Дело о светящейся записке - Наталия Кузнецова

— Почему? — Широко распахнутыми глазами Лешка уставилась на рассказчика.

— Потому что прогремел страшный взрыв, и пилот звездолета увидел ярчайшую вспышку света и огромную воронку на месте ярко-зеленого поля. И ему ничего не осталось, как с оставшимися астронавтами лететь обратно. Оказалось, что за краем Вселенной скрывался антимир. То есть ядра его атомов состояли из антипротонов и антинейтронов, а вокруг них двигались не электроны, а позитроны, и при соприкосновении с обычным веществом произошла аннигиляция, и материя превратилась в энергию. Таким образом, пожертвовав одной из самых красивых девушек, жители этой планеты защитили себя от глобальной катастрофы, какой стала бы для них встреча с нашим космическим кораблем. Ведь столкновение с большей массой материи могло превратить в излучение весь их мир!

— Грустный рассказ, — вздохнула Лешка. Ей и невдомек было, что Артем сочиняет романтические истории, и сейчас перед ней приоткрылась одна из новых створок его души, которую он скрывал даже от своих лучших друзей.

— Так уж у меня сочинилось, — сказал Артем. — Дарю сюжет — не жалко. Впрочем, Ромкина повесть, наверное, будет повеселее.

— Если он ее только напишет. Ты же знаешь, что, пока он со своим «пришельцем» не разберется, ничего другого он не станет делать. — Лешка достала телефон и позвонила брату. — Рома, ты где?

Ромка ответил, что он давно дома и ждет ее.

Погуляв еще немного по выставке, Артем довел Лешку до подъезда, но заходить к ним не стал — его снова ждали гости.

ГЛАВА XII Таинственная «племянница»

Возвратившись домой раньше сестры, Ромка неожиданно для себя совершил благовидный поступок: погулял с Диком. Потом он запер пса в комнате родителей и, открыв клетку, выпустил порезвиться своего Попку. Но в полетах из угла в угол Попка, очевидно, смысла не находил, а потому, ненадолго обретая волю, он предпочитал исследовать и пачкать одежду своего хозяина. Впрочем, не очень-то он стеснялся и других обитателей дома. Когда Лешка, раздевшись, вошла в комнату, желтый попугайчик тут же переместился на ее голову и острыми коготками вцепился в ее волосы.

— Предатель! — завопил Ромка и, поскольку учуявший хозяйку Дик принялся нещадно царапать когтями родительскую дверь, он запихнул попугая назад в клетку и выпустил пса на волю. — Ну и где вы были? — глядя на раскрасневшуюся с мороза сестру, сурово спросил он.

— Мы? Ты же слышал, мы на ВВЦ собирались.

— Да? И что вы там делали?

— Чай пили в цветочном павильоне. И так просто гуляли.

Ромка неодобрительно поджал губы:

— Гуляли! Они, видите ли, гуляли! Тут такое дело, а они гуляют!

— Ну и что? Мы ведь ни от чего не отказываемся. Ты говори, что делать, ты же у нас главный, — польстила брату Лешка.

Ромка клюнул на лесть и, сам того не заметив, приосанился и слегка задрал подбородок:

— Я-то без дела и не сижу!

— Знаем. Спасибо, что погулял с Диком. Ну и что ты узнал от Антошки?

— Да как тебе сказать…

— Так и скажи. Зря только к нему ездил, ведь так? Надо было нас послушать, а не стоять на своем.

— Не знаю, зря или не зря, — не согласился с ней Ромка. — Все равно нужно было его проверить. Мало ли что!

— А ты выяснил, зачем и когда Антошка приходил к Иноземцеву?

— Выяснил. Пашка с Денисом ко Льву домой свои курсовые работы относили, а он увязался с ними. А Лев Николаич, сама знаешь, человек гостеприимный. Он хорошо их встретил и стал журналы и снимки всяких НЛО показывать, потому-то они и решили его наколоть. Антон, кстати, от картины с «тарелкой» тоже тащится, как и ты.

— А орден он им тоже показывал?

— Нет, но сейф они видели. А всякие другие ценности сами в глаза бросались, ты же знаешь.

— А друзья у Антошки есть? Им он об этом рассказывал? Он же трепло, помнишь, как Пашка на него жаловался?

— Я, думаешь, этого не учел? Да только один его приятель уехал на каникулы в Рязань и еще не вернулся, другой сейчас болеет, так что неважно, говорил он им об этом или нет. А мать у них уже старая, не пойдет же она воровать и грабить? И соседка тоже.

— Соседка еще не очень старая, — возразила Лешка.

— Ну да! Ей лет сорок, не меньше.

— А в сорок лет что, не грабят?

— Грабят в любом возрасте, только, если ты в курсе, у Льва во время грабежа пожилых людей «в гостях» не было. Ой да, я еще у Антона на всякий пожарный спросил, нет ли у них в доме каких-нибудь грибов?

— И что?

— Говорит, что нет. Только в холодильнике одна баночка стоит, маринованных. Но они их в магазине купили. Еще он сказал, что они как-то в лес по грибы ездили большой компанией: мать, отец, их друзья и даже соседи. Забрались далеко, но ничего не нашли, на всем пути им одни только поганки попадались.

— А поганки никто не собирал?

— Говорит, что нет. — Тяжко вздохнув, Ромка улегся на Лешкин диван, уставился в потолок и замолчал.

Лешке даже его жалко стало. Впервые ее брат чувствовал себя в тупике. Она немножко подождала, а потом спросила:

— А больше ты ничего не придумал? Что дальше-то делать?

— Домработницу надо найти, вот что. Без нее не обойтись.

— Как ты ее найдешь, если даже у милиции это не получается?

— В том-то все и дело. А если она отыщется, то все само собой прояснится. В омлет же грибы не сами залезли!

— А ты не звонил больше Льву? Что, если она уже нашлась?

— Неудобно без конца надоедать человеку. Ну ладно, рискну еще раз. Давай трубу.

Лешка подала ему телефон, и Ромка, ни на что уже не надеясь, уныло сказал:

— Лев Николаич, извините за беспокойство. У вас ничего новенького?… Да?! — Ромка подскочил, словно подброшенный невиданным взрывом, и Лешка, чтобы не пропустить ни единого слова, конечно же, схватила параллельную трубку.

А Иноземцев радостно сообщил:

— К счастью, нашлась моя Мария Дмитриевна!

— И она… жива? — с замиранием сердца спросил Ромка.

— Жива и вполне здорова. Оказывается, она к своей подруге в Зеленоград на рождественские праздники поехала, всего-навсего. А ни я, ни моя жена и понятия не имели об этой ее подруге, она нам о ней никогда не рассказывала.

— Но почему же она вас не предупредила? Она разве не должна была в эти дни у вас уборку делать?

— В том-то и дело, что должна. — Лев Николаевич отвечал на Ромкины вопросы довольно охотно. Видимо, он и сам хотел прояснить для себя кое-какие все еще невыясненные детали. — Ты знаешь, Рома, она мне поведала совершенно фантастическую историю. Когда я вышел на улицу с Малышом, к ней явилась девушка и представилась моей племянницей из Санкт-Петербурга.

— Той самой, что картину нарисовала?

— Вот именно! Так вот, эта лжеплемянница, заявившись в чужую квартиру, повела себя как дома, чем и усыпила бдительность моей Марии Дмитриевны. Она поставила в кладовку большую дорожную сумку, заглянула в холодильник, достала яйца, молоко, сделала омлет, поела сама, поджарила еще один, для меня, а потом снова осмотрела холодильник и заметила вслух, что в нем осталось мало продуктов. Затем она полезла в шкафчик и заявила, что и кофе кончился. А кофе у меня, кстати, там был, целый пакет, только она его в глубь шкафчика засунула. Сказав все это, она снова оделась и пошла к двери, предупредив мою домработницу, что идет в магазин. И при этом добавила: «Умоляю вас не говорить Леве о моем приезде. Хочу устроить ему сюрприз». И предложила Марии Дмитриевне несколько дней отдохнуть, пообещав все домашние хлопоты взять на себя. Мария Дмитриевна этому только порадовалась и, выполняя уговор, ничего мне не сказала. Вернувшись, я спокойно съел готовый омлет, выпил кофе. Видно, и в нем грибочки имелись, потому что сварил я его сам, но он уже был намолот. Вскоре у меня приятно закружилась голова, я сел в свое любимое кресло, а Мария Дмитриевна как раз закончила уборку, помыла посуду и со мной распрощалась. Я еще немного удивился, почему она меня раньше времени с Рождеством поздравляет, но вслух своего удивления не выказал. Она и ушла. А у двери, как стало теперь известно, ее встретила моя «племянница». «Лева вернулся?» — спросила она. «Вернулся», — ответила Мария Дмитриевна и впустила ее в дом.

— Она, наверное, специально вашу Марию Дмитриевну у выхода поджидала, чтобы вам не звонить и незаметно войти, — рассудительно сказал Ромка. — И ни в какой магазин она не ходила, вообще из подъезда не выходила, иначе бабушка Арина ее засекла бы.

— Я тоже так думаю, — согласился с ним Лев Николаевич. — А наша наивная Мария Дмитриевна, впустив ко мне девушку и не думая ни о чем плохом, уехала отдыхать. А та дождалась, пока грибочки окончательно на меня подействуют, и принялась за дело. Вот и вся история!

— Но ваша Мария Дмитриевна разглядела эту девушку? Описала ее? Сумеет она ее фоторобот составить?

— Кто ее знает. «Племянница» моя, говорит, была такая… молоденькая, приветливая, светленькая. Одним словом, как я уже говорил, никаких подозрений эта девушка у нее не вызвала.