Капель - Мари Галл

следующий день она вытирала пыль с полок, пока Лена гуляла с внучкой и увидела конверт с документами. Надежда в жизни не читала чужих писем и не заглядывала в чужие дневники, но сейчас… Это касалось не только ее, но и ее сына, а она просто обязана его защищать и оберегать. А ради сына она готова на все.

Не долго колеблясь, Надежда Ивановна заглянула в подготовленные документы. Как она и ожидала, это были документы к предстоящей операции. Предчувствие ее не обмануло, Лена шла на аборт. Боль разлилась в ее душе. Было обидно за Сергея, что так вляпался, было жалко Маришку, было просто противно. Вот зачем вся эта ложь, зачем нужна была эта свадьбы, зачем вообще рожала Маришку?! Нет, Маришка- это хорошо. Вначале она боялась, что девочка не от Сергея, но ямочка на подбородке, которая передается по наследству, убрала все сомнения. Ну хоть здесь Ленка не соврала, за что ей спасибо.

Дверной замок щелкнул и на пороге появилась Лена с ребенком на руках. Надежда Ивановна не стала прятаться и делать вид, что ничего не видела. Она демонстративно вложила документы обратно в конверт и молча вышла из комнаты.

– Это вам хорошо, вы старая, – крикнула ей в спину невестка. – А мне нужно общение, секс в конце концов. Я сижу тут в четырех стенах как в тюрьме, только и вижу что грязные пеленки, да постоянные бессонные ночи. Сергей хорошо устроился, ушел в армию и нет его, а ты тут одна разрывайся между дитем и домом. Так что нечего меня обвинять, я молодая, красивая, я жить хочу!

Надежда Ивановна не собиралась с ней выяснять отношения, она только посмотрела на разъяренную Ленку, молча взяла из ее рук Маришку и стала переодевать внучку.

– Я думала, что его из армии совсем отпустят, – продолжала скулить Лена, – но его все нет и нет… Может он там тоже уже с другой крутит, ему и дела нет до меня и дочки!

– Не говори глупости, – попыталась урезонить ее свекровь. – Армия – это не курорт, ты знала что он идет служить, сама ведь кричала что дождешься его, а теперь…

– Так не дадите денег на аборт? – всхлипнула Лена, опускаясь на табурет в прихожей.

– Дам, чтоб сына не позорить.

Она не стала писать об этом Сергею, решив, что такие новости в армию не сообщают. Но не собиралась молчать после его возвращения. Сейчас главное Маришку поставить на ноги.

До лета они кое- как с Леной дотянули. Свекровь не вмешивалась в постоянные отлучки невестки, а та все реже и реже приходила домой. Надежда Ивановна была вынуждена брать внучку на работу, где за ней следил весь свободный на тот момент педколлектив. Она была «внучкой полка», девочка росла общительной и шустрой.

После летнего отпуска Надежда Ивановна пристроила Маришку в ясли, стало полегче. Именно тогда она окончательно выгнала Лену из дома, взяв с нее письменный отказ от ребенка. Приедет Сергей- пусть тогда сам с ней дальше разбирается, а пока она хотела иметь хоть что- то на руках, подтверждающее ее правоту. Она прекрасно понимала, что молодой, голодный до женского тела, парень, придя из армии, больше будет склонен верить жене, чем матери. Женщина в постели может убедить мужчину в чем угодно.

Первое время Лена наведывалась к дочери, но к осени ее визиты стали редкими, и вот Надежда Ивановна узнала от ее матери, что Лена вообще уехала из города, вроде как в Москву. То есть ждать мужа из армии она не собиралась.

Сергей вернулся, как и принято, без уведомления о своем приезде. Но она, как мать, уже месяц ждала его, понимая, что вышел приказ, и что скоро его отпустят домой. Она начала готовить Маришу, что скоро приедет папа. Конечно, ребенок еще слишком мал, чтоб воспринимать папу и маму адекватно, сейчас ребенок тянется к тому, кто с ним рядом постоянно. Бабушка стала главным родным человеком для Маришки.

Появление Сергея напугало девочку, ей надо было привыкнуть к незнакомому человеку. Он привез ей зайца, мягкую игрушку, и конфеты жене и маме. Вот только Лены дома не было.

Надежда Ивановна была счастлива снова увидеть сына. Он изменился, возмужал, взгляд стал серьезнее. Она суетилась вокруг него не зная, куда посадить и чем угостить.

– Извини, сейчас в магазинах шаром покати, толком ничего не достанешь, надо такие очереди отстоять чтоб только в магазин попасть. А у меня нет времени, да и с Маришкой долго не выстоишь.

– Мам, не суетись, все нормально, – он схватил ее за руку и усадил на кухонный табурет рядом с собой. – Рассказывай, что тут у вас произошло.

– Ты ешь, пока. Потом, Маришку уложим и поговорим, – она вздохнула и снова бросилась к плите, не давая еде убежать или подгореть.

Разговор в тот вечер был долгий и неприятный для обоих. Надежда Ивановна без утайки и без прикрас рассказала, как оно было, как они жили в последний год. Она не давила на сына, давая ему возможность все обдумать, все оценить, и уже самому принять решение. Понимала, что если начнет выдвигать свои предложения, то может сделать только хуже. Сын сейчас в таком состоянии, не наломал бы дров. Ему надо прежде всего отойти от армейской жизни, перестроиться на гражданку, а уже потом думать, как жить дальше. Привыкнуть к дочке, осознать, что в его жизни появился маленький человек, за которого он отвечает.

1994, Татьяна (сестра)

Татьяна в последнее время часто приходила в гости к сестре. Они обычно ужинали все вместе, потом они вдвоем сидели на кухне и гоняли чаи, сплетничая про общих знакомых или просто обсуждая события в стране. Но сегодня Таня пришла к сестре не просто так, а по поводу.

– Оль, у тебя есть открытые маринованные огурчики?– многозначительно улыбнулась она, подсаживаясь к обеденному столу.

– Да, сейчас достану, – без задней мысли на автомате засуетилась Ольга.

Татьяна покачала головой, но с аппетитом откусила хрустящий огурец.

– Ты мне баночку с собой дашь?

Оля удивленно вскинула брови, отродясь Танюха никакой консервации не брала из родительского дома! Та в ответ довольно улыбнулась ей, подмигнула и запихнула остатки огурца в рот.

– Да ладно… – начала догадываться Оля. – Ты беремена?

– Ага, – Татьяна расплылась в счастливой улыбке. – Врач сказала, что где- то восемь недель уже.

– Арнольд рад?

– Он не в курсе еще.

– А чего ждешь? Надо бы вам расписаться, раз уж повод есть.

– Вот еще, – фыркнула Татьяна. – Повод