«Эксодус». Одиссея командира - Йорам Канюк

От мощного удара «Атину» стало сильно раскачивать, и, хотя в конце концов равновесие восстановилось, Йоси боялся, что в корпусе образовалась пробоина. Взяв с собой одного греческого матроса (тот почему-то питал к нему симпатию), он спустился в трюм, чтобы оценить ситуацию. Капитан, который даже не потрудился спуститься с ними, откровенно злорадствовал. К счастью, корпус не пострадал и угрозы затопления не было. Однако корабль застрял, и нужно было что-то делать. Йоси связался по рации с Йорго, который все еще находился в Пирее, и через какое-то время тот привел им на помощь буксир. Буксир снял «Атину» со скалы и ушел, а «Атина» поплыла дальше по направлению к Сплиту, самому большому югославскому порту в Адриатическом море.

Пока они шли вдоль албанского берега, Йоси старался использовать каждую возможность, чтобы как можно больше узнать о судовождении. Он наблюдал за работой экипажа, спускался в машинное отделение и проявлял интерес к самым мелким деталям. Йоси предчувствовал, что в один прекрасный день ему может потребоваться гораздо больше знаний, чем те, что он получил, когда плавал на Киннерете и обучался на курсах капитанов в устье Яркона. Его интересовало буквально все: как производится погрузка грузов, каким образом доставляют из трюма на палубу и обратно ведра с водой, как нужно кидать уголь в топку, сколько угля необходимо, чтобы двигаться с нормальной скоростью, как регулировать температуру двигателей, как охлаждать топку и т. д. и т. п. Впоследствии ему это очень пригодилось.

Когда они наконец прибыли в Сплит, на берегу их поджидал Биньямин Ерушалми. К тому времени он уже успел поставить свою «Анну» на причал в маленьком рыбацком порту Бакар.

Расположенный в заливе в районе многочисленных островов, Бакар был крошечным, забытым Богом городишкой, застроенным домишками с красными крышами и вымощенным булыжником. В этом тихом месте они получили возможность спокойно закончить подготовку кораблей, не опасаясь английских шпиков и югославских доносчиков. К тому же, хотя тамошний порт был невелик, море возле берега оказалось достаточно глубоким, и оба корабля могли подойти прямо к причалу.

В Сплите Йоси сошел на берег и вместе с Ерушалми по суше отправился в Бакар. «Атина» тем временем проследовала туда морем.

Они ехали в старой машине мимо горной гряды, тянущейся вдоль побережья Адриатического моря. Дул сильный ветер. Вдалеке виднелись леса, однако местность, по которой они ехали, была каменистой, и мимо них проносились серые базальтовые «айсберги».

Йоси смотрел на этот скалистый, колючий, суровый и печальный пейзаж, навевавший воспоминания об Иерусалиме — городе, стоящем на границе с пустыней, — и думал о том, что именно по этой дороге сюда прибудут евреи, которых ему предстояло доставить в Палестину. Он представлял себе, как, возможно в этот самый момент, несчастные люди с искалеченными судьбами бредут гуськом, затылок в затылок, по неведомым тропам или, может быть, волоча свои жалкие пожитки, пересекают — в сопровождении контрабандистов или еврейских эмиссаров из Палестины — границу какого-нибудь из европейских государств, и его сердце сжималось от жалости…

В Бакаре их ждал Шайке Дан — человек, которым Йоси искренне восхищался. Шайке был сотрудником агентства «Алия-Бет». Он работал в глубоком подполье и отвечал за контакты с югославскими, румынскими и болгарскими властями. Это был человек-легенда, сыгравший большую роль в организации нелегальной репатриации в Палестину. Он обладал изощренным умом, отличался крайней скрытностью и получил прозвище Телеграфист — поскольку говорил очень мало и предпочитал вместо этого посылать телеграммы, — но был при этом человеком скромным, чистым, как праведник, и наивным, как младенец. Во время Второй мировой войны его сбросили на парашюте в немецкий тыл, но, в отличие от многих своих товарищей, как и он рискнувших своими жизнями и прыгнувших в неведомое, сумел избежать плена и пристал к партизанам. Именно с этим человеком, обо всех приключениях которого здесь, к сожалению, нет возможности рассказать подробно и которого многие тогда считали всесильным, Йоси предстояло теперь встретиться.

Приехав в Бакар, они первым делом занялись подготовкой к отплытию «Анны», которая должна была принять на борт три тысячи человек. Часть необходимых материалов они привезли с собой из Греции, но этого было недостаточно, а поскольку в Югославии в то время стройматериалы были дефицитом, кое-что пришлось доставлять из-за границы. Раздобывать материалы и прочее оборудование, в частности сантехнику, им помогали люди из «Брэха», которые в целях конспирации расхаживали с фальшивыми удостоверениями личности в карманах и в фальшивой военной форме с офицерскими погонами, а также вешали себе на грудь медали, купленные на рынке в Марселе.

Когда Шайке Дан увидел «Анну», он предложил посадить на нее не три тысячи человек, как планировалось, а четыре, однако, по мнению большинства, это было слишком рискованно. Было принято решение, что каждый пассажир сможет пронести с собой на борт не более двадцати пяти килограммов личных вещей.

Когда приготовления «Анны» (в будущем — «Кнессет-Исраэль») к приему пассажиров вошли в завершающую фазу, Шайке сделал необходимые назначения и сформировал экипаж. Биньямина Ерушалми он назначил командиром, Йоси — его заместителем и ответственным по работе с репатриантами, Йоаша Цидона — радистом, а экипаж укомплектовал из восемнадцати греческих моряков, большинство из которых были родственниками, а один из них — ко всеобщей радости — даже оказался старшим механиком.

Что касается второго корабля, «Атины», которая стояла возле «Анны» и имела водоизмещение шестьсот тонн, то от ее дальнейшего использования было решено отказаться. Как выяснилось после более тщательного осмотра, во время столкновения со скалой, на которой стоял маяк, днище судна пострадало гораздо сильнее, чем показалось поначалу, и к тому же оно потеряло все якоря. К счастью, в это время в Бакар прибыл еще один корабль, приобретенный агентством «Алия-Бет». Ранее он носил имя «Агия-Анастасия», но теперь официально назывался «Нисанит»[64], хотя люди из «Алии-Бет» предпочитали именовать его «Святая».

«Святая» была не менее хрупкой, чем «Атина», однако подходила для перевозки людей в гораздо большей степени. Правда, увидев ее, Шайке поначалу засомневался и расстроился, но, когда ему сказали, что на нее можно посадить как минимум восемьсот репатриантов и таким образом на двух кораблях поместится три тысячи восемьсот человек, он успокоился и согласился.

По плану, «Анна» и «Святая» должны были отправиться в Палестину одновременно, хотя и на некотором расстоянии друг от друга, но вблизи берегов Палестины пассажиров «Святой» предполагалось пересадить на «Анну», с тем чтобы «Святая», которой, в силу ее небольшого размера, было нетрудно ускользнуть от англичан, смогла вернуться в Югославию и забрать там новую партию евреев, находящихся во временных лагерях и уже начинавших страдать от зимних холодов. (Как оказалось впоследствии, именно это решение и спасло жизнь находившимся на борту «Святой» пассажирам, когда та во время шторма разбилась о скалы.)

У Йоси и его товарищей вид этих ветхих кораблей вызывал невольное волнение, поскольку впервые в одном порту бок о бок стояли сразу три «еврейских» судна — пусть и маленький, но тем не менее настоящий «еврейский флот».

Нужна была, по-видимому, эта характерная самоуверенность палестинских евреев — с их любимой мантрой «всё будет хорошо!», — чтобы разработать и, самое главное, реализовать этот, самый, пожалуй, дерзкий за всю историю сионистского движения, проект. И требовалась также сильная вера в «авось», чтобы посадить несколько тысяч людей на корабли, состояние которых, мягко говоря, оставляло желать лучшего, и надеяться на то, что такая авантюра не закончится катастрофой. Однако люди из агентства «Алия-Бет» и «пальмахники» понимали, что другого выхода у них попросту нет. Евреи, жаждавшие добраться до Палестины, стекались к морским берегам со всех уголков Европы непрерывным и непрекращающимся потоком, и без этой самоуверенности палестинских евреев и их отчаянной надежды на удачу такую сложную операцию нельзя было, наверное, осуществить в принципе.

Время поджимало, и, чтобы ускорить процесс подготовки кораблей к отплытию, югославские власти привезли на помощь сорок немецких военнопленных, которые, по горькой иронии судьбы, прибыли в полосатых лагерных пижамах. И хотя, увидев евреев, немцы поначалу перепугались, решив, по-видимому, что те станут им мстить, вскоре они поняли, что никто их трогать не собирается, успокоились и энергично взялись за дело, причем работали так продуктивно, как умеют работать только немецкие солдаты. Что же касается мести, то, наверное, самой лучшей местью был сам тот факт, что бывшие нацистские солдаты теперь собственноручно помогали готовить к отплытию корабли, на которых евреи должны были отправиться в Палестину. Те самые евреи, которых они и их «коллеги» не успели в свое время уничтожить.