Меч Аллаха - Александр Щелоков

ИСЛАМСКИЙ БОЕВОЙ СОЮЗ

«ПЛАМЯ ДЖИХАДА».

Амман. Иордания

Его Величеству Хану сардару Шир-Али Коканди.

Во имя Аллаха милостивого и милосердного!

Глубокоуважаемый Хан!

С этим письмом направляем к вам нашего надежного человека, который на словах изложит суть благочестивых дел, призванных послужить утверждению истинных ценностей Ислама в этом безбожном мире.

Мы, доверяя Вам, Ваше Величество, как верному хранителю истинных ценностей ислама, прямо называем нашу благородную цель. Она в том, чтобы уничтожить Израиль.

Когда мы будем обладать желанным оружием, мы постараемся провести во всем мире силами сынов ислама активную пропаганду.

Надо детально объяснить людям, что уже однажды Аллах огненным мечом благочестия уничтожил земную скверну безбожия и разврата. В иудейской и христианской верах воспоминания об этом зафиксированы в истории сожжения Содома и Гоморры и спасения праведника Лота, который на самом деле носил имя Лута, о чем говорится с Книге книг Коране.

Иудеи не сделали правильных выводов. Они враги ислама. Придет время, Аллах поднимет сверкающий меч возмездия и обрушит его на Израиль.

Наш человек — Мехди Бен Омар — передаст вам 1500 тысяч долларов на проведение подготовительных работ в Ульген-Сае. На остальные расходы деньги будут переданы в том объеме, который потребуется для обеспечения реального успеха дела.

Мы обещаем Вашему Величеству полностью профинансировать очищение земель Средней Азии от неверных и их пособников и восстановление Ферганского Халифата в границах, которые пролягут по всем землям северной страны, населенным последователями ислама.

Мы молимся с вами. О Аллах, ниспославший Писание и скорый в расчетах, нанеси поражение этим людям, о Аллах, разбей и потряси их!

Для личного ознакомления прилагаем для Вашего Величества текст беседы с одним из бывших советских участников ядерных испытаний в Казахстане, записанный нашим другом, корреспондентом газеты «Шариат». Отдельные детали, названные собеседником нашему другу, помогут вашим людям уточнить место, о котором идет речь, и определить, как можно извлечь то, в чем сегодня так нуждается движение за чистоту Ислама.

Запись беседы с Сабитом Каспаевым, касающаяся непосредственно интересующего вас объекта.

Вопрос: Когда вы закончили работать на Минатом СССР?

Ответ: В последний раз мне пришлось бить штольню в расселине Ульген-Сай. От штольни прошли два небольших штрека вправо и влево. Получилась Т-образная выработка.

Вопрос: Готовились какие-то испытания?

Ответ: Конечно, иначе не стали бы тратить средства.

Вопрос: Вы всегда знали, какие испытания готовятся?

Ответ: Где готовятся, знали всегда. Какие именно, нам не сообщали. Секретность на всех испытаниях была страшно высокая. Мы приезжали, по проекту выполняли работу, а когда она была сделана, нас увозили.

Вопрос: Вы никогда не интересовались целью своей работы?

Ответ: Это было опасно. За рабочими следили, чтобы они не болтали лишнего и не интересовались чем не положено. За молчание или, как у нас говорили, «за мертвый язык», выдавали дополнительную плату. Я знал двух любопытных. Их убрали из бригады очень быстро. Причем одного обвинили, будто он собирал секретные сведения и даже отдали его под суд. Чем кончилось дело, не знаю. Для меня главным было то, что хорошо платили.

Вопрос: И все же, Сабит, не могло быть, чтобы какие-то слухи до вас не доходили? Да и сами вы могли по объему работы, которую выполняли, представить мощность устройства на испытаниях?

Ответ: Конечно, выработки каждый раз бывали разными. Последняя, что в Ульген-Сае, оказалась самой маленькой.

Вопрос: Вас это не удивило?

Ответ: А чему удивляться? Есть проект, его и выполняли.

Вопрос: Неужели позже, когда все прекратилось, вы ни с кем не обсуждали прошлое? Не интересовались, дала ли ваша работа пользу?

Ответ: Конечно, обсуждали. Мы ведь, пока работали, видели разное. Например, белую гору.

Вопрос: Что это такое?

Ответ: Когда мы готовили штольню для испытаний, гора была серая. Известняк. После того как там взорвали заряд, высокая температура обожгла известняк, и гора стала белой.

Вопрос: А насчет Ульген-Сая с кем-нибудь были разговоры?

Ответ: Сейчас подумаю. Так… Да, однажды такой разговор был. Это после того, как русский генерал… Ну, как его? Да ладно, шайтан с ним. Он рассказал о ядерных чемоданчиках. Мой старый приятель Иван Ищенко при встрече сказал, что в Ульген-Сае мы копали для испытаний как раз такого чемоданчика.

Вопрос: И как прошло испытание?

Ответ: Говорят, его отменили в последний момент".

— Где я?

Люди, приходящие в сознание после обморока, часто задают дурацкие вопросы.

Мехди Бен Омар на локтях приподнялся над ложем и огляделся. Он лежал на низкой деревянной кровати с упругим матрасом из морской, плотно спрессованной травы. Комната с чистыми белыми стенами, с узорчатыми металлическими решетками на двух окнах казалась просторной. Откуда-то издалека доносились звуки арабской мелодии.

Человек, сидевший на стуле возле кровати, встал.

— Лежите, господин. Вы у меня. Я дипломированный врач. Доктор Багдади.

Бен Омар, почувствовав слабость, опустился на ложе и глубоко вздохнул.

— Что со мной?

— Об этом, уважаемый господин, мне следует спросить вас самого. Я ехал в аэропорт, когда увидел вашу машину. Она стояла на обочине, вы лежали рядом на земле и были без сознания.

— Позвольте, — Бен Омар приподнялся и, преодолев слабость, сел на постели. Он пытался вспомнить, но мысль словно дразнила его: воспоминания витали в голове, но нужные образы зафиксировать не удавалось. Он достаточно четко помнил лишь то, как прощался перед отъездом с женой Сакаяной. Он растрепал ей волосы, уложенные в модную прическу, и те упали на круглые матовые плечи мягкой иссиня-черной волной. Он расстегнул одну за другой перламутровые пуговки ее цветастого шелкового халата, распахнул полы и жадными руками стал ласкать ее тело — белый живот, тяжелые груди — жаркие и возбуждающие. А вот когда и как он поехал в аэропорт, вспомнить не мог.

Сакаяна долго не отпускала его, обхватив ногами поясницу и прижимала к себе. Ах, да! Был полицейский. Из обрывков воспоминаний выплыла и причина, по которой его остановили.

— Доктор, я помню! Меня остановил полицейский. Я не знаю, когда и как это случилось, но у моей машины оказалась разбита правая фара.

— Благослови вас Аллах и помилуй. Когда я нашел вас на дороге, я ехал со своим слугой. Мы перенесли вас в мою машину и привезли сюда. Мой слуга пригнал ваш автомобиль. Он стоит во дворе. На нем нет ни одной царапины. Все фары целы…

Бен Омар обессилено лег, прикрыл глаза. И опять ожили воспоминания о Сакаяне. Своей грудью он давил на нее, и прелестные шары упруго пружинили. Ее ноги касались его бедер, сжимали их. Он тяжело дышал. Сакаяна стонала, но то был стон восторга и радости…

— О Аллах, избавь меня от наваждения шайтана! — пробормотал Бен Омар, испугавшись видений, от которых никак не мог отвязаться. — Доктор, как вы полагаете, что со мной?

— Не хочу вас обидеть, эфенди, но впечатление такое, что вы перебрали наркотиков.

— Нет, доктор, это невозможно. Я собирался лететь в Дубай. Спешил к самолету. Наркотики исключены… — Бен Омар резко сел на постели. — О Аллах! Мой самолет! Я опоздаю.

Багдади положил руку на плечо Бен Омара.

— Вы уже опоздали, господин. Так что не торопитесь.

— Сколько я здесь нахожусь?

— Двое суток. Пошли третьи.

— Мой багаж?! — Бен Омар не мог скрыть испуга. — Где мои вещи?!

— Не волнуйтесь, они в сохранности.

Багдади встал, прошел к сейфу, который стоял в глубокой нише стены. Открыл дверцу, вынул кейс.

— Это ваш?

— Да! — Бен Омар обеими руками схватил кейс и прижал к себе. Потрогал замки, пытаясь их открыть.

— Не волнуйтесь, господин. Ваши вещи никто не трогал. Если там были деньги, вы можете их пересчитать.

Деньги, упакованные в аккуратные пачки, оказались на месте. Пакет с документами находился в нетронутом состоянии. Бен Омар проверил секретные знаки, удостоверявшие целостность упаковки и облегченно вздохнул.

— Когда же я улечу?

— Не раньше чем завтра. Сегодня самолета в Дубай нет. Ко всему вам полезно полежать у меня хотя бы еще день. Я вам во всем помогу, эфенди.

Дорог в жизни много, путь у судьбы — один

Оперативный сотрудник Службы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Министерства внутренних дел России капитан милиции Гордов прилетел в Ташкент ранним утром. Едва вышел из самолета на трап, почувствовал, что попал в раскаленную духовку. Мгновенно вспотело под мышками, лоб взмок. Подумалось, что белому человеку терпеть такую жару ни к чему, особенно если поселиться здесь и терпеть всю жизнь.