Моя простая курортная жизнь 3 (СИ) - Блум М.

— Серьезно, что ли? — Лера с прищуром осмотрела меня. — Прикинь, — бросила она сестре, — он еще и сомневается!

— Вот видите, — довольно заметила их матушка, — возраст еще ничего не значит.

Ни слова не говоря, Женя опустила руки под воду и потянула трусики вниз. А затем — вуаля! — триумфально помахала ими в воздухе, глядя на родительницу с видом «и что на это скажешь?» Я же обалдевши уставился вниз в толщу воды, где было отлично видно все. Это что, тоже какое-то движение — «фри пуси»?

— И это новая откровенность? — сухо произнесла Нелли.

— Нет, это молодость, мам. Молодость, которая может совершать ошибки.

— Девочки… — сурово начала их матушка.

— Ты, конечно, можешь сердиться, — опередила Лера, — а вот Рома одобряет.

Рядом внезапно колыхнулась вода. Двойняшка стремительно придвинулась ко мне, коснувшись своим бедром моего, а ее ладошка без всяких прелюдий опустилась мне на пах и так ощутимо сжала.

— Очень твердо одобряет, — порочно ухмыльнулась эта паршивка.

— Ну что, мам, — едко поинтересовалась другая, — так далеко тоже пойдешь? Или все же возраст не позволяет?

Миг — и вода снова колыхнулась.

— Ладно, развлекайтесь, — отчеканила Нелли, поднимаясь. — По крайней мере, он вашего возраста.

Натянув лифчик, ни на кого не глядя, она быстро вылезла из ванны и скрылась за бамбуковым ограждением.

— Опытная какая, — фыркнула Женя, и обе паршивки дружно хохотнули.

— Что, — спросила Лера, все еще поглаживая мой пах, — с этим что-то будем делать?

— На фига, — отозвалась ее сестричка, натягивая трусы обратно. — Пранк удался.

Что это вообще было?.. Я перевел глаза с одной на другую, медленно приходя в себя. Хмыкнув, Лера убрала руку с моих плавок и отодвинулась.

— Нельзя так, — сказал я, чувствуя, как стало холодно в этой теплой ванне.

— Ну извини, — она лениво откинулась на бортик, — мы же тебе сразу сказали, это пранк. Зря размечтался.

— Да по отношению к вашей маме! Это было грубо.

— Ой, — с иронией протянула Женя, — не учи нас общаться с нашей мамой, и мы не пошлем тебя к твоей.

— И вообще, ты не Мишель, — добавила ее двойняшка, — чтобы много о себе думать!

— Ну так и вы, — парировал я, — не Катерина. Ни одна, ни другая, не даже обе вместе.

Они синхронно скорчились и переглянулись. Я так и видел безмолвный диалог в их глазах.

— Что, утопим? — без слов спросила одна.

— Утопим, — согласилась другая.

Нет, девочки, хватит с меня водных процедур. Бросив напоследок взгляд на их голые буфера, которые не заслужили того, чтобы я их приласкал, я вылез из ванны и пошел исправлять то, что эти паршивки тут натворили и невольным соучастником чего сделали меня. В конце концов, Нелли была хорошей женщиной и заслуживала куда лучшего обращения. Да и сиськи у нее круче, чем у дочерей.

Мысленно подбирая слова, я добрался до номера матери двойняшек, чтобы извиниться за то, что они устроили. Конечно, было бы логичнее, если бы извинялись они, но что взять с двух исчадий? Остановившись у двери, я уже собрался постучать, как вдруг услышал, что Нелли с той стороны активно жаловалась кому-то на жизнь.

— Да сколько можно уже! Что им надо-то? Веду себя с ними жестко — они начинают пакостить. Стараюсь помягче, так вообще издеваются!.. Трех мужиков за год из-за них потеряла! Да я при всем желании двумя своими сиськами не могу конкурировать с четырьмя их молодыми. Еще и смотрят на меня временам, как будто сожрать хотят…

— Девочкам, — раздался в ответ далекий голос моей матушки, явно поставленной на громкую связь, — просто не хватает твоего внимания.

— Тебе легко говорить: у тебя вон какой сын чудесный! А у меня две суч… дочки!..

— Зря ты думаешь, что с сыном легко. Вот звала его в гости на каникулы, так не поехал ко мне, не захотел знакомиться с моим новым партнером. Так что это нормально, что дети не принимают наш новый выбор. Попробуй провести с ними побольше времени и дай им побольше твоего внимания…

Отличный совет, мама. Почему ты так сама не поступаешь?

Нелли немного повздыхала в ответ, и подружки распрощались. Я тактично выждал пару мгновений, а затем наконец постучал. Дверь торопливо распахнулась, и на пороге оказалась зрелая красотка в отельном махровом халате, который, судя по глубокому декольте, был надет прямо на голое тело. Блин. Шикарно.

— Ой, Рома, — пробормотала она и запахнула вырез, хотя буквально четверть часа назад я и так видел все, — а я думала, девочки пришли, чтобы…

Однако вместо продолжения фразы Нелли просто махнула рукой.

— Хотел извиниться, — сказал я, поймав ее грустный взгляд, — за то, что они там устроили. Это было очень некрасиво с их стороны.

— Да за что извиняться, Ром, — собеседница отошла к зоне мини-бара и плеснула в стоявший там бокал уже откупоренного вина. — По сути все как есть сказали. Они молодые, а я уже старая. Отстала от жизни. Списана в тираж, — меланхолично добавила она и, сделав глоток, поморщилась от горечи.

— Совсем нет, — возразил я, — вы не такая.

— А они мне постоянно показывают, что именно такая, — в ответ раздался тяжелый вздох. — Словно подчеркивают, что удовольствия, которые доступны им, мне уже недоступны…

Чтобы не выносить этот разговор на весь отель, я зашел в номер и прикрыл дверь. Из окна открывался такой же дивный вид на горы, как и из моих окон, а комнату украшала такая же большая кровать, на которой красотка спала совсем одна, что только усугубляло ее горечь. К счастью, вещей дочерей в номере не обнаружилось — видимо, чтобы хотя бы ночами два поколения могли друг от друга отдохнуть.

— … намекают, что старею, — взбалтывая вино в руке, продолжала Нелли, — что все ближе к смерти, ближе к могиле. И что многие дороги для меня уже закрыты…

— Ну что вы, — сказал я, не зная, как бы повежливее выразить, что ее дочери просто засранки.

Думать мешал и ее халат, вырез которого медленно расползался в разные стороны, все больше открывая великолепную зрелую грудь. Однако, сетуя на жизнь, красотка этого словно не замечала.

— Я понимаю, почему все покупаются, — страдала она. — Ну где я, а где они? Двадцать лет назад у меня было такое же молодое тело. Наливные сиськи, упругая задница. А теперь…

В этот миг ее халат распахнулся настолько, что моим глазам открылся даже сочно-красный сосок, ощутимо затвердевший то ли от прохлады номера, то ли от моего внимания, которое, в отличие от своей хозяйки, он-то заметил.

— Вы и сейчас хороши, — совершенно искренне похвалил я. — Вы им вообще обеим фору с легкостью дадите. В конце концов, все эти мужчины, которых они вас лишают, ваши, а не их. Ни одна из них сама по себе такого бы мужчину не привлекла. И если хотите знать мое мнение, вы мне кажетесь гораздо соблазнительнее, чем они. Даже две вместе взя…

Я не успел договорить, так как моя очаровательная собеседница вдруг подалась вперед. Дыхание мгновенно обожгло губы, и, непроизвольно закрыв глаза, я ощутил терпкий вкус выпитого ею вина и сладость ее поцелуя — отчаянно-страстного, словно пытающегося показать мне, как она еще хороша. Однако стоило моим рукам потянуться ее обнять, как Нелли тут же отстранилась.

— Ой, это все алкоголь… — выдохнула она. — Ром, я это… просто… я не хотела…

Вот только и ее поблескивающий взгляд, и все еще торчащий в вырезе сосок говорили как бы об обратном.

— … будь ты лет на двадцать старше, ну хотя бы на десять, я бы даже не сомневалась, но…

— Я просто хотел сказать, — я медленно перевел глаза с ее возбужденных прелестей на не менее прелестное лицо, — что вы прекрасны…

А затем, вспомнив, что папа учил меня быть джентльменом, галантно наклонился и поцеловал ее нежную мягкую выставленную мне навстречу грудь. Рвано выдохнув, красотка закрыла глаза и сбросила с плеч халат, давая моим губам хорошенько разгуляться среди ее роскошных холмов. Вид на горы, который открывался из окна, казался ничем по сравнению с видом, который открылся моим глазам. Пальцы заскользили по упругим округлостям, ощупывая, изучая каждый изгиб, лаская горячую кожу, которая, казалось, аж плавилась от моих прикосновений.