Лашарела - Григол Абашидзе

До самого обеда беседовал Георгий с Шалвой и Шио.

Купец рассказывал о бескрайней стране русских, о княжеских междоусобицах, о плодородных землях и полноводных реках, о мужестве народа, спокойном нраве и трудолюбии его, о красоте женщин русских, о русских песнях, приятных и напевных, и о многом другом, что приметил зоркий глаз посла.

За последние два дня атабек лишился покоя.

Позавчера утром проснулся он от звона бубенцов и выглянул в окно. Нескончаемой рекой лился по улице караван верблюдов и мулов, груженных огромными вьюками.

Для Тбилиси караван не был редкостью. Удивление Мхаргрдзели вызвала не величина каравана и не множество товаров. Караван возглавляли русские купцы, прибывшие с Тихоном и Шио Кацитаисдзе. Вот это и взволновало атабека.

Мхаргрдзели догадывался, что Тихон и Шио посредничают между царем и повелителями стран, лежащих к северу от Кавказского хребта. Но с кем именно и о чем ведутся переговоры, ему было неведомо.

Атабек подозревал, что Лаша собирается призвать кипчакское войско, и это не могло не волновать его. Он знал, против кого царь захочет использовать наемников, если только ему удастся привести в исполнение свои намерения. В первую очередь Георгий замахнется на него, Мхаргрдзели, а после постарается обуздать и других знатных эристави.

Иванэ принимал немалое участие в подавлении мятежа, поднятого Георгием Руси, и в изгнании его самого из Грузии, поэтому мысль об установлении дружеских отношений с русскими князьями была ему совсем не по душе.

Вот отчего так зорко следил Мхаргрдзели за дорогами, ведущими с севера, и за передвижением по стране русских купцов. Он боялся тайных связей царя с ними.

Появление каравана смутило Иванэ. В тот же день он приставил к купцам своих лазутчиков. В самом дворце атабек предупредил мсахуртухуцеси Варама Гагели, чтобы тот глаз не спускал с русских послов.

Около полудня атабеку донесли, что Георгий и Ахалцихели совещаются о чем-то с Тихоном и Шио Кацитаисдзе.

Иванэ не мог придумать ничего лучше, как послать Русудан в приемный зал, чтобы она подслушала, о чем там говорят.

Но любительница нарядов Русудан не сумела выполнить поручения своего воспитателя. Роскошные меха поглотили все ее внимание, и она позабыла обо всем остальном. Обрадовавшись подаркам брата, Русудан сразу же удалилась с ними в свои покои.

В этот день во дворце давали пир в честь Тихона и русских купцов. В полночь гости вернулись в отведенные им покои, и Мхаргрдзели ничего не мог узнать ни о совещании посла с царем, ни о том, с какой миссией прибыли русские в Грузию.

На другой день атабек опять прибегнул к помощи Русудан, заставив ее пригласить к себе Тихона, и сам явился в покои царевны.

Чтобы расположить к себе купца, Мхаргрдзели закупил нужные и ненужные ему товары, уплатив сполна чистым золотом. Он попросил Тихона привезти из Ирана много дорогих товаров для Русудан и своей семьи и пригласил к себе в гости довольного столь выгодной сделкой купца.

— Царь очень благодарен тебе за твое посольство, — вкрадчиво начал атабек, заметив, что Тихон изрядно захмелел, и подал ему снова полную чашу.

Тихон сощурился и подозрительно взглянул на царедворца.

— Выпьем за здоровье нашего царя! — продолжал Мхаргрдзели, поднимая свою чашу.

— Да помилует бог царя Георгия, — поднял чашу Тихон, — да поможет ему выполнить завет матери-царицы!

Мхаргрдзели насторожился.

Тихон одним духом осушил чашу.

— Ты говоришь, царь доволен мной? — заговорил он. — Еще бы! Вчера он такой подарок получил от кипчакского хана, видел небось сто отборных коней!

— Как же, видел своими глазами, — подтвердил Иванэ, придвигаясь поближе к Тихону и снова подливая ему вина.

— Что ж, выпьем еще, атабек! Вино в Грузии отличное! Я попрошу купцов привезти мне в Киев побольше. Пусть себе торгуют у нас, пусть князь пьет, и я пить буду! Будем здоровы, атабек! За успех нашего дела христианского. Ты важный человек в Грузии. Страна у вас сильная. Говорят, вы собираетесь разрушить басурманские крепости и спасти гроб господень от поганых. Тихон расчувствовался, на глазах у него блеснули слезы. — Вспомни тогда и обо мне, друг. Поставь свечу за спасение моей души в Иерусалимском храме.

Иванэ в знак согласия кивнул и опять поднял чашу.

— За твое здоровье, Тихон, грузинский народ и царь Грузии не забудут твоих заслуг. Ты расскажи своему князю о нас. Большое дело сделаешь. Желаю тебе успеха!

Атабек поднес чашу к губам. Сощурясь, Тихон внимательно следил за ним. Иванэ сделал вид, что выпил, и поставил чашу. Но Тихон заметил, что рот его не увлажнился от вина, а кадык ни разу не шевельнулся на горле. Он понял, что визирь старается напоить его, а сам чокается пустым сосудом. Тихон и виду не подал, еще не такое приходилось видеть ему на своем веку. Он поставил на стол полную чашу и в упор посмотрел на хозяина.

— А сколько же всадников просит царь у хана? — как бы невзначай спросил Мхаргрдзели, нервно перебирая четки.

Вопрос сразу отрезвил Тихона. Он слышал о несогласиях между царем и атабеком, и ему стало несколько не по себе. «Не проговорился ли я, не сказал ли чего лишнего?» — подумал посол.

— Да ведь царь же тебе говорил… — заплетающимся языком пробормотал он.

— Говорил, говорил, — вынужден был подтвердить атабек. — Что же ты не пьешь, гость дорогой? — Он опять чокнулся с Тихоном пустой чашей.

Тихон поглядел на него бессмысленным взглядом, поднял чашу, разом осушил ее и, уронив голову на стол, захрапел.

Как ни тряс его за плечи Мхаргрдзели, никак не мог добудиться. Крепко выругавшись с досады, он покинул зал, хлопнув в сердцах дверью.

В это самое время эмир Карса, военачальник пограничных войск Иванэ Ахалцихели докладывал царю о подозрительных действиях румского султана. Султан сосредоточивал большие отряды у границ Трапезундской империи. Карский наместник высказывал предположение, что турки намереваются вторгнуться в Трапезунд.

Отважный воин, Иванэ Ахалцихели не сидел сложа руки. Он наносил удары туркам с тыла и тревожил их постоянными набегами.

Он считал целесообразным теперь же подтянуть возможно больше грузинских войск к границам Рума для устрашения турок и в доказательство того, что Грузия оказывает свое покровительство Трапезундской империи.

Дарбази признал мнение Иванэ Ахалцихели правильным и одобрил посылку войска на границу.

Мхаргрдзели видел, что за его спиной, тайно от него принимаются важные решения. Он счел невозможным в такой момент покидать столицу. Желая удалить подальше от двора Шалву Ахалцихели, он, прикинувшись больным, сам предложил последнему встать во главе направляемых к границе войск.

Совет принял предложение атабека, и через десять дней хорошо снаряженное войско двинулось на юг.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Надо беспрерывно рассылать во все стороны лазутчиков в виде путников, суфиев, торговцев снадобьями, нищих.

Лазутчики Мхаргрдзели и мандатуртухуцеси давно следили за торговым домом Хамадавла. Дважды был замечен подходивший к лавке гробовщика проводник-перс, находящийся при русском караване. Приказчик Хамадавла, щедро награжденный мандатуртухуцеси, сообщил, что один раз проводник прошел к Хатуне и заговорил с ней на незнакомом языке, но та остановила его взглядом, и он тотчас ушел.

Раз под вечер переодетая в мужское платье Хатуна, закутав голову башлыком, вышла с заднего хода лавки и направилась по Исанской дороге к духану у городских ворот. В духане было много народу, стоял невообразимый шум. Пьяные кутилы галдели хором, на разных языках. Пищала зурна, и, подперев рукой щеку, певец заунывно тянул на одной ноте долгий персидский напев.

Хатуна вошла в духан, обвела взглядом сидящих и прошла в угол, где за маленьким столиком сидел проводник-перс.

Молча села она за стол, спросила плову и что-то шепнула персу. Духанщик скосил на них глаза.

Хатуна сунула руку за пазуху, огляделась вокруг и, заметив приближавшегося к столу духанщика, сделала вид, что поправила ворот.

Духанщик поставил перед ней дымящийся рис. Она неохотно начала есть и вынула из-за пазухи шелковый пестрый платок. Из него выпала, очевидно, заранее приготовленная записка. Как бы не замечая ее, Хатуна вытерла губы и спрятала платок. Перс быстрым, незаметным движением подобрал записку. И в этот самый миг кто-то крепко сжал его руку. Перс обернулся. За ним стояли четверо вооруженных стражников.

В духане стало тихо.

Стражники увели Хатуну и перса.

Допрос производил сам Мхаргрдзели.

Из записки явствовало, что она предназначалась визирю Румского султаната.

В ней говорилось о событиях, происходивших в Грузии в последнее время: о посылке большого войска к турецкой границе под предводительством Шалвы Ахалцихели, о переговорах с Комнином, о соглашении с кипчакским ханом, о найме тридцати тысяч всадников. Не были пропущены и дворцовые распри, разногласия между царем и атабеком.