего решать, ты просто болен, вот и идеи выдаешь безумные, — мне все же удалось освободить свою руку, быстро встать и отойти подальше. Он явно невменяем. И такого мнения явно была не только я, но и подросток.

— Ну почему же? Я здоров, — заверил мужчина, что явно забыл, что еще два часа назад заверял Василису в том, как ему плохо, и я ему просто необходима, иначе он умрет с голоду, а теперь вот исцелился.

— Сомневаюсь, — хмыкнула и как в ситуации с хищниками начала отступать назад, не поворачиваясь спиной. — Раз ты себя чувствуешь лучше, мы со Славой вернемся в бар.

Стоило мне оказаться в дверном проеме кухни, я бросилась прочь. Ноги в кроссовки, куртка с вешалки, и десять секунд на открытие замков. Лифт даже вызывать не стала. Нет, подальше, подальше от этого мужчины. Никаких свиданий и никаких встреч. Даже о погоде больше не заговорю. Мысленно поставила на лоб юриста штамп «опасно» и даже запретила себе о нем думать. Мне неприятности не нужны.

* * *

Николай

Твою ж мать, сбежала! Обидно — не то слово. Звук хлопнувшей двери известил, что меня бессовестно покинули. Вот так взяли и сбежали. Что-то не припомню, чтоб от меня так раньше бегали при попытке пригласить на свидание, наоборот, вешались на шею и рестораны перебирали.

— Ты это серьезно? — подал голос забытый в спешке официанткой Славка.

— К сожалению, — ответил, возвращаясь к омлету. Нет, он неплохой, но я бы предпочел даже овсянку, пшенку, да все что угодно, только не омлет, которым меня пичкали каждое утро вплоть до десяти лет.

Бабушка не любила готовить, и утром максимум, на что я мог рассчитывать — это блюдо из взбитых яиц и молока. А если добавить, что она могла испортить даже бутерброд, остальное можно оставить без комментариев.

Барт уходить не собирался, явно жаждал откровений, только вот не дождется, а то пожалуюсь, что меня только что отшили, и мне пятнадцатилетний советы давать начнет, как ухаживать за женщинами, еще чего не хватало!

— А ты точно здоров? — то, что Вячеслав сразу просек, что я здоров, я не сомневался, я сам учил его подобным образом изображать простуду, когда совсем не хотелось идти в школу, как глаза заставить слезиться, как изобразить насморк и хриплый голос. Сделать красным горло проблематично, но это он и без меня умел, пройдясь по улице без шарфа или съев леденец с красителем.

— Да, — сухо ответил и, взяв тарелку с оставшимся омлетом, дошел до мусорного ведра и выкинул туда этот шедевр кулинарии, хватит, и так уже мутит. — Иди, догоняй