Век одиночества - Андрей Чернецов

— И что ты думаешь о нем теперь?

— Подобные развлечения предназначены только для неизлечимо больных людей!

— Скажешь тоже! Разве может быть больна целая нация?..

Девушка не ответила, явно собираясь замять скользкую тему.

— Значит, не пойдем?

Кайса замялась:

— Если только одним глазком…

— Итак, решено, заходим!

Довольно просторный павильон «Галереи ненависти» заливал яркий свет. Многочисленные экспонаты были представлены в виде искусно сделанных чучел, упрятанных в громоздкие стеклянные шкафы. Были тут и гигантские летучие мыши, и какие-то диковинные ярко разукрашенные уродливые рептилии, отдельным стеллажом шли представители морской фауны.

— Смотри, какой симпатяга! — Нурминен указал на ближайший прозрачный шкаф.

«Симпатяга» оказался огромным лохматым псом с непропорционально большой лобастой головой и темной шерстью.

— «Упырь! — прочла Кайса позолоченную табличку. — Взрослый самец. Место обитания — леса на дальних границах Страны Отцов. Ночной охотник. Хорошо ориентируется в темноте. Один из самых коварных и опасных хищников зараженных территорий. Убей упыря — помоги Отечеству! Вступайте в общество охотников на упырей…» Как же всё это странно… Чем Пандее поможет смерть этого несчастного животного?

На какой-то короткий миг девушка неожиданно оказалась очень близко от Лаури. Он ощутил на щеке ее чистое дыхание, почувствовал пьянящий запах ее мягких шелковистых волос Чудо длилось лишь ничтожно короткое мгновение, но все так отчетливо отпечаталось в сознании, что он переживал его снова и снова даже тогда, когда Кайса, засмотревшаяся на диковинного пса, смущенно отодвинулась в сторону.

— Тот, кто писал эту табличку, здорово приврал! — авторитетно заявил Нурминен. — На самом деле упыри выглядят совершенно по-другому, хотя действительно являются самыми опасными и коварными существами по ту сторону защитной стены. А этих несчастных псин, насколько мне известно, когда-то пытались использовать военные, чтобы подрывать танки противника. Обвяжут вот такого лохматого симпатягу взрывчаткой и на поле боя выпускают.

— И что же, они добровольно гибли под танками?

— Не совсем добровольно, — ответил Лаури. — Их заранее дрессировали, привязывая к днищам бронированных боевых машин сочные куски мяса. Странно, что эту информацию у меня не стерли из памяти. Может, попался недобросовестный врач…

— Ты рассказываешь такие страшные вещи, Лаури!

— А я вообще страшный человек… — Нурминен мрачно усмехнулся. — Лучше бы вы, девушка, не связывались со мной…

В ответ Кайса устало улыбнулась и предложила:

— Давай все-таки уйдем отсюда?

— Что ж… — грустно вздохнул Лаури. — Желание прекрасной женщины для меня закон…

Глава 10

ПОЛОСКАНИЕ МОЗГОВ

Такие вот визиты к начальству Лэйхо называл попросту «полосканием мозгов». Никакого проку от них, одно расстройство. Вываляют тебя в грязи, наплюют в душу, и все это — мотивируя «лучшими побуждениями», радением о деле. Тоже мне, Радетели…

Комиссар спохватился. Ведь он и впрямь разговаривал сейчас с одним из кормчих страны. Однако же если все они хоть немного походят на его Генерала, то стоит задуматься…

Это раньше, в пору восторженной юности, он полагал, что у руля Пандеи стоят настоящие герои, люди без страха и упрека, положившие жизни на алтарь Отечества. Пока не столкнулся с некоторыми из них достаточно близко.

К примеру, его прежний начальник, Второй, в принципе, был нормальным человеком и настоящим профессионалом. Но именно человеком, а отнюдь не небожителем. У него тоже имелись слабости и недостатки, свойственные любому пандейцу. Например, покойный любил хорошие сигары, и его, Антти Лэйхо, тоже к ним приохотил, а еще обожал хонтийскую кухню и выпивку. Как раз это обстоятельство и поколебало веру молодого инспектора в непогрешимость Радетелей. На словах кляня врага, начальство втихомолку объедалось нелегально доставленными из-за границы продуктами и смаковало вражеские напитки, восхищаясь неподражаемым букетом и послевкусием.

У нынешнего шефа комиссара, Третьего, недостатков гораздо больше, чем у его предшественника. Одна коллекция автомобилей чего стоила! Спрашивается, зачем одному человеку целых пять (пять!) машин?! Все равно он дальше столицы не выбирается, опасаясь за свою жизнь.

Помнится, года два назад Генерал отправился с инспекцией к южному рубежу государства, принять только-только модернизированный участок Защитной Стены, опоясывающей Пандею по границе и отделяющей ее от прочего враждебного мира, а заодно осмотреть состояние тамошнего узла Противоракетного щита. Отправился, но так и не доехал: его колонна была атакована террористами. Половина служебных автомобилей и танков оказалась подбитой, остальным еле-еле удалось ретироваться. С тех самых пор Третий не покидал пределов родного города.

А ведь кроме авто у него еще и два личных аэроплана имеется. Вон, у принца Кирну всего-то один именной бомбовоз был, несмотря на то, что угнетатель народа, член императорской семьи и летчик, наконец. Интересно, а Генерал хоть умеет управлять аэропланом?..

— Ты меня слушаешь, Лэйхо?! — грозно рявкнуло начальство. — Или опять мыслями в небе витаешь?

Надо же, в точку угодил.

— До каких пор собираешься тянуть с расследованием этого дела?

— Большинство эпизодов уже раскрыто, — отрапортовал, вытянувшись по стойке «смирно», руководитель Особого Антитеррористического Подразделения. — Однако в связи с вновь открывшимися обстоятельствами…

— Что еще, на хрен, за обстоятельства? — взорвался, багровея, Генерал. — Все предельно ясно! От тебя требовалось всего-навсего подготовить аналитическую записку с обоснованием мер, необходимых для усиления борьбы с терроризмом. А ты развернул такую бурную деятельность, что впору подумать, будто к четвертой Хонтийской войне готовишься, упаси нас от нее Мировой Свет!

— Мы вышли на след хорошо законспирированной и прекрасно оснащенной большой организации повстанцев…

— Какая организация?! У нас под самым носом? И мы о ней ничего не знали?! Думай, что говоришь!

Для убедительности Генерал постучал себя кулаком по лбу. Звук вышел на удивление гулкий. Радетель нахмурился.

— В общем, прекращай сеять в стенах вверенного мне Департамента панические настроения. То, с чем мы имеем дело, не больше нежели обычные одиночные теракты, вписывающиеся в общую статистику. Понятно?

— Так точно, ваше высокопревосходительство.

— Ну, я же знаю, что ты умный малый, Лэйхо, — кивнул шеф госбезопасности.

«Фу, неужели пронесло?» — подумал Антти.

Но, как оказалось, рано он радовался. Это было всего лишь затишье перед бурей.

— Скажи-ка мне лучше, что там за преступное гнездо вы разворошили?

— Какое именно? — уточнил комиссар. — Мы много чего накопали за последнее время.

— Я имею в виду эпизод с арестом этого самого, как его?.. — Третий заглянул в лежавший перед ним на столе листок бумаги. — Ярви Разму, так, кажется?..

«Хорошо генеральские стукачи работают! — восхитился Лэйхо. — Не успеешь зацепиться за что-то любопытное, как уже начальство в курсе. Ишь, интересуется!»

Он бы с удовольствием и сам кое-чем поинтересовался.

Например, как объяснить тот факт, что на место недавно убитого террористами бригадира Вилле Тапио не далее как вчера был назначен родной брат жены Генерала? Молокосос, которому еще и двадцати пяти лет не исполнилось? Ни опыта, ни авторитета, ни заслуг — и сразу в руководители одного из крупнейших столичных райотделов Департамента Правопорядка! Каким образом, ваше высокопревосходительство?

Промолчал. Как всегда…

Сообщника террориста-смертника, взорвавшего гимназию, задержали почти на месте преступления.

Прибывшая по срочному вызову спецбригада Департамента Благополучия оцепила школьный парк и принялась хватать всех, кого нелегкая занесла в это время в окрестности элитного учебного заведения.

Ребята из «Веселого эскадрона», как прозвал особое мобильное подразделение Департамента Благополучия какой-то остряк, службу знали туго. Недаром их как огня боялись обыватели. Приметная форма, бесстрастные лица, особые автомашины, оснащенные газовыми камерами. От всего этого веяло подлинным страхом смерти. И это правильно. Сеющие смерть террористы должны видеть, что на их пути есть надежный заслон. «Эскадроновцам» разрешалось проводить расправу над преступниками, уличенными на месте преступления, не сходя с него, без суда и следствия.

За полчаса облавы было задержано и доставлено к расположившемуся в кабинете директора гимназии комиссару для опознания более двух сотен человек. Дрожащих от страха людей, преимущественно мужчин, расставили в две шеренги вдоль стен коридора. Здесь были и «отверженные» с клеймеными лбами, и полноправные граждане Пандеи. Однако никакого различия между первыми и вторыми не наблюдалось. Все они затравленно глядели на людей в мрачных черных мундирах, наставивших на них оружие и готовых без малейших колебаний пустить его в ход. Поэтому бледного усатого человека, нетвердой походкой идущего по коридору и медленно вертящего головой то направо, то налево, встретили с плохо скрываемой ненавистью.