Любовь срывает маски - Валери Боумен

Вместо ожидаемого продолжения спутник крепко взял ее за локоть и повел по коридору.

– Мы уже договорились, что одно из главных достоинств маскарада заключается в том, что можно хранить инкогнито.

Он улыбнулся. На расплывчатом пятне лица сверкнули ослепительно-белые зубы. В реальности незнакомец мог выглядеть настоящим страшилищем, но сейчас он казался красавцем, и этого было достаточно. Разве он не прав? Главное очарование маскарада заключено в тайне. Джейн тоже не захотела бы назвать себя. Могло случиться, что джентльмен слышал имя Джейн Лаундз в сочетании с такими определениями, как «синий чулок» и «старая дева», – точно так же как титул «принц-регент» в сознании подданных прочно объединился с понятием «распущенность». Если незнакомец начнет настаивать, можно будет назваться мисс Банбери или мисс Уолстонкрафт. Да, точно. Именно так она представлялась на печально знаменитом осеннем празднике. Но сейчас идеальным вариантом стала бы полная анонимность.

Лорд Изумруд распахнул дверь в гостиную. В комнате царил полумрак: на каминной полке горела только одна небольшая свеча. Незнакомец оставил Джейн у входа, взял свечу, принес и закрыл дверь. Хм. Итак, сомнений не осталось: он действительно пытался с ней уединиться. А у нее совсем не было опыта. Что произойдет дальше? Придется дать пощечину? Потребовать, чтобы убрал руки? Или пригрозить, что брат вызовет его на дуэль? Да, вот это будет скандал! Пожалуй, даже слишком громкий. Разумеется, никакого брата не существовало, но ведь он-то об этом не знал. Незначительная деталь.

– Картина вот здесь, – произнес лорд Изумруд, взял за руку и увлек за собой. От прикосновения горячих пальцев Джейн вздрогнула: огонь прожигал даже сквозь перчатку. Может быть, не стоит давать пощечину. Не стоит притворяться, что у нее есть брат, который вызовет на дуэль. Может быть, лучше… поцеловать его. Это тоже скандальный поступок. Очень скандальный. От неприличной мысли где-то в потаенной глубине существа вспыхнул пожар. Джейн глубоко вздохнула и последовала за искусителем.

Остановились они перед большим портретом солидного господина в военной форме. Во всяком случае, Джейн показалось, что изображен именно солидный господин в военной форме. На некоем подобии гигантских красных плеч выделялись светлые пятна, похожие на эполеты. Картина была настолько огромной, что даже Джейн могла кое-что рассмотреть. Правда, стояла очень близко, почти вплотную.

– Вот отсюда видно гораздо лучше.

Джейн обернулась на голос и поняла, что клякса, возле которой остановился джентльмен, скорее всего, диван.

– Если бы я заблуждалась, милорд, то подумала бы, что вы пытаетесь увлечь меня на диван.

– Вы заблуждаетесь. – Ответ прозвучал с неотразимым обаянием.

Джейн медленно прошла по ковру. Во рту внезапно пересохло. Неужели она действительно это сделает? Позволит незнакомому мужчине поцеловать себя – конечно, если он попытается? Хватит ли смелости окончательно перевоплотиться в леди Голубое Домино?

Джейн села и старательно расстелила юбку на диване, однако джентльмен тут же освободил себе место и устроился рядом, совсем близко. Теплое дыхание отдавало алкоголем, но его собственный запах – смесь мыла с чем-то пряным, отдаленно напоминавшим осенние листья – кружил голову.

– А что, если бы я признался, что пытаюсь? – спросил он.

Джейн плохо соображала.

– Пытаетесь что?

– Увлечь вас на диван.

– Я бы сказала, что вам это удалось. – Ее голос дрожал. Синие чулки и старые девы никогда не позволяют своим голосам дрожать. И никогда не вступают в остроумную двусмысленную перепалку с красивыми джентльменами – конечно, если не брать во внимание ее постоянные стычки с Апплтоном… ах, господи! Даже в такой момент в голову лезет надоедливый Апплтон!

Джейн сжала ладони и постаралась не дышать слишком тяжело. Свежее ли у нее дыхание? Или сирень все перебивает? Ах да, сирень! А она-то совсем забыла. Кажется, духи и в самом деле оказались волшебными. Ради всего святого! Красивый молодой джентльмен по-настоящему с ней флиртует. Флиртует! С ней! Душа радостно затрепетала. Разумеется, она читала о подобных встречах.

Джейн снова глубоко вздохнула и приняла решение. Значит, так тому и быть. Если выбрать верную тактику, то можно испытать первый в жизни поцелуй и в то же время получить желанный скандал. Поцелуй, разумеется, нужен исключительно в образовательных целях. Ничего личного. Но прежде необходимо изобразить кокетство. Кокетство! Мысль с трудом укладывалась в голове.

Джейн слегка наклонилась.

– Должна предупредить, что не целуюсь с джентльменами, которых только что встретила. Тем более в уединенных гостиных.

– А я должен предупредить, что чрезвычайно настойчив… и необыкновенно искусен.

– Неужели? – вопрос прозвучал легким вздохом. – Докажите.

Сухие, твердые губы коснулись ее губ. Что же дальше? Неужели это все?

Но вот рот оказался в плену, и Джейн забыла, что надо дышать. Ради всего святого, что делал этот человек? Язык дерзко раздвинул губы, принес вкус крепкого алкоголя, и по телу пробежала дрожь. Ее пальцы сами собой вцепились в его густые, темные волосы. Маскарадные маски на миг соприкоснулись.

Ничего подобного Джейн не испытывала ни разу в жизни. Все ее существо пронзило мощное вожделение. Да, наверное, вожделение было именно таким. Она читала об этом проявлении человеческой натуры и, если признаться честно, даже о нем думала, но никогда не испытывала ничего подобного. Больше того, не представляла, что когда-нибудь доведется испытать. Жадные мужские губы овладели ртом, а язык требовательно проник в глубину. Снова. Страсть вспыхнула мгновенно. Джейн обвила руками его теплую шею. Незнакомец властно прижал ее к себе. Ласковые и в то же время властные ладони обхватили лицо, а пальцы принялись нежно гладить щеки. Он целовал снова и снова, не останавливаясь и не выпуская ее из объятий. Губы распухли, стали горячими и влажными – собственно, как и другие… части тела. Вот властные губы освободили рот и проложили след к уху. Язык коснулся мочки, и тело Джейн отозвалось легкой дрожью.

– Не бойся, – хрипло прошептал сладкий агрессор. – Не обижу.

Она не ответила, лишь повернулась так, чтобы снова встретить губами губы, дерзко завладела языком и прижалась еще крепче. До боли хотелось новых, еще более острых ощущений.

Поцелуи постепенно успокоились и из страстных превратились в томные. Язык устал и уступил место теплым, но по-прежнему твердым губам. Лорд Изумруд прикоснулся к уголку рта и с легким вздохом отстранился. Кажется, он дрожал.

И она тоже.

– Как бы мне ни хотелось продолжить начатое, – произнес джентльмен с отчетливо различимой дрожью в голосе, – нам лучше вернуться в зал, миледи.