Кровь, пот и чашка чая. Реальные истории из машины скорой помощи - Том Рейнолдс

я узнал, что напарник заболел, поэтому со мной будет работать наша «староста». Старосты — это управленцы низшего ранга: от них ожидают наблюдения за порядком, поэтому большую часть времени они жалуются, что мы едем слишком медленно и плохо заполняем бумаги. Я придерживаюсь того мнения, что чем меньше начальство обо мне знает, тем ниже для меня риск попасть в неприятности, так что перспектива провести со старостой всю смену меня нисколько не порадовала.

Едва мы с ней поздоровались, как поступил первый вызов: «Остановка сердца в паре миль от станции». Ездить на широком желтом фургоне по узким улицам и в хорошие времена не самое большое удовольствие, но я делал все, что мог. Мы явились на вызов практически сразу же за службой немедленного реагирования, сотрудник которой уже качал воздух в легкие пациентке и делал непрямой массаж сердца. Больная — женщина за восемьдесят с огромным лишним весом. Поскольку мы приехали на новенькой желтой скорой, я опустил хвостовой подъемник, вывез каталку и едва не надорвался, загружая пациентку на нее. Мы вытащили каталку на улицу, установили на подъемник и подняли в кузов машины. Мне оставалось только убрать подъемник и поспешить в больницу.

Наверное, вы заметили, что я уделил подъемнику особое внимание: дело в том, что, когда мы начали ее поднимать, гидравлика отказала и подъемник застрял, торча на 7 футов позади машины на высоте 4 футов над землей. Я подергал его, покачал, а потом взялся вручную толкать вверх; рыдающие родственники пациентки смотрели на меня, как на идиота, пока я дергал рукоять туда-сюда. Наконец, мы смогли закрыть задние двери, и я быстро покатил в сторону больницы, пока староста и парень из группы немедленного реагирования работали над пациенткой. Не буду упоминать о перекрытии дороги, из-за которого мне пришлось отклониться от маршрута; в общем, когда мы добрались до больницы, женщина была уже мертва, что неудивительно.

Быстро наведя порядок в машине (после реанимации при остановке сердца скорая изнутри выглядит так, будто там разорвалась бомба), мы поехали к «заболевшему ребенку». Полуторагодовалый малыш действительно захворал, хотя жизни его ничего не угрожало. Осмотр осложнялся тем, что мать очень плохо говорила по-английски, а у ребенка была задержка развития, включавшая множество синдромов генетического/биологического свойства.

Следующий вызов был на перевозку пациентки из местного родильного отделения в другой округ. Я понятия не имел, как туда ехать (излагать причины того, почему ее перевозили именно мы, будет слишком скучно, кроме того, я могу случайно сказать в адрес беременной что-нибудь, о чем впоследствии пожалею). Потому я включил навигатор в машине и следовал его рекомендациям. Расстояние до пункта назначения составляло 9,8 мили, но, следуя указаниям компьютера, мы проехали 37 миль, да еще по очень загруженным магистралям.

Дорога заняла на полчаса больше, чем мы планировали. В последний раз я доверился этой чертовой навигации! Староста тоже возмутилась на сей счет, но потом мы с ней от души посмеялись.

Следующий вызов был к роженице, которую требовалось просто отвезти в Лондонскую больницу. Все шло хорошо, пока я, выезжая оттуда, не задел другую скорую помощь. Моя машина не пострадала, вторая получила лишь пару царапин, но это была моя первая авария за прошедшие 1,5 года, и, конечно же, она произошла именно тогда, когда староста сидела на соседнем кресле…

Вернувшись на станцию и заполнив бумаги для страховой, я получил от диспетчера новый вызов — к потерявшей сознание женщине 70 лет, страдающей ожирением тяжелой степени. Она оказалась просто неподъемной и висела у меня на руках мертвым грузом, так что я снова чуть не надорвался, пока поднимал ее. Все функции организма и жизненные показатели у нее были в норме, поэтому причина обморока осталась для меня загадкой; точно могу сказать одно — она страдала недержанием мочи.

…в которую я, естественно, вляпался.

Все эти проблемы означали, что мы со старостой трудились с удвоенной энергией, но одновременно в перерывах между вызовами шутили и смеялись, а под конец поклялись никогда больше не работать вместе. Я сказал, что возьму больничный, сославшись на стресс, а она — что сбежит на другой край Лондона, лишь бы никогда меня не видеть.

Прощаясь в конце смены, мы лишний раз посмеялись над тем, что завтра, вполне возможно, снова окажемся вместе.

На самом деле я был бы не против.

Та староста до сих пор работает со мной в одной зоне, и мы по-прежнему любим с ней посмеяться. Правда, совместных смен нам с тех пор не доставалось.

Сломанные машины

Одна из главных проблем Лондонской службы скорой помощи на данный момент — недостаток машин. В прошлом это означало, что у нас не хватает экипажей для всех машин, имеющихся в наличии, или что персонала недостаточно, чтобы соблюсти условия ротации смен. Однако в последнее время у нас действительно нет нужного количества автомобилей. Сейчас, когда я это пишу, я сижу на станции, глядя в окно, где трудятся ремонтники, отвечающие за состояние нашего автопарка: 13 машин дожидаются своей очереди на починку. Их экипажи сидят на станциях и не могут ехать на вызов, потому что автомобили сломаны.

Кто-то только что подъехал к станции на служебном автомобиле (хорошенькой маленькой Корсе), а когда собрался уезжать, у машины сгорело сцепление.

Сегодня я перегонял один фургон из Вестхэма в Поплар, чтобы заменить на другой, у которого полетела рулевая тяга. Мне самому в Ньюэме досталась машина только из починки, ей ремонтировали заднюю подвеску.

Хочу сказать, что езда на машине без задней подвески — весьма «любопытный» опыт: вас швыряет из стороны в сторону, дверцы всех шкафчиков распахиваются, и вам на голову сыплются бинты и другие, столь же мягкие, предметы, разлетаясь по полу.

«Отремонтированная» скорая продержалась три вызова, после чего подвеска сломалась снова, так что меня начало зверски мотать по кабине. Кроме того, двигатель постоянно глох.

Так что теперь я сижу на станции, бездельничаю и не могу продолжать свою героическую деятельность по спасению жизней подбиранию пьяниц.

Наш автопарк разваливается на части, у новеньких Мерседесов на пробеге 5000 миль отказывают двигатели, хвостовые подъемники демонстрируют свой норов (как мой вчера, заклинивший в самый неподходящий момент). Лондонской службе скорой помощи нужны еще машины, пускай простые, но надежные, полностью экипированные и с достаточным количеством экипажей.

Мало что изменилось с тех пор, как я это написал, и несколько машин, добавившихся к нашему