Госпожа Месть (ЛП) - Этан Джон

- Я тоже буду честен с тобой: у меня никогда не было ни того, ни другого. Я думаю, пицца была хорошим выбором.

Пара обменялась смехом. Кристиан покраснел и сделал глоток пива. Мисти жеманно улыбнулась, забавляясь его застенчивым поведением. Она снова оглядела ресторан. Здесь царила умиротворяющая аура. Несколько человек препирались и спорили, ссорились из-за спорта и политики, но это было частью жизни. Большинство семей, казалось, были счастливы.

Она заметила группу молодых женщин – несомненно, студенток колледжа. Пиццерия не была традиционным баром, так что они пришли туда не на вечеринку. Они просто хотели насладиться едой до того, как начнется ночь. В баре их никто не беспокоил. К ним никто не приставал и не нападал на них – им не бросали сальные комплименты, не лапали, не насиловали.

Мисти не могла не улыбнуться, глядя на молодых женщин. Их безопасность делала ее счастливой. Кристиан нахмурил брови и наклонил голову. Он заметил улыбку Мисти, но не знал, почему она улыбается. Люди разговаривают во время свиданий, - подумал он, - я должен попытаться что-то сказать, иначе это будет неловко.

Он кашлянул, чтобы привлечь внимание Мисти, затем сказал:

- Итак, гм... Это был довольно сумасшедший год, да? Президент не вылезал из Твиттера, русские сделали то-то и то-то, политики все время спорили, как девочки-подростки... Сумасшедшие с оружием выбегали на бейсбольные поля и стреляли в политиков... Другие устраивали концерты... Фашисты дрались с фашистами. Черт, все так запутано, не так ли?

Мисти продолжала пристально смотреть на молодых женщин. Она непреднамеренно проигнорировала политическую болтовню Кристиана. Кристиан прикусил нижнюю губу и разочарованно покачал головой. Никогда не говори о политике с тем, кто тебе нравится, - подумал он, - это одно из правил, идиот.

Кристиан решил сменить тему:

- Извини. Давай просто забудем об этом. Ты, наверно, устала слушать обо всем этом политическом дерьме, не так ли? Я тоже, я тоже...

Он сделал глоток пива, затем поерзал на стуле, пытаясь найти удобное положение в неловкой ситуации. По его лицу струился пот, в горле образовался комок, а уголок рта задергался. Он думал, что Мисти игнорировала его, потому что он ее не интересовал. Он не знал о ее сложных мыслях.

Кристиан вытащил свой телефон, затем провел пальцем по экрану. Он просмотрел веб-сайт, на котором освещались местные новости. Он не хотел говорить о политике, поэтому сосредоточился на местных трагедиях. Это была не самая подходящая тема, но он нервничал, и у него не было идей.

Кристиан снова попытался завязать разговор:

- Черт возьми, вокруг нас реально происходят страшные вещи. Послушай только, – Кристиан начал читать заголовки вслух. - Полиция разыскивает мужчину, который домогался женщины на Пятой авеню... Мужчина с дробовиком убил соседа из-за громкой музыки... Пара, обвиняемая в незаконном аборте десятков плодов, признала себя виновной по нескольким пунктам обвинения в непредумышленном убийстве... Подозреваемый неонацист напал на женщину из-за ее религии... Полиция ищет улики в деле о жестоком убийстве педофила.

Мисти с благоговением повернулась к Кристиану. Кристиан продолжал что-то бормотать, но она не слышала его слов. Ее внимание привлек последний заголовок. Она покачала головой, пытаясь отбросить свои опасения. Это должно было случиться, - подумала она, - рано или поздно они бы начали расследование, но это не значит, что они что-то знают.

Она сказала:

- В этом мире творятся разные ужасы, Кристиан. Даже когда мы были моложе – глупее – было то же самое. Мы просто... прошли сквозь пламя. Люди страдают уже давно, мы просто не замечаем этого, пока это не доходит до нас. Как люди, мы склонны ходить с закрытыми глазами и все пропускать. Итак, как насчет того, чтобы сегодня вечером открыть глаза? Давай просто будем... людьми, хорошо? Давай поговорим о чем-нибудь другом – о нас.

Кристиан улыбнулся и кивнул, успокоенный. Он вздохнул и сунул телефон в карман, затем наклонился вперед, поставив локти на стол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он спросил Мисти:

- Итак, о чем ты хочешь поговорить?

- Все, что угодно. Как к тебе относятся в колледже?

- Ну, без тебя все было по-другому. Я скучаю по тому, как встречал тебя в коридорах, скучаю по тому, как мы сталкивались с тобой в кампусе... В остальном, я думаю, все хорошо.

- Ты еще пишешь? Или ты уже начал режиссировать?

- Нет, нет, нет. Я не думаю, что скоро стану режиссером, Мисти. Однако я работал над сценарием. Люди возненавидят это, как они ненавидят все чужие творения, но мне нравится это делать. Я стану режиссером через год или два, и я надеюсь, что ты посмотришь мой фильм вместе со мной.

Я буду либо в тюрьме, либо в могиле, - чуть не выпалила Мисти в ответ. Она прикусила язык и сдержала себя.

Мисти улыбнулась и сказала:

- Мне будет приятно посмотреть, как сбываются твои мечты.

Польщенный, Кристиан нервно улыбнулся и, заикаясь, пробормотал:

- С–спасибо. Я, эм... Я ценю это.

Мисти посмотрела Кристиану в глаза и заметила искреннюю радость, мерцающую в его глазах. Она увидела надежду и доброту в его душе. Его счастье заставило ее улыбнуться.

* * *

После ужина Мисти и Кристиан прогуливались по обсаженному деревьями тротуару. Мисти держалась за руку Кристиана, прижимаясь к нему всем телом. Ей было тепло, уютно и безопасно.

Многоквартирные дома – некоторые высотой в пять этажей – окружали их по обе стороны улицы. Несколько пешеходов бродили по тротуарам, несколько машин тащились по улице, а из окон некоторых квартир лился свет. Ночь была светлой и оживленной.

Кристиан, взволнованный принятым алкоголем, сказал:

- Там, в пиццерии, я не успел спросить тебя... Ты все еще следуешь своим мечтам? Ты все еще создаешь красочные и... причудливые картины общества?

- Я давно не рисовала, но это не значит, что я не следую своим мечтам. Нет, это просто означает, что мои мечты изменились.

- Да? Ну, и о чем ты мечтаешь, Мисти? Ты мечтаешь об искусстве?

Мисти уставилась на тротуар, наблюдая, как трещины на бетоне проплывают мимо них. Она подумала: Искусство убийства считается искусством, верно? Конечно, она не могла рассказать Кристиану об изнасиловании или убийствах, поэтому промолчала.

Кристиан с любопытством взглянул на нее. Он думал об их прошлых дискуссиях, вспоминая ее мечты и цели, и не хотел, чтобы она уходила.

Он сказал:

- Знаешь, я всегда был поклонником твоего стиля. Я не имею в виду твои наряды. Черт, твой стиль в одежде мне тоже нравится, но... - Кристиан усмехнулся и покачал головой, пытаясь сформулировать свою мысль яснее. - Мне нравится твой визуальный стиль. Твое использование цвета, твоя тематика... Твое искусство всегда поднимало мне настроение. Я надеюсь, ты не бросишь свое дело, потому что заслуживаешь успеха. Когда такие придурки, как Курт Пьер, обретают славу в мире искусства, начинаешь понимать, что что-то не так.

Мисти не ответила. Она осмотрела здание справа от себя, затем посмотрела на тротуар через улицу. Ее глаза расширились от страха, когда она увидела девушку, сидящую на ступеньке крыльца. Она узнала девушку, которая была с теми, кто напал на нее в ту злополучную ночь. Я трахну ее, я думаю, что зайду по другому туннелю, - голоса нападавших эхом отдавались в ее голове, заставляя ее мозг пульсировать. Она положила руку на влажный лоб и тяжело вздохнула.

Кристиан продолжал болтать, осыпая ее комплиментами. Он не заметил ее странного поведения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мисти поморщилась, когда они приблизились к переулку – этому ужасному переулку. Из ее промежности разлилась острая боль, отдаваясь эхом по всему телу. Невыносимая боль от изнасилования вернулась в полную силу. Пока она шла вперед, ей казалось, что ее снова насилуют. Она действительно чувствовала что-то внутри себя.

Она быстро заморгала, когда в ее сознании вспыхнули образы насилия. Она увидела, как застрелила мужчину на автобусной остановке, избила Гэри Гловера сковородкой и кастрировала Оскара Стрэнджа. Звук выстрелов зазвенел у нее в ушах, когда она увидела тела, падающие на пол. Скольких людей я убила? – подумала она. Ее лицо и шея покрылись потом, а лицо покраснело. Ее ноги подкосились, и она пошатнулась.