300 спартанцев. Битва при Фермопилах - Виктор Поротников

Эфоры пребывали в замешательстве, не зная, что предпринять и как соблюсти свое лицо. Взоры эфоров были обращены на эфора-эпонима, по воле которого и был предпринят хитрый ход с феорами.

Поняв, что просто отсидеться и отмолчаться ему не удастся, Евксинефт подозвал к себе глашатая, в обязанность которого входило объявлять постановления властей.

Выслушав негромкое повеление Евксинефта, глашатай не смог скрыть изумление на своем лице.

В следующее мгновение его зычный голос прокатился над площадью, заполненной народом:

— Спартанские эфоры постановляют: родосским послам разрешается вести себя непристойно!

Это постановление было объявлено трижды.

Торжества на площади продолжались еще около двух часов. Все это время родосские послы продолжали играть свои роли, изображая перса и раба-эллина. Однако того эффекта, на какой они рассчитывали, им не удалось добиться. Выдержка эфоров расстроила замысел родосцев. Оба посла в конце концов удалились с площади, не скрывая своей досады.

Популярность Леарха в Спарте возросла настолько, что по утрам возле его дома собиралась толпа всевозможных просителей. Тут были и посланцы от знатных людей, приглашавших Леарха в гости на какое-нибудь семейное торжество. Приходили друзья или родственники выдающихся граждан, предлагавших Леарху свое покровительство. Не единожды появлялись слуги от царя Леотихида, который желал видеть Леарха среди своих самых близких друзей.

Покровительство царя Леотихида открывало Леарху возможность без особых затруднений выйти в военачальники или занять выгодную гражданскую должность. Леарх стремился сблизиться с Леотихидом, но этому решительно противилась его мать.

— Всем известно, что Леотихид бесчестным путем отнял трон у Демарата, — молвила сыну Астидамия. — Ладно бы, став царем, Леотихид превзошел воинские и олимпийские победы Демарата, но этого не случилось. Леотихид бездарно пользуется царской властью. От такого покровителя, сын мой, ты вряд ли обретешь честолюбивое рвение к воинским подвигам. Зато дурную славу, благодаря распущенности Леотихида, ты заработаешь очень скоро!

Леарх не стал спорить с матерью. Он сам подошел к Леотихиду, столкнувшись с ним на улице. Между ними состоялся короткий разговор. Следующая их встреча произошла на другой день, в доме Леотихида.

Дом Леотихида был одним из самых больших в Спарте. Возведенный на берегу Царского пруда, этот дом был окружен гигантскими древними ивами и дубами. Столь величественное здание построил Агесилай, дед Леотихида. Спартанцы отдали царскую власть не Агесилаю, а его старшему брату, хотя тот был слабого здоровья и невысоких умственных способностей. Тогда-то от досады Агесилай снес свой старый дом и на его месте выстроил новый, более похожий на дворец.

Сыновья Агесилая и не помышляли о царской власти, поскольку трон Эврипонтидов удерживали за собой потомки Агасиклеса как старшие в роду. Два сына Агесилая нашли свою смерть в сражениях. И только третий сын, Менар, дожил до седин и до той счастливой поры, когда внук Агесилая Леотихид завладел-таки троном Эврипонтидов. Менар подарил Леотихиду свой огромный дом, чтобы тот мог действительно по-царски принимать у себя гостей и чужеземных послов. Для себя Менар построил дом поменьше, тоже на берегу Царского пруда.

Леарх, никогда прежде не бывавший в гостях у Леотихида, был поражен размерами и роскошью его дома. Стены дома были возведены из камня-песчаника, а пол во всех помещениях был мраморный, украшенный мозаикой. Колонны портика перед главным входом и во внутреннем дворе тоже были из белого мрамора. Стены комнат были расписаны сценами из мифов, в основном эротического содержания.

Леарх не ожидал, что ему будет так легко и приятно общаться с Леотихидом, про которого в Спарте распускают самые гнусные слухи. Леотихида обвиняют в совращении родной сестры, в растлении мальчиков, в пристрастии к неразбавленному вину, к игре в кости. В юности Леотихид показал себя неплохим воином. Став царем, Леотихид охладел к военному делу настолько, что эфоры однажды оштрафовали его за нежелание присутствовать на принятии присяги спартанскими юношами.

Для лакедемонян, привыкших к войнам и опасностям, такое поведение Леотихида казалось недостойным царя и гераклида. Граждане все чаще вздыхали, вспоминая отважного Демарата, сына Аристона, лишенного царской диадемы кознями Леотихида и Клеомена.

«Теперь Демарат служит персидскому царю, и тот наверняка ценит его. Еще бы! Демарат не только храбр, он также мастер давать разумные советы, — переговаривались между собой лакедемоняне. — Наше государство с воцарением Леотихида будто лишилось одной руки, ибо в полководцы он не годится. Леотихиду более по душе бренчать на кифаре да играть на авлосе!»

Леотихид и впрямь очень любил музыку. Он прекрасно играл не только на флейте и авлосе, но и на многих струнных инструментах.

Легкость общения с Леотихидом проявлялась для Леарха прежде всего в том, что Леотихид не заводил с ним речь о тех нравственных категориях, к которым надлежало стремиться всякому спартанскому юноше.

— В чем смысл жизни, милый Леарх? — спросил у своего гостя Леотихид. И сам же ответил на свой вопрос: — В том, что жизнь рано или поздно закончится. Так неужели спартанцы, живущие в постоянной готовности пасть в битве во славу Лакедемона, не заслуживают самых обычных человеческих радостей хотя бы в той мере, в какой это позволено нашим рабам-илотам. Так нет же! — Леотихид повысил голос. — Наше государство держит граждан в такой броне из запретов, что для многих спартанцев гибель в бою есть не печальный исход, а счастливое избавление от повседневной военной рутины. Надо признать, наши предки чаще побеждали в войнах, нежели терпели поражения. Спарта завоевала Мессению, Кинурию, остров Киферу. У нас имеются владения на Крите и в Южной Италии. Лакедемон ныне сильнейшее государство Эллады! — Леотихид патетически взмахнул рукой.

Леарх внимал Леотихиду, забыв про чашу с вином. Таких речей он еще не слышал нигде и никогда!

— И вот это сильнейшее в Элладе государство пребывает в постоянной изматывающей тревоге, — с сожалением в голосе продолжил Леотихид. — А все из-за чего? Страх перед восстанием покоренных мессенян, как это уже бывало в прошлом, держит Лакедемон в постоянном напряжении. А ведь еще есть лаконские илоты, которых гораздо больше, чем мессенцев, и которые живут бок о бок со спартанцами. Сколько было случаев в прошлом, когда илоты тайком убивали спартанцев, подстерегая их в пути или на охоте. Сколько таких случаев будет в будущем, ведают только боги.