Битцевский маньяк. Шахматист с молотком - Елизавета Михайловна Бута

class="p1">Евгений Пронин обернулся, расплылся в счастливой улыбке, но потом вдруг опомнился и уныло покачал головой:

– Меня только сегодня из КПЗ выпустили. Сказали, чтобы на глаза не попадался.

Уговорить Пронина, однако, оказалось не так уж трудно. Еще одного предложения оказалось достаточно. Пичушкин подхватил приготовленный заранее пакет с водкой и кое-какой закуской, и они отправились в лес.

– Там рядом с могилкой и место есть, где посидеть можно. Ты иди, а я чуть подожду.

– Зачем? – удивился мужчина.

– У меня девушка появилась, в соседнем доме живет. Если увидит, что я в парк с тобой иду, скандал обеспечен, – пояснил Александр.

– Женщины. От них все проблемы, – жалко захихикал Пронин.

Евгений родился и вырос здесь, в Зюзине. Как и Александр, он окончил ПТУ и с тех пор перебивался случайными заработками, на которые покупал себе алкоголь. Мужчина жил с престарелой матерью и гражданской женой, появившейся у него относительно недавно. Обычно девушки надолго у Евгения не задерживались. Лет десять назад он развелся и с тех пор если и заводил интрижки, то не больше чем на месяц. Любовь требует верности, а Евгений пламенно и страстно любил только водку и еще немного маму. Для женщин в его сердце места не оставалось. Пожилая мать неплохо расправлялась со всеми претендентками на руку и сердце сына, но вот с последней его пассией все затянулось. Старуха без конца намекала Евгению на то, что тридцатилетняя девица, заявившаяся откуда-то из захолустья, ему не пара, ее мальчик достоин большего. Но в этот раз Евгений устоял перед натиском и все же поселил свою новую избранницу в квартире. Очень скоро начались типичные скандалы: из-за алкоголя и супружеской неверности. Мать подливала масла в огонь, и очень скоро Евгений стал поколачивать сожительницу.

– Не нравится – собирай вещи и уматывай в родной город. Развелось тут умных, – заявлял Евгений после каждой такой ссоры. Светлана требовала от него бросить пить и найти работу, но гражданский муж не собирался изменять своей главной привязанности.

– …Да кто она вообще такая, чтобы мне указывать?! Если что не так – до вокзала недалеко. Сама ведь виновата, истеричка, а признавать не хочет… – сетовал мужчина.

Со Светланой они поссорились накануне, но в этот раз вместо обычной выволочки, которую он ей устраивал, Евгений схватил со стола нож и полоснул им шею возлюбленной. Хлынула кровь, которая и отрезвила скандалиста. Он бросился звонить в «Скорую». Все время до приезда врачей женщина в ужасе сжимала шею, тщетно пытаясь остановить кровь, а Евгений метался по квартире из угла в угол и кричал:

– Надо же быть такой дурой! Доводишь и доводишь, пилишь и пилишь! Нет, ей надо до поножовщины довести, чтобы меня посадили. Ради этого все да? Знала ведь, что я не дорежу, а надо было, надо…

– Надо, – кивнула мать, наблюдавшая за всем происходящим, сидя на крохотном кухонном диване.

Евгений готов был уже обрушиться с гневом на пожилую женщину, но тут в дверь позвонили врачи, а еще через несколько минут приехала милиция и забрала дебошира до выяснения обстоятельств. Светлана выжила и, как водится, вскоре отказалась предъявлять обвинения: «Какой-никакой, а мужик, да и идти больше некуда». Евгения какое-то время продержали в камере, но потом все же отпустили, посоветовав больше не попадаться. Такое событие грех было не отметить. Теперь он мог, как и прежде, жить на пенсию матери, избивать жену, околачиваться возле продуктового магазина и выпивать. Неплохая перспектива. Вернее, один неплохой день, растянутый и размноженный до конца жизни. Чего стоит такой человек? Сколько можно заплатить за его жизнь, да и стоит ли?

– Давай иди вперед, я догоню тебя минут через пять, – велел Пичушкин, увидев, что кто-то из выпивох возле универсама помахал ему рукой.

Евгений за время своего рассказа уже успел настроиться на возлияния, поэтому готов был на все, чтобы только откупорить бутылку в парке. Мужчина быстрым шагом двинулся в сторону Битцевского леса, а потом еще минут десять ждал приятеля, сидя на лавочке. Пичушкин не обманул и пришел.

– Нет сигарет? Курить хочется, – спросил мигом повеселевший при виде Пичушкина Пронин.

У Александра с собой сигарет не было, и он с сожалением покачал головой. Идти до ближайшего магазина нужно было минут пятнадцать, а выпить Евгению уже хотелось слишком сильно, поэтому он согласился сразу углубиться в лесопарк.

– Куда мы идем? – с раздражением спросил Евгений, когда они уже преодолели пару километров.

– К могиле моей собаки, мы ж пса помянуть хотели, – спокойно ответил Александр. Евгений сконфуженно кивнул. Он в предложении Александра услышал только слова «помянуть, парк и бутылка», а все детали как-то испарились из памяти.

Некоторое время они шли молча, но чувствовалось, что с каждым шагом Евгений нервничает все больше.

– Что прямо по шее полоснул, а она не умерла? – спросил вдруг Александр.

– Сам в шоке был! Кровью все квартиру залило, мать замучилась оттирать. Пузырилось все, хрипело. Я думал, что «Скорая» уже к трупу приедет, а она ничего, сейчас даже говорит нормально. Всем отделением поздравляли, если бы труп был, так не отделался бы, а она заявление писать не стала.

– Я б написал, – хмыкнул Александр.

– Потому ты и не женщина, что написал бы, – сострил Евгений, и беседа потекла уже легче.

За разговором они не заметили, как дошли до пригорка. Спустившись с него, Александр бросил пакет рядом с поваленным деревом. Евгений облегченно выдохнул и потянулся за бутылкой. Парень вдруг поднял на него взгляд, и Пронин, отчего-то перепугавшись, начал что-то мямлить. Пичушкин ухмыльнулся и толкнул приятеля. Тот сделал шаг назад, а потом еще один. Александру оставалось только спихнуть мужчину в люк.

– Что ты? Что, я тебе деньги не вернул? Так ведь это ж сто рублей всего было! Ты что…

Мужчина причитал все жалобнее, и в следующую секунду он, только что взахлеб рассказывавший о том, как полоснул по шее жену, уже плакал. Александр схватил его за грудки и швырнул в люк. Евгений упал, но успел так расставить руки и ноги, что еще какое-то время держался на краю. Пичушкину пришлось пару раз ударить Пронина, чтобы тот ослабел и сполз в коллектор. Стены тоннеля еще пару мгновений разносили эхо от крика, но вскоре и его поглотил шум бурлящих потоков воды.

Я ПРЕДЛОЖИЛ ЕМУ ВЫПИТЬ ВОДКИ. МНОГИМ Я ПРЕДЛАГАЛ ВЫПИТЬ. ЭТО БЫЛО НЕЧТО ВРОДЕ РИТУАЛА. ВОДКА ОБЪЕДИНЯЛА, РОДНИЛА С ЧЕЛОВЕКОМ. Я СОЗДАВАЛ РАССЛАБЛЕННУЮ ОБСТАНОВКУ. МНЕ ТАК БОЛЬШЕ НРАВИЛОСЬ. НО ПРОНИН ПИТЬ ОТКАЗАЛСЯ. КОГДА МНЕ ОТКАЗЫВАЛИ, Я ОТ БЕШЕНСТВА ТЕРЯЛ РАССУДОК. В ИТОГЕ УГОВОРИЛ. МЫ ВЗЯЛИ ВОДКИ И МОРОЖЕНОГО, ПРИШЛИ К КОЛОДЦУ. КОГДА Я ВЗЯЛ ЕГО И СТАЛ ПОДВОДИТЬ К КОЛОДЦУ, ОН ЗАБЛЕЯЛ. КАК ОВЕЧКА.